Егор Бородулин - Метро 2033. Секреты Рейха [СИ]

Дрезина остановилась у платформы, и пассажиры покинули дрезину. Вадим долго ещё не мог насмотреться на виды Полиса, но Медведь повел его дальше.

— Ты не забыл, куда мы идем? — спросил здоровяк.

— Да помню, помню. На Арбатскую, — нехотя ответил Вадим. По станции ходили брамины, военные и просто гражданские. Но ещё в больших количествах здесь были люди в белых халатах, которые группами торчали всюду.

— Тут всегда так врачей много? — спросил Вадим, но рейнджер всего-навсего пожал плечами. Чем дальше шли товарищи, тем чаще им встречались «врачи» и солдаты, стоявшие на посту. По всей видимости, возможно собиралась какая-то крупная встреча, или собирался совет метрополитена…

Сталкеры перешли на Боровицкую. Здесь количество военных и «врачей» возросло ещё в два раза. Наверху был вывешен плакат «Добро пожаловать ученым метро!» Через какое-то время заговорил громкоговоритель: «Уважаемые гости! Конференция начнется через полтора часа. Пожалуйста, если вы ещё не зарегистрированы, то сделайте это прямо сейчас. Где именно можно зарегистрироваться, вы можете узнать у дежурных солдат.»

— «Регистрация», «добро пожаловать!» — спародировал Медведь, — Опять какую-то брехню придумали, и ученых созвали. Вот делать-то им нечего…

Ученые слонялись по станции, обсуждали между собой разные научные вещи, в которых Вадим был не силен. Кто был во что горазд: кто-то про химию говорил, кто-то — про физику, а кто и про генетику. Сталкер слышал краем уха, что разрабатывается химическое вещество, способное очищать участки земли от радиации, но то было давно, и разработка велась во Владивостоке. Очистить Москву от радиации было бы, конечно, на руку людям, но Владивосток, как помнил Вадим, находился в другом конце огромной России.

Через несколько минут на станции стало так тесно, что протолкнуться сквозь толпу было невозможно. Медведь ворчал на ученых, огрызался на них и материл всевозможными словами. Пытаясь протолкнуться сквозь толпу, Вадим вдруг столкнулся с одним солдатом.

— Куда прешь? — бросил Вадим и пошел дальше, но солдат взял его за руку и оттянул обратно к себе, — Э, руки прочь! — отмахивался Вадим. Он поднял глаза на лицо солдата. Лицо бойца закрывал шлем, и только радостные глаза смотрели на Вадима сквозь окуляры.

— Не может быть! — пробубнил из-под шлема солдат, — Охренеть! — в голосе были слышны нотки радости. Солдат снял шлем. Вадим тотчас же узнал лицо друга и товарища, который однажды спас ему жизнь.

— Емельян! — радостно вскрикнул Вадим.

— Вадим, братишка! — ответил так же радостно Емельян и кинулся на шею сталкеру, — Живехонький! Живой! Твою мать, не верю! — говорил рейнджер сквозь смех. Он по-дружески бил Вадима по спине, пытаясь осознать, что это не мираж, не иллюзия, а настоящий пропавший сталкер. Вадим высвободился из объятий друга. На глазах выступили слезы радости.

— Дурилка картонная, чего же ты сразу не сказал, что живой?! — упрекал Емельян, — Перепугал нас только! Мы уже и опрокинули бутыль-другую за тебя и за Олежу… — рейнджер помрачнел, — Но не будем о грустном. Ты как здесь?

— Да вот, на базу снова иду. Говоришь, похоронили меня уже?

— Да кто знал, что с тобой приключилось-то?!.

— Ты че застыл там? — пробасил Медведь, проталкиваясь к Вадиму, — Я ж потерял тебя…

При виде двухметрового рейнджера, также считавшегося пропавшим и погибшим, у Емельяна от внезапной радости полезли глаза из орбит.

