Элиан Тарс - Чип Блейза. Статус

– Ах да, чуть не забыл сказать самое важное, – встав из-за стола, произнес Дмитрий. – Беременные освобождаются от всех видов работ и вдобавок к обычным пищевым пилюлям раз в два дня получают вкусовые пищевые пилюли. Ну и сам объем выдаваемого им провианта, естественно, увеличивается. Не говоря уже о том, что с большой долей вероятности, примерно в девяносто пять процентов, как говорил великий господин Варрог, беременную никому не продадут.

– Но пять процентов все-таки остается? – удивилась Леся.

– За хорошие деньги все продается, – отмахнулся староста. – И вот еще, гляньте, – он указал фонариком на прибитый к стене у самой двери лист. – Чтоб не забывали, – пояснил он. Я коротко пробежался глазами по списку. Чей-то корявый почерк вывел на нем все озвученные ранее Дмитрием местные постулаты, правда, вместо слов «мужчина» и «женщина» неизвестный писарь использовал оскорбительные «самец» и «самка».

Староста пожелал нам спокойной ночи и вышел на улицу. Мы остались с Лесей одни в холодном темном доме. Хорошо хоть метрах в пятнадцати за окном в гигантском горшке рос Святящийся клык, который немного разгонял тьму в нашем новом жилище.

Я хотел запереть дверь, но понял, что замки отсутствуют.

– Ну а что ты хотел, котик? Мы теперь рабы с весьма туманными перспективами. Но… – она замялась и протяжно выдохнула.

– Говори, – как можно мягче произнес я, подойдя к девушке.

– Кажется, здесь не все так плохо, как мы думали…

– Еда, занятость, безопасность, стимуляция духовного и физического роста, а также выверенная демографическая политика? – мелькнула мысль, что я научился жить, сохраняя внешнее спокойствие и ровный голос.

– Вот-вот, – закивала Леся. – Именно об этом и говорю. Представь, котик, почти шесть тысяч человек! Да это самое большое поселение из всех, что я встречала после начала вторжения! В лагере Натусиного папки и то меньше тысячи! А условия там гораздо хуже, чем здесь.

– По словам этого напыщенного индюка, – подчеркнул я и ободряюще хлопнул девушку по плечу. – Что тебя беспокоит? Неужели думаешь, что жизнь скота на ферме не так уж и плоха?

– Ну… – замялась Леся.

– Делай что говорят, и если повезет – тебя не съедят, – хмыкнул я. На сей раз пришлось все-таки прикусить губу. Физическая боль помогала держать себя в руках. – Это не жизнь, а существование. Мы достойны большего. Но за это большее нужно бороться.

– Да… ты прав… – в ее словах не чувствовалось уверенности. Я глубоко вдохнул и пальцем поднял подбородок девушки так, чтобы видеть ее глаза. Она недоуменно вздрогнула, но противиться не стала.

– Послушай, – заговорил я, – разумом я действительно понимаю всю плюсы этой ситуации. Но также разум и, главное, сердце видят минусы. Даже в нынешнем хаосе можно жить достойно, как люди. Найти дорогого… хм… любимого человека, создать семью. Хотела бы ты этого? – она неуверенно кивнула. – Вот видишь. А теперь представь, твоего возлюбленного забрали. Или, например, пока ты ходила беременная, подселили к одинокой даме? Ведь нужно увеличивать поголовье. А потом и вовсе продали, как и твоего ребенка. Как тебе такое?

– Зачем им разбивать состоявшуюся пару?

На миг я потерялся. Вопрос действительно резонный.

– Какое селекционерам дело до моногамии, если им важно вывести здоровую красивую породу, чтобы получить больший доход? – быстро нашелся я.

– Ладно, – хмыкнула она и улыбнулась. – Спасибо, котик. Ты прав. Ни в коем случае нельзя сомневаться в своих решениях. Давай позвоним Натуське и ляжем спать.

На всякий случай еще раз оглядели дом, чтобы удостовериться, что мы действительно одни. Из полезного нашли несколько одеял, пару подушек да комплект застиранного, но чистого постельного белья. Ни еды, ничего полезного, кроме нескольких старых газет в санузле, не было. Зато были два ведра воды, одно, опять же, в ванной, другое на кухне.

– Занавесок на окнах тоже нет, – констатировала Леся. – Буду звонить из туалета. А тебе, котик, придется стоять на шухере. Не дай бог, кто-нибудь припрется.

Как бы мне ни хотелось воочию увидеть способности своей напарницы, пришлось согласиться и спиной подпирать стену, слушая ее шепот. Причина, по которой Белова именно Лесю отправила в разведку, – ее главное умение ментально связываться с другими имеющими Статус людьми. Хотя сама девушка о Статусе, естественно, ничего не знала и использовала слово «чипированными».

Такая вот своеобразная рация приехала со мной. Думаю, кроме «связи» она обладала и другими полезными способностями. Да и сама напарница это не отрицала, а только хитро улыбалась. Правда, предупредила, что напрочь бесполезна в серьезном бою, может лишь мелочь из автомата отстреливать.

– Готово, – спустя некоторое время дверь туалета открылась. Девушка подошла ко мне вплотную и еле слышно прошептала на ухо: – Сказала, что мы молодцы, – затем чуть отклонилась и громко выдохнула: – Эх, хорошо! Давай и ты сходи, котик! А я пока постель приготовлю! Раз уж мы теперь тут живем, нужно придерживаться правил и быть в форме.

Девушка звучно хлопнула меня по заднице и зашагала в спальню. Я же, справляя малую нужду, размышлял, действительно ли нам нужно даже наедине подбирать слова и отыгрывать роли?

Конечно же, нужно.

Слух и зрение волкодлаков, если верить Беловой, не чета нашим. Любой зубастый патрульный может подойти к дому и…

И ничего не заподозрит. Мы до конца будем отыгрывать свои роли.

Именно по этой причине мы легли в одну постель.

– Подъем, ребятушки! Вставать пора! Нечего бока отлеживать! Подъем!

В окно настойчиво стучали. По голосу и манере речи на слух определил, кто решил потревожить наш сон. Оторвав от подушки голову, увидел старосту, с улицы прильнувшего к окну. Этот засранец еще и фонарем светил, пытаясь разглядеть внутри что-нибудь подозрительное.

– Встаем, Дмитрий Васильевич, встаем, – заверил его, усевшись на кровати. Мой голый торс не то смутил его, не то успокоил – староста отвернулся и отошел от стекла.

Через несколько секунд стучал уже в дверь.

– Иду-иду! – отозвался, наспех одевшись.

– Вот, держите, – едва я открыл, он протянул мне два граненых стакана. На дне каждого лежало по четвертинке здоровенной таблетки. – Чтоб с голоду не померли. Дар от великих господ, – пояснил он.

– Этого хватит? – удивился я, принимая стаканы.

– Дневная норма – одна пилюля на взрослого. Половина утром, половина вечером. Так что не факт, что насытитесь. Но хоть работать сможете, – пока говорил, он то и дело пытался заглянуть мне за спину. Но ничего интересного там не происходило. Успокоившись, Дмитрий добавил: – Просто залейте водой. И собирайтесь. Через двадцать минут жду всех у своего дома. Есть часы? – я молча кивнул. – Очень хорошо. До встречи!