Антон Текшин - Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Окаянный

– Стой, – я отложил в сторону дробовик и подошёл ближе к замершей парочке. – Оставь её.

– Змей, ты чего? – вытаращил на меня человеческие глаза кваз. – Забыл, что она творила на Ферме?

– Прекрасно помню, но, тем не менее, она пока мне нужна.

– Не стоит, – вклинилась в разговор сама Стелла. – Лучше уж так, чем то, что со мной сделают в первом же стабе.

– Вот видишь, – пожал могучими плечами Рекс. – Она сама всё прекрасно понимает. Я бы может и хотел, чтоб она помучилась напоследок, да она нам вроде удружила, так что…

– Так что не тебе решать, убивать её или нет, – закончил я за него фразу.

– Вот как, – крякнул кваз. – И давно ты у нас главным стал?

– Пожалуй, с тех самых, когда отодрал твою задницу от хирургического стола, – напомнил я. – Вот остальные прекрасно помнят этот момент и у них глупых вопросов не возникает. Верно?

Шумахер промычал что-то невнятное, а вот Сыч ответил конкретно:

– Мы все здесь обязаны тебе, Змей, вопросов нет. Но мне кажется, ты перегибаешь.

– Когда кажется, креститься надо, – жёстко посоветовал я ему. – Вы все добровольно пошли со мной, хотя осознавали риски. Никого я не принуждал, и даже не просил. Да, с тех пор с нами приключилось множество всякого дерьма, но мы живы, а это главное. Деньги тоже в перспективе имеются, и опять – это моя заслуга.

– Как и то, что за нами увязались сначала внешники, а затем сектанты, – тут же добавил Сыч.

– Да, они явно охотились за мной, и пока я не пойму в чём же дело, никто наших пленных пальцем не тронет. Ни одного, ни второго. Не хочу давить авторитетом, но, если кого этот расклад не устраивает – наши дороги разойдутся.

– Машина у нас одна, – напомнил Шумахер.

– Верно, – согласился я. – Так что давайте определимся прямо сейчас.

– Ну, хмырёныш, ещё понятно, – кивнул Сыч в сторону верстака. – Но она-то тебе на кой чёрт? Половые потребности удовлетворять?

– Нет, просто она единственный оставшийся в живых участник экспедиции Фармера. А он не сам за мной гонялся, его заставили, и я не могу разбрасываться единственным источником информации. Плюс нам всем пригодится человек с медицинским образованием.

– Как бы этот образованный человек нам всем глотки во сне не вскрыл, – пробурчал Сыч. – Смотри, отвечаешь за неё сам.

– Без проблем.

– Тогда пусть живёт. Шум?

– А мне вообще фиолетово, – признался счастливый азиат. – Змей правильно сказал – мы живые и с хабаром. Одними патронами можно неплохо так подогреться в стабе, не говоря уже об остальных ништяках. Перекрасить ласточку только надо будет… А то как в катафалке ездим.

– Кто о чём, – покачал головой Сыч. – А ты, Рекс?

– По сути, если бы не она, меня просто бы зарезали как барана и пустили на удобрение, – медленно пророкотал он. – Я не в восторге от всего этого, но так хоть у меня появился шанс. Ладно, пусть пока живёт.

– Ну, раз мы все пришли к соглашению, – подытожил Сыч. – Давайте укладываться на боковую. Я дежурю первым. Эй, как тебя там, Стерва! Этот чудик не очнётся посреди ночи?

– В ближайшие двенадцать часов точно нет.

– Отлично, тогда пускай лежит там, где лежит. Шум, там в твоей «ласточке» сиденья хоть откидываются?

– Вроде да…

Пока они вдвоём возились внутри машины, Рекс спустился в подвал, погрузив нас всех в бархатный полумрак. Я не стал обездвиживать внешницу – просто отвёл её в дом оставив в одной из комнат. Судя по весёлым мультяшным персонажам на обоях – в детской. Окно там оказалось крохотным даже для хрупкой женщины, а дверь запиралась только снаружи.

– Спасибо, – тихо обронила она по дороге.

– Я не отпускаю тебя, вообще-то.

– Нет, я имела в виду… – Женщина сделала паузу, собираясь с мыслями. – Скажи, зачем ты возишься со мной? Я ведь не сделала тебе ничего хорошего.

– В тамагочи не наигрался, наверное.

– Что-что? – не поняла она.

– Забудь, – махнул я рукой. – Просто там, на Ферме, всё было проще. Я знал кто хороший, а кто – нет. Ты бесспорно относилась ко второй категории, и я тебя убил, заразив смертельным вирусом. А то, что ты фактически воскресла… Ну не лишать же тебя жизни во второй раз, для этого ты ещё слишком мало нагрешила.

Она молчала где-то с минуту, переваривая услышанное, после чего со вздохом призналась:

– Вы, русские, очень странный народ.

– Какие есть. Да, и советую тебе не трогать стекло.

– О'кей. За сегодня я должна была умереть дважды, так что не хочу искушать судьбу.

– Ну, тогда спокойной ночи, – я закрыл за ней дверь и щёлкнул замком.

Назад брёл уже в темноте, не подсвечивая себе фонариком. У меня самого ещё не было чёткого ответа, правильно ли я поступил, остановив Рекса. Может, дело в том, что ещё недостаточно очерствел здесь? Или просто подсознательно не видел в ней угрозы?

Да, очень интересный вариант, если учесть, что совсем недавно она хотела меня напоследок зарезать… Что ж, как была у меня каша в голове, так и осталась. Одно хорошо – можно все странности смело списывать на опухоль.

И чужие видения.

Я вернулся в гараж, на весь остаток ночи ставший нам ночлегом. Пусть не самым удобным, но зато относительно безопасным. Здесь нет окон, через которые можно одним махом запрыгнуть внутрь, зато имеется броневик, дающий дополнительную защиту.

Втроём в просторном внедорожнике можно было расположиться без особых проблем. Снаружи остались лишь прооперированный Пастырь и Сыч, устроившийся с винтовкой неподалёку от входа. Я набросал тряпок двойника на дно грузового отсека, обернулся принесённым с жилой половины одеялом и благополучно заснул, провалившись в забытьё, словно в глубокий колодец.

Утро следующего дня встретило меня хмурыми свинцовыми тучами, наползающими из-за горизонта и онемевшим затылком. И если первое особых проблем не предвещало, то второе не на шутку напрягло. Я прекрасно помню это ощущение, оно впервые возникло незадолго до того, как меня намертво приковало к больничной койке.

Пожалуй, все эти экстренные прыжки в иное измерение, с последующим обильным возлиянием живца, не прошли для организма даром. Очень может быть, что в запасе у меня осталось куда меньше двух недель.

Тщательно разминая шею, как советовал мануальщик ещё на старушке Земле, я поднялся с самодельного ложа и направился в санузел. Воды там конечно не оказалось, но к счастью запасливый хозяин коттеджа хранил в подвале несколько пластиковых канистр для кулера. Всё как в весёлые студенческие годы – ополоснулся в тазике, вскипятил чайник на примусе, заварил чай и попутно побрился. Теперь можно жить дальше.

Онемение понемногу сошло на нет, кровообращение восстановилось, но порадоваться этому факту не успел – вместе с чувствительностью кожи вернулось и ощущение чужого взгляда. Кто-то очень голодный смотрел куда-то внутрь меня, тоже намереваясь начать день, как положено. То есть – с завтрака.