Михаил Дребезгов - Пепел умерших звёзд

Пришелец поклонился в пояс и ответил хорошо поставленным тенором:

– Можете звать меня Нифонт. – На языке йаэрна чужак говорил почти без акцента. – Я пришел, чтобы сделать империи Звездного народа весьма выгодное предложение.

– Неужели? – хмыкнул император. Слова смертного его несколько развеселили. – И что же ты имеешь нам предложить?

– То, что не сумеет никто другой, – спокойно ответил Нифонт, нимало не смущенный насмешкой в голосе собеседника. – Долголетие, которое прежде не снилось даже вам… и то, о чем народ йаэрна мечтал с начала времен: возможность переносить присутствие железа.

Железо! Самый звук этого слова заставил собравшихся содрогнуться в отвращении.

– Какая щедрость, – изогнул щупальца Каймеаркар, даже не пытаясь казаться серьезным. – И что же ты потребуешь в награду за столь бесценный дар?

– Сущую безделицу, – пришелец обезоруживающе развел руками, – всего лишь оптовую порцию кейх’арта.

Кейх’арт, главный наркотик современности. Уникальный препарат, доставляющий немало хлопот стражам правопорядка. Ни один другой расширитель сознания не давал и тени тех возможностей, что открывал кейх’арт, – загадочная отрава пробуждала прежде скрытые телепатические способности, которые есть у большинства разумных существ. Итог был предсказуем – вскоре после того, как на рынке появилась чудо-дурь, преступность пустилась в стремительный рост. Грабители и воры быстро смекнули, что с использованием телепатии планировать операции будет куда удобнее – и жестокая ломка не казалась им слишком высокой ценой. Что уж говорить о конченых наркоманах! Сколько раз они впадали в буйство, сходя с ума от роящихся вокруг оскорбительных мыслей?

Даже в самых либеральных государствах таинственный наркотик был запрещен. Хранящие и принимающие его преследовались с поистине драконовским рвением, неведомого производителя подвергали анафеме и обещали несметные суммы за его голову. И вот теперь какой-то смертный явился ко дворцу императора Кьярнада и требует запрещенный препарат! Каймеаркар понял, что с пришельцем пора кончать. Прийти и недвусмысленно обвинить йаэрна в наименее законном бизнесе из возможных… такое не прощается.

Нет, откровенно говоря, они действительно им занимались – но всему же должны быть пределы!

Владыка вскинул десницу, намереваясь угостить незваного визитера добротным параличом, а потом отдать в пыточные камеры на месяц-другой. Нифонт тоже, в свою очередь, вскинул руку, но отнюдь не в колдовском, а в самом обычном жесте:

– Не торопитесь, владыка. Я ведь не блефовал, говоря, что у меня есть нечто ценное взамен.

Смертный издал тихий смешок и вытащил из воздуха небольшой прозрачный кубик, наполненный изумрудной жидкостью. Она испускала яркое сияние, перебивающее даже свет потолка и листьев.

Тронный зал мгновенно накрыла казавшаяся осязаемой тишина. Слышно было, как с шорохом перебираются над головами светлячки. Все присутствующие вытянули шеи, неверяще глядя на принесенное человеком.

С треском ушла в пол плясавшая на пальцах владыки молния.

– Темпорин… – без выражения в голосе произнес император.

– Он самый, владыка, он самый, – спокойно подтвердил Нифонт. – Полагаю, это более чем равноценная плата. Не вздумайте!.. – повелительно бросил он страже, приготовившейся изрешетить спину пришельца ядовитыми иглами. – Это лишь небольшой запас, которого не хватит на всю империю, и в случае моей смерти большего вы не получите. Кроме того, не забывайте, что я сумел преодолеть телепортационную блокировку дворца – в моих рукавах немало козырей. Со мной куда выгоднее сотрудничать – с достаточным количеством темпорина Кьярнад вскоре лишится серьезных соперников, – и пришелец обвел зал взглядом. Никто не шелохнулся. – Так что же, владыка, вы согласны?

– Согласен, – вздохнул Каймеаркар.

Под складками капюшона Нифонт затаенно усмехнулся.

Из дневника Нифонта Шриваставы

«Пространство и время – лишь функции разума, те фильтры, что ограничивают поток поступающей информации и отделяют нас от безумия. На первый взгляд подобная позиция может показаться сюрреалистичной, однако многое ее подтверждает. И самое тривиальное подтверждение, настолько обыденное, что никто не придает ему значения, – память. Прошлое – то, что ушло, чего не существует, и тем не менее мы способны обращаться к нему вновь и вновь. В исключительных случаях – я говорю о феномене эйдетизма – восстанавливать совершенно точно, в наимельчайших деталях. И если это кажется вам недостаточно убедительным – что вы скажете о других доказательствах, менее обыденных?

Погружаясь , мы изменяем свой разум, пробуждая его новые свойства. И тут нельзя умолчать о даре ясновидения – редчайшем таланте, который крайне трудно развивать. Но все же он существует, и те немногие, кто научились им пользоваться, способны получать образы грядущего – точно так же, как мы усилием воли пробуждаем образы прошлого. И стоит ли говорить о таком заурядном магическом действе, как телепортация, когда разум и усилие воли переносят чародея в совершенно иное место? Движение – не более чем смена точки зрения. Вопрос лишь в том, менять ли ее плавно и постепенно либо сразу.

Сейчас мы имеем лишь неверную, внезапно обрывающуюся тропу в прошлое. Другие стороны космоса отделены от нас и доступны лишь путем ухищрений. Если однажды мы сумеем раскрыть восприятие во всю ширь – мы перестанем быть собой и обратимся в нечто принципиально иное.

Будет ли это к добру или к худу?

Не знаю».

Марс, планета в составе республики Истинная Земля.

Купол Земной Атмосферы

Третье марта 2271 года по земному летосчислению

Люди, бывшие, как и эльфы, неимоверными ксенофобами, просто физически не могли основать единое государство. Даже сейчас, в дни колоссальных транспланетных держав, человечество все равно было разделено на два фронта. Магократическая империя Костуар, оплот древних традиций и чародейства, раскинувшийся на двадцать две планеты, и гораздо более скромная демократическая республика Истинная Земля, владевшая символичной чертовой дюжиной миров. Путем хитроумных юридических уловок республиканцы отхватили себе в личное пользование Землю, колыбель сразу пяти народов, и теперь ни в какую не хотели ею делиться.

Истинная Земля – страна неимоверных контрастов, безумных крайностей и сочетания несочетаемого. Общепризнанный оплот бюрократии, центр тотальной политкорректности и вершин религиозного фанатизма, триумф высочайших технологий, родина терраформирования и диетического фастфуда. Техническая мысль республиканцев долгие годы конкурировала с гномьей, а уж по части гротеска и устремленности в будущее Истинная Земля занимала почетное первое место.