Юрий Табашников - В паутине чужих миров. Эвакуация

Милостиво кивнув крупной головой солдатам из пятьдесят третьего полка, узник, натянув на голову поглубже треуголку, защищаясь от порывистого ветра, обратился к старому слуге:

— Посмотри, Маршан, как они по-прежнему боятся меня. Нелюди, хвастающие друг перед другой своей цивилизованностью, засадили меня, как дикого зверя, в клетку, из которой невозможно выбраться. Как они меня боятся! И в надсмотрщики поставили самого отъявленного негодяя, которого смогли найти — пустышку Лоу!

— Да, всё так, сир, — поспешил поддакнуть верный слуга, ёжась от порывов холодного ветра, принёсшего с собой непередаваемый запах океана.

Гнев узника быстро прошёл:

-Я очень плохо себя чувствую в последнее время, Маршан, — признался человек в треуголке. — Снова бьёт озноб. Ещё эти боли в желудке... Что-то съедает мой организм изнутри. Меня не смогли убить ни пулей, ни ядром. Теперь, похоже, пробуют исправить ошибку при помощи яда.

Маршан промолчал. Совсем недавно генерал Гурго сетовал на такие же симптомы. Генерал имел неосторожность выпить бутылку вина, предназначенную для узника, а затем свалился в постель и очень долго жаловался на колики в районе живота. Та версия, что сейчас озвучил человек в треуголке, вполне могла быть правдой. От прохвостов — англичан можно ожидать любой подлости.

Свежий морской ветер резким порывом, не встречая на своём пути почти никакой преграды, лишь чахлый кустарник и несколько деревьев, развеял полы кителя, и узник остановился, закрыл глаза и глубоко вдохнул свежий воздух:

— Как хорошо, мой верный друг, как всё же хорошо...

— Сир, к вам гости, — тихо произнёс Маршан после минутной паузы.

Узник открыл глаза и увидел торопливо поднимавшегося по тропинке офицера в полной форме — высоких ботфортах, большой треуголке и синем мундире, опоясанном орденской лентой.

— Оставь нас, — повелительно распорядился узник. Слуга отошёл в сторону, однако, порывы ветра доносили время от времени до него обрывки фраз. Английский офицер говорил торопливо, сбивчиво, а узник внимательно слушал его, изредка задавая короткие уточняющие вопросы. Когда офицер протянул свёрнутую в трубочку бумагу, опечатанную сургучом с гербовой печатью, Маршан услышал, как его хозяин взорвался:

— И всё время, пока угроза нарастала и увеличивалась, вы гноили меня здесь, под наблюдением вашего подлеца Лоу?! А теперь хотите, чтобы я спас мир? А как же, сир, ваши хвалённые полководцы — Веллингтон, Блюхер? А Мур, Беннигстон и Барклай? Они что — ничто? Хорошо, сударь, я помогу вам! Но только потому, что дело касается Франции! Мне нужны мои маршалы — Ней, Мюрат, Даву! Мне нужны мои солдаты! Гвардия, егеря, гренадёры, кирасиры и драгуны! Я покажу вам, что для меня нет достойного противника, ведь я — Наполеон!

— Пожалуй, ваш ммм... паспорт я оставлю у себя, — решительно произнёс Сергеев и осторожно, как ядовитую змею, опустил документ в нагрудный карман форменной зелёной рубашки.

— Что ж, воля ваша, — кисло улыбнулся граф Вавилов, губернатор какой-то далёкой луны, — только не потеряйте. Паспорт ведь, знаете, документ очень ценный. Без него можно и в неприятность легко вляпаться. Впрочем, вам виднее, вы ведь лицо заинтересованное и ответственное, представитель закона.

— Не волнуйтесь, гражданин, — добродушно отозвался капитан, — во всём разберёмся. Вот сядем вместе с Фёдором Павловичем, посмотрим и подумаем, что дальше делать. Он документ ваш изучит и решение вынесет.

Полицейский обернулся к спутникам:

— Олег с Михаилом остаётесь за главных. Приглядывайте за гостями и двигайтесь за нами, а мы с товарищем налегке пойдём вперёд. И просьба ко всем. Не расслабляйтесь, не считайте, что попали в парк, где для вас уготованы одни развлечения. А то мы скоро кого-либо из вас не досчитаемся.

— А что, здесь есть и хищники? — довольно испуганным голосом спросил муж эффектной дамы.

— Да сколько угодно. И на проверку оказываются гораздо опасней тех, о которых мы на Земле слышали раньше, — твёрдым тоном заверил Сергеев невольного переселенца и вновь обратился к юным помощникам. — Присмотрите получше за 'туристами'. Они, видать, так и не поняли, что здесь всё всерьёз.

— Идите вперёд, не волнуйтесь, мы чуть попозже подтянемся с добычей и новичками, — уверенно заверил полицейского Олег. Михаил как всегда по одной ему ведомой причине предпочёл промолчать.

Некоторое время капитан и более высокий незнакомец в деловом костюме шли рядом, молча, обдумывая каждый по-своему ситуацию, в которой оказались. Только один раз Сергеев не выдержал и спросил спутника:

— И много у вас, извините за любопытство с собой подобных новейших разработок? Очень впечатляющая уж штучка.

— Вполне достаточно, — загадочно улыбнулся губернатор лун Мандорры, — а как можно путешествовать по Диким Линиям, по вашему мнению, без соответствующего вооружения и элементарной защиты?

— Ах, да, по Диким... Линиям...

Они снова замолчали, а через несколько минут уже стояли возле автобуса. Солнце палило немилосердно, как и положено древнему светилу в Африке за миллион лет до нашей эры. Двери транспорта были открыты, возле корпуса суетился народ. Сергеев увидел Фёдора Павловича и сразу направился к нему. Негласный руководитель колонии во время недавно пережитой опасности преобразился. Он словно помолодел. Мастер отдавал одно приказание за другим, поспевая повсюду, и его товарищи по несчастию признав в нём лидера, охотно подчинялись ему.

— Илья Васильевич, рад вас видеть, — заметил капитана бывший переплётчик. — Подскажите, не встречался ли вам по пути, где-либо поблизости источник чистой воды?

— Да, конечно. Метров двести вниз. Пошлите пару человек, справа увидят родник.

Мастер подозвал к себе Митрича и одного из подростков и озадачил новым распоряжением. Те немедленно отправились за водой, вооружившись вёдрами и канистрой.

— Есть потери? — с тревогой в голосе спросил капитан, разглядывая поверхность сильно помятого автобуса, выбитые окна и бурые пятна крови на платформе между отрытыми створками дверей.

— К сожалению, да, — тёмная горестная тень появилась на лице старика. — Двое погибли, больше половины получили довольно серьёзные травмы. Один совсем плох. Не очень-то и дружелюбно нас встретила новая земля.

— Кто? — с трудом, глухо и отстранённо, произнёс полицейский.

— Петрова и Михайлов.

Капитан тяжело вздохнул. Как он и предполагал, первыми жертвами оказались самые слабые и беспомощные. Пенсионерка и пожилой невысокий невзрачный мужчина лет пятидесяти, никакими особыми дарованиями не выделявшийся. Впрочем, и ничего плохого о почившем Сергеев не мог сказать. Неприметный и поэтому незаменимый работяга умер так же незаметно, как и жил.