Александр Нагорный - СКАЙФАЙ: рождение псиона

Их группе, возглавляемой командиром в чине капитана, требовалось обследовать носовой сектор круизного лайнера. Именно там сработал маяк, выдающий в эфир сигнал бедствия. Остальные три группы, равномерно поделили участки между собой. Высадка началась.

Ситуация относилась к категории нештатных и не допускала задержек. Для проникновения использовались заряды, пробившие обшивку, а стыки загерметизировались гелем. Полковник шёл вторым и ступил на борт в числе первых. Дежурное освещение не давало хорошего обзора и активировался модуль улучшения видимости. Осмотр начался.

Определившись с маршрутом к выбранной точке, расположенной в районе административного блока, командир дал команду на движение. Тишина и никого вокруг. Пустые каюты пассажиров, словно люди вышли на минутку, забыв или не успев положить вещи на места. Мусор в коридорах и ни единого признака живых организмов. Биолокация молчала.

Преодолели несколько палуб и вышли в коридор, ведущий непосредственно к источнику сигнала. Перед дверью каюты остановились и изготовились, на случай проявления враждебных действий того, кто находился внутри. Одно живое существо, судя по показателям сенсоров.

Дверь взломали. Человек сидел забившись в угол и прижимал к груди бортовой самописец. В них содержатся все данные по полёту, включая мелкие подробности. При владении допуском, можно проследить действия любого пассажира или персонала, с момента появления на лайнере.

–Не подходите ко мне, это может быть опасно, – затравленно оглядывая вошедших, выдавил из себя человек.

–Да что тут творится, в конце концов? – не выдержал старший группы. – Где все пассажиры и экипаж? Очнись! – отвесил хлёсткую пощёчину. – Приди в себя наконец.

–Они там, все там, – допрашиваемый посмотрел в сторону кормы. – Они уже не живые. Не люди.

Продолжить допрос не получилось. По внутренней связи стали поступать переговоры бойцов других групп.

–Есть. Большое скопление в реакторной зоне. Веду проверку.

–Понял, соблюдать осторожность и фиксировать всё. Любую мелочь.

–Принято к исполнению.

–Это невозможно... Нет...

Звуки выстрелов и криков отчаяния заполнили эфир. Переговоры сводились к немедленному отступлению. Индикаторы численности групп угасали с каждой минутой.

–Внимание, тем кто остался. Если имеется возможность немедленного отхода – приказываю покинуть судно, – голос старшего координатора групп врезался в какофонию стрельбы и паники. – Исполнять.

Подхватив горемыку, группа с полковником Айком немедленно приступила к выполнению прямого приказа. Обратный путь прервался криком замыкающего и очередью из штатного импульсника. Предсмертный хрип завершил звуки борьбы. По данным биолокации ни кого вокруг не было.

–Приготовиться к отражению нападения, внимание всем, – нервно скомандовал старший.

Следующие несколько переходов закончились потерей ещё нескольких бойцов, но противник не попал в зону видимости. У самого шлюза бота противник проявился, а полковник сразу понял с чем имеет дело. Но не все его выкладки подтвердились. Нападающие выглядели совсем как люди, только вместо лиц мёртвые белые маски с закрытыми глазами. Элементы экипировки почти соответствовали по форме и фактуре реальным.

Однако, когда сущности перехватывали оружие, оно сливалось с конечностями рук, образуя их продолжение. Основное ужасающее открытие заключалось в способности вести огонь из этого оружия. Природа боеприпасов не поддавалась идентификации. Одно радовало. На дальних дистанциях эффективность поражения ослабевала, но стоило химере приблизиться на расстояние ближнего боя, как отростки нитей вырывались и пробивали всё. Броня не спасала, как и укрытия. Химера мутировала и эволюционировала по непонятной причине. Она копировала своего врага. Но самое страшное, что попытки создать оружие дальнего поражения уже дают результаты.

Битва поглотила большую часть бойцов, оставшихся добровольцами для прикрытия отхода, когда бот отстыковался от лайнера и взял курс к большому, истребителенесущему крейсеру Хатасиру. Иллюзий, по поводу жизни оставшихся, молодой полковник не питал...

Утро ознаменовалось извлечением из карцера. Именно извлечением, так как тело затекло от пребывания в одном положении. Кроткая фраза о моём самочувствии, отражала лишь дань традиции приветствия. На самом деле, никого оно не интересовало.

—Не стоит расслабляться, – инквизитор довёл правильный настрой. — Сейчас ты смоешь с себя эту дрянь и заступишь в наряд. За мной.

Казарменные душевые являлись плодом воплощения моих инструкций, как и все основные бытовые нововведения, которые предстояло оценить. В памяти всплыли обсуждения с Кирой. Особенно запомнились глаза Зеленоглазки, после изучения вводных по кухне и её особенностях. Например картофель и необходимость его регулярной чистки. Суть процедуры я довёл, но с самим картофелем вышла накладка. Не было такой овощной культуры на Академии, да и не только. С помощью пищевого синтезатора удалось создать нечто, близкое по внешним признакам. А вот со вкусовыми свойствами и универсальностью этого уникального продукта, пришлось повозиться. Добились возможности варки, жарки и запекания в углях. Наличие полу тупых ножей, вместо супер острейших, заточенных на молекулярном уровне, пояснил нежеланием видеть отрезанные пальцы кадетов в кухонной зоне.

Долго внушал специфику каш и круп.

–Джошими, — спросила меня тогда Кира. – Ты уверен, что это должно выглядеть именно так? – указала на липкую, комковатую массу, кстати, на вкус совсем неплохую.

–Понимаешь, Кирасу Банс! — приосанился и гордо провозгласил мудрость, придуманную мной же. — Пища правильного Кадета обязана быть питательной, высококалорийной и долгожданной. При этом, не обязательно эстетически привлекательной!

–Про долгожданность, подробнее можно? — попросила она тогда уточнить.

--Это когда так жрать охота, что мелочи с внешним видом не влияют на аппетит!

Далее у нас разгорелся спор о посуде. Тут мне стало ещё тяжелее. Необходимость использовать ударопрочный и простой материал, объяснил быстро как и то, что предметов сервировки всего четыре. Это две тарелки разной глубины и вместительности, ложка и кружка. С мытьём и повторным использованием мучился. Кира утверждала, что повторное использование посуды приемлемо лишь к фамильной и раритетной. Еле объяснил. Да много чего пришлось объяснять перед внедрением.

Проводили меня мимо плаца, где легко провинившиеся кадеты провели ночь стоя, под бдительным присмотром экзоморфов. Спеси у благородных явно убавилось. Меня вытащили раньше, поэтому возможность оценить внешность и состояние я имел. Задуманный урок удался, а сонные, напуганные и уставшие лица тому свидетельствовали.