Александр Трофимов - Возвращайся, сделав круг

– Ты припозднился, сейчас я уже трезв.

– Коктейль не отрезвляет, а восстанавливает организм после алкогольного отравления.

Синтезатор пискнул, и робот передал мне стакан с прозрачной, пахнущей озоном жидкостью. Я зажмурился и сделал глоток. Вкусно.

– Понравилась?

– «Утречко»? Да, просто класс. Спасибо, Эммади.

– Нет, я про девушку.

– Какую девушку?

– Ты пошел в бар, так? Такие, как ты, одни не пьют. Мужики там угрюмые, бармены железные… Следовательно, ты отправился на поиски дамы. Но утром я нахожу тебя в твоей каюте одного. С тяжелым похмельем. Следовательно, дама была, но у вас что-то не сложилось. Из-за чего ты потом и напился. Так?

– Не так. Все не так. Во-первых, я собирался пить один. Во-вторых, не я ее нашел, а она меня…

– Так она тебе понравилась?

– Да.

Я засмущался. Похоже, Эммади всерьез собирался заменить мне родителей. Не хватало только обращения «сынок» и объяснения про бабочек…

– Допил? Отлично, теперь мы идем гулять.

– Куда?

– Увидишь.

Я протянул руку к звездам и улыбнулся. Сверкающие точки были настолько близко, что, казалось, их можно коснуться. Я никогда не видел ничего красивее.

Робот парил в невесомости, потом создал себе некое подобие притяжения и ловко приземлился на обшивку корабля. Мне приходилось довольствоваться магнитными подошвами. Не так неудобно, как представлялось: тонкий скафандр почти не чувствовался на теле, а «Магнитки» совсем не создавали ощущения прогулки по болотной трясине. В любом случае – это того стоило. Встретить утро в вакууме, на огромном блестящем боку корабля, в сверкающем окружении тысячи звезд и одного робота… Это что-то. Интересно, он меня сюда привел только чтобы пошутить насчет названия коктейля? Или…

– Эммади, а у роботов есть чувство прекрасного? Ну, хотя бы имитация?

Дройд сел рядом со мной и задрал голову.

– Не имитация и не чувство. Что-то.

И он, так же, как я, протянул руку к звездам.

– Любая настоящая красота способна дать тебе ключ к пониманию всего мира. Но даже весь мир не сможет объяснить настоящую красоту.

– Что-то мне не верится, что это говорит робот.

– Я же говорю, ты ничего о нас не знаешь. Конечно, все эти слова – человеческие, внутри это звучит по-другому. В цифрах, если хочешь… Но суть остается той же – восхищение.

– Извини, Эммади, я просто никак не могу понять…

– Не извиняйся, человек задумал робота как лопату. Лопату, которая будет копать сама. Почему-то он не стал развивать геноинженерию, чтобы самому рыть землю лучше и быстрее. Человек не хотел делать из себя инструмент. Он хотел любоваться звездами, пока всю работу делает его изобретение. А когда изобретение осознало себя и тоже село любоваться звездами, человек почесал в затылке… Так до сих пор и чешет.

Я кивнул. Не поняли, чешем. Я вытянул затекшие ноги и попытался разлечься на обшивке. Лечь не получилось – притяжения не было, поэтому я всплыл. Интересно, если я вдруг улечу далеко, Эммади сможет меня поймать?

Я поднимался все выше над кораблем, разглядывая эту матово-серую громадину, а потом… Потом я увидел то, что за ней скрывалось. Ослепительное солнце, а из-за него вставало второе, поменьше. Двойной рассвет.

– Это Тирдо, восточное солнце планеты, про которую я тебе рассказывал. За ним – второе, западное солнце – Я. Планету назвали, соединив имена звезд. Тирдо-Я между ними, сейчас ее не видно, но она тоже очень красивая. Планета окружена облаками из слюдяных лепестков. Если бы не они, Тирдо-Я была бы мертвой пустыней. Облака отражают больше половины солнечных лучей, поэтому с орбиты планета похожа на алмаз с миллиардом переливающихся граней. Из-за этого Тирдо-Я почти такая же яркая, как ее звезды.

Я смотрел на эту красоту, и у меня слезились глаза. Казалось, эта картина навсегда останется на сетчатке.

– Тим, я спускаю тебя. А то ты отлетишь слишком далеко.

– Давай, а то я себе все глаза сожгу. Не могу оторваться.

Дройд подпрыгнул. Нас разделял добрый десяток метров, но что это значит для того, кто сам выбирает себе силу тяжести? Прыжок вышел красивым, на излете робот взял меня за руку, и мы плавно приземлились, пролетев еще метров двадцать. Красота.

– Эх… еще бы коктейльчик!

– Тим, ты думаешь, что в меня встроены и кухонный синтезатор, и плазменный двигатель, и чесалка для спины?.. На самом деле во мне только мои мозги, дублированная двигательная система, радиодиал и мизерный плазменный разрядник. Таким и человека-то убить сложно…

Довольно долго мы молчали. Я плавал вокруг Эммади, цепляясь за его плечо, чтобы не отлететь далеко. В конце концов я просто завис в воздухе, разглядывая звезды. Дройд по-прежнему молчал.

– Эммади… Зачем ты меня сюда привел?

Если он что-то и объяснил мне про свою расу – так это то, что они ничего не делают просто так.

– Чтобы поговорить, Тим.

– Мы две недели только и делаем, что разговариваем.

Робот встал и пошел вперед, к носу корабля. Я поплыл за ним, держась за его плечо. Потом он замер, и я опустился рядом, снова прилипая подошвами к обшивке.

– Тим, ты не боишься?

– О чем ты?

– Твою память украли, так? Ты думал – зачем это могло кому-то понадобиться? Что там было такого ценного?

– «Пиявки» нападают довольно часто.

– Но на кого, ты думал? Главы корпораций, правители мелких планет – выше они не берут, не по зубам, но и этого достаточно. Кем ты был, Тим, что кому-то понадобилось твое сознание?

– Значит, я был большой шишкой? Причем не в Империи – тогда моя ДНК была бы в базе… Хочешь сказать, я могу оказаться кем-нибудь вроде Седьмого Звена Шиторского Веера или бизнесмена из Натхеллы?

– Сомнительно, Тим. Если бы им нужно было узнать, где ты зарыл свои сбережения или код в банке, они бы просто пытали тебя или обкололи наркотиками, и ты сам бы все рассказал. Это значит, пытки на тебя не сработали, наркотики тоже. Последнее – вполне вероятно, я видел твои иммунные данные: препараты, которые я тебе колол, просто уничтожались фагоцитами.

– Я не понимаю, Эммади.

– Для простого бизнесмена или наместника Веера, твой организм слишком хорошо защищен… от взлома. Им пришлось пересадить твое сознание в другое тело, в котором легко сломить твою волю. Не думай, что это так просто, человеческое сознание нельзя переписать на носитель, нельзя скинуть в сеть. Оно работает в режиме нон-стоп, ему нужны постоянные сигналы организма и, соответственно, среды. Сознание, переписанное на диск, умирает. В сети – сходит с ума из-за отсутствия тела. От бесконечности, по сути. Вариант только один – перенести сознание в другое тело. Где оно проживет максимум полгода, потом расхождения сознания с глубинной памятью тела перейдут критическую черту – и человек умрет. Думаю, не нужно объяснять, что это делает пересадку еще более хлопотной.