Ольга Швецова - Ящик Пандоры

– Устал я, – уже неподдельно прикрыл глаза майор, ругнулся, едва шевельнувшись. Раны болели, несмотря на препараты. – И от тебя устал. Сказал же: ни при чем тут парень. Липенко палить начал. А с Максом мы макак из окон отстреливали, пока архивариус в сейфе шарился. Оставь его Крушинину, он не отцепится, пока все не выяснит про своего брамина недоделанного.

– Хочешь сказать, что они заодно?

– Тьфу ты! – Ильин хотел привстать, ноющая рана снова уложила на матрас. Губы пересохли от долгого разговора, очень хотелось пить. – Кружку подай. Тут тебе не на допросе! Я хочу сказать, что сам же их с Липенко познакомил, а меня не проведешь, поганец его еще даже с отцом сначала перепутал. Если и мутили они свои дела, как ты считаешь, то парень сам пешка и пострадавший, а ты его сталкерами, как собаками по следу, травить собрался. Копай вокруг архивариуса – не ошибешься, и тут лучше брамина никто не справится, сам же его езуитом называл. Или я не прав?

– Я выясню все, – в голосе Юшкевича уже звенел металл. – Все до конца, и даже ты, майор, мне не помешаешь.

– Да где уж мне-то, больному, беспомощному? Хватит, прием окончен. А то врача позову, он тебя шуганет, не посмотрит, что полковник! Или уже меня в чем-то обвиняют?

Юшкевич несколько успокоился и начал рассуждать дальше, слова Ильина, хоть и наглые, и в самом деле помогли сбросить пелену с глаз. Эмоциональный взрыв пошел на убыль, обида на беглого заключенного прошла. Продолжал пищать бестолковый Джексон, сам не выносивший боли, пострадавший больше всех, да и черт с ним… И почему он сразу не догадался действовать так же, как Крушинин?! Законы военного времени все еще не отпускали полковника, а ведь брамин, исчезнувший вместе с Белявским, сейчас быстро доведет дело до конца… Или же погибнет сам, на поверхности или в глубоких опасных подземных ходах. Информация, такая желанная для кшатрия, не должна уйти к брамину, иначе их клан, вооруженный секретами Генштаба, возьмет верх в Совете, этого допустить нельзя. Начальник разведуправления обойдется и без сталкеров, агентурная сеть Полиса разыщет кого угодно, было бы время и приметы. Особенно старика… Полковник попрощался с Ильиным, которому и в самом деле требовался отдых, и, уже не торопясь, покинул санчасть. Он знал, что нужно делать.

Максим держал под контролем лестницу подземного перехода, Симка вглядывалась в темноту. Брамин, погасив из экономии фонарь, уже немного отдышался и передохнул, нужно было идти дальше.

– Подъем, осталось еще метров триста.

– До станции Охотный ряд? – поинтересовался Семен Михайлович.

– Для вас – да. Снег следы скрывает, вон минут пять сидим – уже завалило. Потому вы от погони скорее не защитите, а наоборот, нас затормозите, да и вообще не должны знать, куда мы направимся.

– Видимо, на Китай-город. Конечную точку вашего маршрута нетрудно предсказать.

Максим готов был взвыть! Брамин прав. Они могли сколько угодно путать следы, но выйдет в точности так, как на Киевской, когда спецназ Полиса просто перехватил беглеца по звонку «сверху», зная, куда тот явится. Туннели хоть и темны, но они прямые, и достаточно организовать засаду в конце! Город был намного больше, и по нему стоило хотя бы попытаться попетлять, чтобы сбить со следа.

– Светает уже, Симка, поднимай его, дальше пойдем, – осторожно поднявшись первым по ступеням, Максим осматривался сквозь прицел, положив ствол на гранитный бортик, не высовываясь.

В Александровском саду закачались ветки дерева, но это просто какое-то животное забиралось поглубже от снегопада, превратившегося уже в полноценную метель. Людей не было видно. Помня поход на Знаменку, Максим приказал сестре держать под прицелом темные окна. Сам он как-нибудь на белом снегу противника не проглядит, а вот темнота лучше подойдет Симке. На Охотный ряд возврата нет, лучше обходить станцию стороной. В несколько коротких перебежек маленькая группа достигла «Националя», нумерация этого дома начинала уже Тверскую улицу. Максим осторожно выглянул за угол, ничего опасного не увидел. От почти уцелевших, нависающих темными громадами строений напротив больше веяло жутью. Недостроенная гостиница «Москва», с которой снесло укрывающее фасад полотно, темная и мрачная, стояла рядом со зданием Госдумы. Если продолжать идти дальше между ними, то можно добраться до Театральной…

– Макс! – Серафима тронула его за руку и указала на окна повыше пятого этажа.

Он уже привычным движением поднял оружие и обшарил оптикой фасад. Дизайнерских идей в виде распятых монстров, верного признака бандерлогов, пока не обнаружилось. А внутри явно кто-то был… Прятался глубоко в тени, едва мелькая в прицеле. В этих, казавшихся бесплотными призраками, существах не чувствовалось силы и быстроты обезьян, они жались к стенам, но любопытство гнало их отчего-то к окну, взглянуть оттуда сверху на людей. Рука брамина мягко надавила на ствол, опуская его, Максим недоверчиво покосился на старика.

– Это депутанты. Они не опасны.

– Кто? – переспросила Симка.

Максим фыркнул, ну конечно, кого еще можно было обнаружить в здании парламента?

– Сталкеры их так прозвали. Небольшие мутанты, пугливые, не агрессивные. Не было случая, когда кого-то атаковали, – даже искаженный переговорной мембраной голос дал понять, что брамин улыбается. – Хотя все бывает, конечно, когда-нибудь в первый раз. Просто к ним никто не входил, пусть держатся в изоляции, если хотят. Что сталкерам делать в думе?

Нечего, точно. Максим еще понаблюдал за парой любопытных мордочек, показавшихся над подоконником. Кидаться камнями и арматурой они вроде не собирались. Потеряв к ним интерес, Белявский огляделся, стоя на перекрестке. Театральная тоже не казалась идеальным вариантом, хотя от нее до Треугольника поближе. Но уж слишком много там красных. Сталкеры в штатском еще не забылись окончательно. Снег продолжал валить сверху мокрыми хлопьями, превращая задумчивых путников в снеговиков.

– Семен Михайлович, вот Охотный ряд, – Максим указал на подземный переход в десяти метрах, – идите туда, я расскажу, где спуститься и войти. Или возвращайтесь в Полис, если хотите. Дальше мы без вас пойдем.

– Да, проводник из меня не лучший… И знания только теоретические, хоть и побольше, чем у вас. Но я не вернусь, пойду с вами.

И старику пришлось заглянуть в дуло направленного на него АЕК, Максим хотел избавиться от попутчика, с которым и идти трудно, и незачем больше. Если бы Полис желал их преследовать, то уже давно сделал бы это.

– Уходите.

– Макс… – протянула Симка. – Ты стрелять в него будешь?

Он не смог бы выстрелить. Безоружный брамин, несмотря на все свои хитрости, оставшиеся в Полисе вместе с неограниченной властью, сейчас выглядел довольно жалко. И вообще… Будто в собственного деда стрелять собрался. И Максим опустил автомат.