Элиан Тарс - Чип Блейза. Альфа

Никто из присутствующих меня не перебивал. Даже дедок поник и кивал. Возможно, в его глазах блеснули слезы, но я не уверен. Степаныч хотел опрокинуть рюмку, однако не успел. Слово взял Сеня.

— Как полноправный лидер клана я присоединяюсь к словам Александра. Мы очень рады вас видеть. И… добро пожаловать! Теперь вы можете отдохнуть и немного расслабиться! Чувствуйте себя как дома!

— Отлично сказано, едрить тебя! — рявкнул Геннадий Степаныч.

— Ура!!! — громогласным возгласом поддержали его родственники, залпом осушив свои рюмки.

Мы тоже выпили, но при этом не сводили удивленных глаз с Сени. Я, Роберт, Костя и Саманта глядели на телепата в полнейшем изумлении. Его фраза была произнесена так трогательно. А слова? Пусть всего несколько предложений, но сказано было именно то, что эти люди хотели услышать!

— Засранец, — шепнула мне на ухо Саманта, — с нами не вышло, так решил новичков обхаживать?!

— Угу. Не бери в голову, — отозвался я.

Между первой и второй промежутка вообще не было. Не успел я поставить кружку, как дед с внуками уже разливали по новой.

— Да чего ты, красавица, — через стол тянулся Игорь бутылкой к Розиной кружке, — выпей еще, не пожалеешь! Хороша настойка!

— А вы чего сачкуете? — Степаныч кивнул нам с Самантой. — Че, язвенники, что ли?

— Как Юрка, ей-богу! — покачала головой Лена. — Кто ж при первом знакомстве компотом чокается, а?

— Юль, и ты туда же? — усмехнулся младший внук — Коля. — Ладно бы с пузом была, как Фая!

— Отстань уже от нее! Хочешь, мне налей! — вступилась за дочь Галя.

Хотелось за голову хвататься от этого балагана. Причем аналогичные ощущения были не только у меня, но и у Саманты, Аллы, Роберта и Кости. А вот Настя, Федор (хоть он и не пьет) и мама улыбались во весь рот. Не грустил и Сеня, с интересом разглядывая гостей. Больше других среди наших выделялась Роза. От второй рюмки отказывалась, от третьей тоже, но не так уверенно, а после уже ржала в голос.

Гости же все (включая беременную трезвенницу) веселились от души. Кроме Юлии. Девушка смотрела на соседей, как на дикарей, и тихо возмущалась, что приходится вставать, чтобы пустить мужчин покурить на улицу.

— Бр! Мороз! — считали своим долгом сообщить они, забегая обратно в дом.

После пятого тоста я начал думать, что пиршество вот-вот вырвется из-под контроля и сорвется в безбашенное путешествие. Встретился взглядом с Юрием. Тот лишь криво хмыкнул и пожал плечами.

— Друзья! — неожиданно для всех слово взял Сеня, в секунду затишья выскочивший с места, точно кобра на охоте. — Раз мы все теперь один клан, предлагаю вам переместиться поближе! Нина, Елена, Георгий, Валерий и Геннадий Степанович могут взять соседний дом, будете рядом. Там как раз возможно сделать три отдельные комнаты! Остальные же поселятся здесь! У нас есть мужская спальня, а через стенку — женская!

Над столом повисла тишина. Сомневающаяся часть клана то с изумлением смотрела на Сеню, то с надеждой на меня. Гости-новички же пытались переварить информацию.

— Эт че, — подал голос длинный Игорь, — как в казарме, что ль?

— Реально! Че б с девчонками вместе не жить, а? — поддержал брата Василий. — Так зимой теплее! Да и веселее!

Все три брата-акробата разразились диким хохотом. Нина одобрительно закивала, поддерживая сыновей.

— А вот выберете себе невесту, — широко улыбнулся Сеня, — тогда и выделим вашей паре отдельную комнату уже в новом, четвертом доме!

Парни крепко призадумались, вся тяжесть мыслительных процессов чуть ли не испариной отражалась на молодых лбах.

— Гладко стелет фраерок, — поразила меня неожиданным жаргонизмом Саманта. Благо девушку никто больше не услышал.

— А если дама откажется и не захочет, чтоб ее выбирали? — чуть ли не с вызовом произнесла захмелевшая Галя.

— Никто и не принуждает, — обезоруживающе оскалился телепат. — Но вы ведь и сами понимаете, — с болью в голосе произнес Сеня, — как тяжело жить в новом мире. Пусть мы все — клан, пусть никто не одинок, но без поддержки второй половинки мир теряет краски.

— Да… — кивая, выдохнула Фаина и погладила беременное пузо. — И раньше-то без мужика тяжко было. А теперь… вон оно че…

Пропуская мимо ушей размышления гостей, я изумленно глядел на Сеню. Вот ведь жучара, а, как прекрасно играет! Как подбирает слова! Пару недель назад подобные приемы телепат не использовал. Растет, зараза…

— Эй, малец! А сам-то себе бабу чаго не найдешь? — подозрительно прищурившись, спросил дед. — Вон у вас Роза-краса какая была! Чего телился-то? Чёй-то шары не подкатил?

— Пап! Ну сколько можно-то? — возмутился Валера.

— А ну цыц! — велел Степаныч. — Этот дитенок у них вродь как второй староста, нам под ним ходить, получается! Вот и нужно прощупать, че за фрукт! Ну-с, Сенька, отвечай!

Все с интересом уставились на телепата. Особенно Роберт и Алла.

— Вот же старый… — фыркнула на ухо Саманта,

Арсений протяжно выдохнул и, собрав всю грусть предков в голосе, произнес:

— Потому что мое сердце принадлежит всему клану и его будущему. Как бы мне ни хотелось, я не могу тратить время на одну женщину. За мной весь клан, — помолчав пару секунд, он очень робко улыбнулся — Но если вдруг найдется женщина, готовая принять это… Я с радостью разделю с ней совместную комнату.

— Можно я его придушу? — снова шепнула Саманта, глядя, как растет авторитет Сени в глазах пьяных простачков.

— Только труп хорошенько спрячь, — посоветовал я и встал с места. Постучал по кружке, привлекая внимание. — Господа, присоединяюсь к словам Арсения! Но хочу напомнить, что отношения в нашем клане строятся в первую очередь на принципе взаимоуважения! Не забывайте об этом! Мы — одна большая семья. Все должны ценить и поддерживать друг друга!

Слушатели загомонили и выпили, но все же встретили мои слова не так бодро, как речь Арсения.

Прошло еще два раунда возлияний и один перекур, прежде чем Степаныч вскинул голову и мутноватыми глазами впился в Юрия:

— Слушай, Юрка, молодчик, что привел нас сюда! Потом напомнишь, медаль тебе выпишу! Кхе-хе! Только ето, ты ж за лагерь эвакуации с ними потрещать хотел! Че-нить решили-то?

— А? Лагерь эвакуации? — оживился Федор.

— Вы знаете, где он? — поддержала его Настюха.

— Давайте уже, рассказывайте! — взмолилась мама.

Переглянувшись со мной и Арсением, Юра взял слово. В кромешной тишине, прерываемой лишь звуком наполняющихся кружек, он пересказал свою историю. Чтобы не травмировать психику слушателей, о трех других разрушенных лагерях Защитник умолчал. Говорил лишь про Северо-Кузбасский, для остальных обозначив его, как «околокемеровский».

— В первую очередь ради похода туда я и искал Александра, Арсения и Федора, когда спас Геннадия Степаныча и остальных, — подытожил Юра.