Юрий Уленгов - S-T-I-K-S. Трейсер

С крыши приземистого барака, некогда бывшего то ли цехом, то ли складом, пустырь перед троллейбусным депо был виден отлично. А вот сам барак был частично скрыт разросшимися деревьями. Идеальный наблюдательный пункт. Собственно, потому он это место и выбрал. И машину поставить удалось удачно — прямо у стены, и при этом — за раскидистыми кустами. Все хорошо, все удачно складывается, но почему же тогда на душе так муторно?

Вроде бы все неоднократно продумано, отрепетировано и воплощено в жизнь, но все равно, каждый раз — как впервые. Легкий мандраж, волнение, ожидание момента, когда что-то пойдет не так… Это Улей. А в Улье редко все идет по плану. Пока им везло, тут без везения вообще никак, но если постоянно дергать смерть за усы — то можно и нарваться. Успокаивает то, что Кросс периодически выходит на связь и дает знать, что с ним все в порядке. Связь, конечно, так себе, где-то неподалеку обширный пласт черноты, долбящий помехами, сокращающий дальность действия радиостанций и не дающий поднять квадрокоптер, но лучше, чем ничего.

Прервав сумбурные мысли, ожила рация, заговорила голосом Кросса:

— Секунд тридцать, парни, готовьтесь.

— Принял, — отозвался Айвэн. — Бадабум, готов?

— Куда там юным пионерам, — сквозь треск статики послышался слегка насмешливый голос сапера.

— Альпинист, как обстановка?

— Все в норме, в окрестностях тихо, — отозвался снайпер. — Наблюдаю Кросса. Солидную толпу тащит.

— Флагман, вы как?

— На исходной. Готовы работать.

Ухо уловило становящийся все громче треск мотоциклетного двигателя. Немного ошибся Кросс с расчетами, тридцать секунд уже прошло. Ну, да это не самое страшное. Главное — движок трещит, звук становится ближе, значит, с безбашенным мотоциклистом все в порядке.

И тут грохнул выстрел. Айвэн напрягся. Обычно Кросс обходился без стрельбы. Если начал шмалять — значит, ситуация выходит из-под контроля. Но звук двигателя не прерывался и продолжал приближаться, из чего можно было сделать вывод, что Кросс просто отогнал какого-то чересчур шустрого и наглого зараженного. Звук все ближе, ближе…

— Приготовиться, — бросил охотник в микрофон гарнитуры. Поморщился, вспомнив, что полминуты назад уже принял доклады о готовности, нервы, мать их… И тут на пустыре показался Кросс. Мотоциклист стрелой пронесся по открытому пространству, наехал на подготовленный трамплин и взмыл в воздух. Метров на восемь в высоту, не меньше. А потом…

— Вот отморозок! — буркнул Айвэн.

Фигурка, затянутая в темный защитный костюм, соскользнула с байка, едва придерживаясь за что-то чуть ниже сидения, причудливо изогнулась, замерев в таком положении на секунду, а потом вернулась в седло, скрывшись за стеной троллейбусного депо.

— Ну, я тебе…

Что он сделает Кроссу, Айвэн додумать не успел, потому что на перекресток выскочила первая тварь: крупная, передвигающаяся на четырех конечностях, обросшая костяным щитом, с костяным же гребнем, идущим вдоль позвоночника. Тут же где-то в стороне грохнул выстрел, и тварь рухнула на бок, суча лапами. Отработал Альпинист, снайпер группы, засевший на крыше высотки. И тут же на пустырь вывалила целая толпа разномастных тварей.

Измененные, хоть и относились, в основном, к той части шкалы, которая уверенно подбиралась к красному сектору, гениальностью не отличались. Не желая верить в то, что такая желанная добыча вот-вот ускользнет, твари смели с пути легковушку, послужившую Кроссу трамплином и, сбившись в компактную массу, ломанулись к стене, за которой исчез шустрый обед. Вот первая тварь миновала вешку-ориентир, и Айвэн, открыв рот как можно шире, уткнулся лбом в нагревшийся за день рубероид крыши.

Самодельный фугас, заложенный Бадабумом, грохнул так, что охотник всерьез испугался за целостность своего наблюдательного пункта: ему показалось, что даже стены пошатнулись. А через секунду сработали самодельные же «монки». Четыре взрыва послабее грохнули практически в унисон и крупно нарезанная арматура с четырех сторон устремилась туда, где копошилась темная масса, добивая тех, кто умудрился выжить после первого взрыва.

— Флагман, пошел! — Гаркнул в рацию Айвэн, но командовать было без надобности: боец свое дело знал.

Взревел двигатель, и на пустырь, ломая кусты и разбрасывая ветки, маскировавшие автомобиль, вылетела «шишига». Правда, если бы машину увидели ее конструкторы, они, наверное, не сразу бы признали свое детище. Стандартный кузов с тентом уступил место стальной капсуле, образовавшей одно целое с кабиной, на крыше капсулы смонтирована самодельная башенка со спаркой ДШК. Все окна прикрыты решетками, на «морде» — мощный «кенгурятник» с лебедкой. По всему корпусу разбросаны многочисленные небольшие отверстия — защита от зараженных, подсмотренная у заезжего каравана. Если какой-либо твари приходило в голову запрыгнуть на крышу машины, штурман активировал подачу газа из баллонов, размещенных внутри капсулы, газ воспламенялся, и огонь, под давлением вырывающийся из десятков сопел, поджаривал зараженному брюхо. В зависимости от уровня упрямства и тупости, тварь либо превращалась в живой факел, либо бросала свою затею и сваливала. Сам газопровод прятался между двойными стенками прочного корпуса и был надежно защищен от повреждений.

Застучали башенные пулеметы, поливая свинцом бесформенную кучу уродливых тел. Айвэн вскочил, махнул страхующему его Джеку, и, пробежав по крыше, спрыгнул в кузов стоящего у стены пикапа. Двигатель уде работал на холостых оборотах, и, едва Джек запрыгнул в штурманское кресло, машина сорвалась с места.

Охотник ухватился за пулемет, доворачивая ствол в нужном направлении, и, как только пикап вырулил на прямую, открыл огонь, поддерживая стрелка в «шишиге». Он старался бить короткими, экономными очередями: «двенадцать и семь» — самый ходовой калибр в этих краях. И именно поэтому — самый дорогой. Нечего боекомплект почем зря тратить, бить только наверняка, по тем, кто еще шевелится. А таковых практически не осталось.

— Флагман, что там у вас?

— Визуально — полный ажур. По-моему, там брыкаться уже некому.

— Пусть парни на рожон не лезут, подождем минутку.

Конечно, некоторые зараженные могут быть весьма хитрыми тварями, но не в такой ситуации. Боль выводит их из себя, и, если в этом месиве оставался бы еще хоть один монстр, способный сопротивляться — он бы себя уже проявил, в бешенстве рванув на обидчиков. А там, кажется, никто даже не шевелится. Но вероятность все равно всегда есть. Самый, блин, стремный момент — сбор трофеев. Но от него никуда не денешься. Без вариантов.

Пикап замер в десятке метров от места бойни. Айвэн внимательно осмотрел бесформенную кучу мяса и кивнул сам себе. Да, там действительно некому уже брыкаться.