Олег Дивов - Русский фронтир [антология]

– Вторые сутки ее маячок фиксируется здесь, навигатор там же, но отключен. – Бурмистров нахмурился. – Можно, конечно, активизировать его, но зачем я буду вмешиваться в личную жизнь своих сотрудников, а?

– Незачем, – согласился Виктор.

– Вот именно! Но если, предположим, сотрудник почему-то задерживается в квартире человека, недавно проходящего по одному делу, то как мне быть? Человек этот в криминале не замечен, его пригласили для опознания трупа. Вопрос: по какой причине она там оказалась, добровольно или вынужденно, и, главное, в каком находится состоянии, если до сих пор не изволила отметиться на службе?! Вот ты, как коллега, что скажешь?

Виктор пожал плечами:

– Мало ли… Ольга – девушка вроде свободная, в интимных встречах с коллегами не замечена, так, может, просто у нее там плотная встреча с другом.

– Теперь это так называется? Кстати, Ольга живет со старой матерью и больной сестрой. Дома не была два дня. Разумеется, ее дело, где, когда и с кем встречаться. Но сам как думаешь – это нормально?

Это ненормально, решил Виктор. Чужая жизнь – лес густой, но Ольга не похожа на самку, которая ради перепиха забьет на все.

– В общем, надо просто глянуть, что и как, – Николай Семенович взял из лотка визитницу, перелистал ее страницы и вытащил синюю, с красной молнией, карту. – Вот тебе вездеход от Департамента по водоснабжению. Открывает любые двери. На предъявителя. Никаких активных действий! Если жива и здорова, извинись, улыбнись и возвращайся. Если дверь не откроют, сразу сообщи и уходи, оперативников я вышлю сам. Никакой самодеятельности! Никакого оружия… Впрочем, вам и не положено. Жду твоего звонка. Вопросы есть?

– Вопросы есть, – ответил Виктор. – По какому делу проходил хозяин квартиры, кто он, сколько ему лет, кто еще там проживает и, последнее – мог ли кто-то, кроме вас, поручить Ольге самостоятельное расследование?

Несколько секунд Бурмистров хмуро разглядывал Виктора.

– Грамотно, – наконец сказал он. – Быстро ориентируешься. Хозяин, Василий Зельдин, живет один, ему 62 года, бывший архитектор, ныне свободный художник. Погиб его знакомый, тоже пенсионер, несчастный случай на стройке. Скобелева – способный работник, но для самостоятельных дел, как вы все, впрочем, еще не готова. Если кто-то через мою голову отдал ей приказ и она мне об этом не доложила, это будет стоить ей головы. Если начнешь ее прикрывать, как коллегу – тебе тоже. Еще вопросы? Свободен.

Двадцатиэтажная башня, в которой жил архитектор, снаружи выглядела невзрачно. В отличие от высоток со шпилями, усеявшими город в двадцатые годы, это здание, похожее на огромный цилиндр из темного стекла, не имело украшений. Лишь темные полосы с узкими прорезями с четырех сторон словно рассекали его сверху вниз.

Пока Виктор ждал, когда ему подберут в отделе техобеспечения комбинезон и сумку инспектора воднадзора, он изучил план здания. Жили здесь явно не простые горожане, потому что, кроме охранника у входа в лифтовой холл, на каждом этаже сидело по консьержу. Темные полосы по фасаду оказались декоративными щитами, прикрывающими ниши с наружными блоками сплит-систем. Не то что в старых районах, где еще сохранилось много домов, фасады которых обляпаны коробками кондиционеров, а застекленные балконы и лоджии составляют грязноватую мозаику.

Вход, отделанный мрамором, впечатлял – сенсорные двери, большой шлюз с охранником за пультом, турникет, напоминающий небольшой шлагбаум, ну и неизбежная рамка металлоискателя, пронзительно заверещавшая, когда Виктор прошел сквозь нее. Показав словно из воздуха возникшему второму охраннику содержимое сумки – разводной ключ, крюк для подъема крышки люка и прочее железо, он без вопросов был допущен к лифтовому холлу, в который мог бы поместиться немалых размеров дачный коттедж.

На девятом этаже он предъявил карточку сидящему у лифта консьержу и пошел по круглому коридору. У двери с номером 916 остановился, заглянул в навигатор, словно сверяясь с записью о вызове, и, надвинув корпоративную кепку на глаза, тронул сенсор звонка. Подождал минуту, другую, снова позвонил. Никого. Теперь следовало сообщить об этом Николаю Семеновичу и, не дожидаясь оперативников, возвращаться в Департамент. Но на миг Виктор представил, что в квартире Ольга, истекая кровью, лежит на полу, над ней нависает маньяк с огромным кухонным ножам, еще немного, и…

С другой стороны, здравый смысл подсказывал, что ситуация просто воняет подставой! Если Николай Семенович беспокоится за Ольгу, то он давно прислал бы сюда людей или, по крайней мере, приказал войти и проверить, все ли нормально. Но если он войдет, а там трупы, и тут же врывается полиция с понятыми? Подозрительно, что ни охрана, ни консьерж не поинтересовались, куда он идет, не проконтролировали вызов по местной линии.

Дед Страшная Борода, гоняя резервистов сквозь тренировочные площадки, часто приговаривал «параноики живут трудно, но долго». Виктор, остро сожалея, что он не параноик, попытался открыть дверь карточкой. Магнитный замок щелкнул, но не поддавался. Наверное, закрыто на засов изнутри, успел он подумать перед тем, как дверь резко распахнулась и ему в лоб уперлось что-то холодное и металлическое.

– Не надо в меня стрелять, – только и сказал он, когда Ольга, схватив его за лямку комбинезона, втянула в прихожую.

Неплохо живут архитекторы на пенсии, думал Виктор. Шесть комнат с изогнутыми по дуге большими во всю стену окнами, выходящими на зону отдыха и аквапарк. Обстановочка весьма непростая, и судя по вещицам за стеклами стеллажей, как сказал бы антиквар Ляо, «здесь любят вкусно и дорого пожить». Крепкий лысый старик, наверное, хозяин квартиры, копался в ящиках встроенного шкафа, выбрасывая оттуда книги, большие картонные папки, мелкие коробочки…

Ольга спрятала в сумочку травматик и спросила:

– Чай или кофе?

– Будет тебе и чай, и кофе, – пообещал Виктор. – Начальство на ушах ходит, пропал перспективный сотрудник, пора объявлять розыск…

– Да ладно тебе! – перебила Ольга. – Вчера я отпросилась у него по навигатору, сказала, что приболела. Полчаса назад он звонил, спрашивал, где я нахожусь и не нужна ли помощь. Я сказала, что дома и завтра выйду на работу.

Виктор задумался. Ситуация становилось абсурдной. Дядя Вася, как назвала Ольга архитектора, был, по ее словам, дальним родственником, но не настолько дальним, чтобы нельзя было о нем узнать в отделе кадров – сведения о родственниках собирались тщательно и глубоко. Ольга показала свой навигатор – действительно, в сети. Если бы он сообразил позвонить ей по дороге, может, не пришлось бы напяливать на себя эту дурацкую одежду и изображать водопроводчика? Но откуда Николай Семенович мог знать, что он не позвонит?