— Мишаня… Мишутка! — Емельянов чуть ли не прыгал от радости, словно маленький ребенок, которому подарили желанную игрушку, — И ты — живой?! Мужики, да вы совсем совесть потеряли! Ладно хоть, Ульман обрадуется, что Мишутка наш живой! А то совсем никакой ходит…

— Здорово, Димасик! — Медведь обнял Емельяна так сильно, что тот закашлялся.

— Ну всё-всё, на Ульмана оставь силы, — ответил Емельян, — Так ещё ж и Егора обрадовать надо! И сержанта, и… Да всех обрадовать надо!

— И Егерь здесь? — спросил Вадим.

— Не, он на базе.

— А ты тут чего?

— Да вот, Коваленко сказал присмотреть, чтобы без дебоширов тут, да парням помочь с такой толпой. Нет, ну кто знал, что в метро столько любителей науки? Тут ведь все: и Полис, и Ганза, и Красные, и с других станций… Даже Рейх привел своего химика!..

— Какого химика? — переспросил, насторожившись, Вадим.

— Да этого… как его… я же его распределял… Валерий Клицко, кажется…

— Такой простоватый, среднего роста?..

— Да они все тут, как на одно лицо! Знаю лишь, что химик рейховский, пришел в сопровождении таком нехилом. Только всех фашистов не пустили, двоих только в охрану, а остальных пришлось развернуть.

— Это тот? — спросил Медведь, намекая на химика, о котором ему рассказывал Вадим.

— Скорей всего, — ответил сталкер, — Если увижу, опознаю сразу.

— А что у вас к нему? — спросил Емельян, переводя взгляд с Вадима на Медведя и обратно.

— Дело есть, — сказал Вадим, — Потолковать о химии надо. Где, говоришь, он сейчас?

— Должен быть в своем гостевом номере. Наведаемся?

— Естественно, — ответил за Вадима Медведь, — Только возьми ещё парочку парней с собой. Чтобы охрана его не выпендривалась.

— Эт мигом, — подмигнул Емельян, — Сейчас за пацанами схожу, тоже без дела маются, да пойдем к вашему ученому.

— Он не наш, — проворчал Вадим и пошел за Емельяном.

Гостевой номер химика находился практически в самом эпицентре движения ученых. Протолкнуться к нему было также нелегко, но при виде рейнджеров толпа расступалась, давая дорогу. Вадим надел свой шлем, чтобы химик не сразу его узнал. Взяв с собой пару солдат, рейнджеры двинулись к гостевому номеру.

Ученых поселили в вагонах на отдельно выделенной площадке, обустроив её как гостиницу. Их распихали по комнатам, и там ученые ожидали своей очереди на конференцию. Сама конференция должна была начаться через час.

Емельян довел товарищей до нужного номера и постучался. Дверь открыл один из охранников.

— Чего? — спросил из-за двери верзила.

— Открывай! Проверка пришла! — ответил Емельян.

— Какая ещё проверка?

— В планах безопасности. Если вам скрывать нечего, то пропускай! Иначе будут проблемы со штабом… — пригрозил Емельян. Фашист пожал плечами и отошел, давая пройти рейнджерам. Вадим зашел вторым, следом за Емельяном. В комнате скромных размеров находился сам химик и двое его телохранителей.

— Вышли! — приказал Емельян охранникам.

— А это ещё зачем?! — возмутился фашист.

— Меньше народу — больше кислороду, — ответил Медведь, — Все не влезаем, так что давай, вы двое — на выход!

Фашисты пожали плечами, но уходить не собирались.

— Ребят, давайте без конфликтов, выйдите по-хорошему, — просил их уже сам ученый. Вадим все это время разглядывал его. Всплывший образ заспанного ученого, который посреди ночи тогда вошел в допросную на Пушкинской, впечатался в память Вадима. Перед ним сидел именно тот человек, который разработал вредный вирус, сейчас отравляющий Вадима. Тем временем охранники уже вышли, и рейнджеры закрыли за ними дверь.