Александр Трофимов - Возвращайся, сделав круг

– Нет, миледи. Не довелось.

«Ты знаешь, где его искать?»

– А я вот собираюсь, милорд. Но все дела, дела…

«Ты хоть что-нибудь мне скажешь? Что тебе нужно?»

«Разве я мало сказал?»

– Мне уже пора бежать – было приятно потанцевать с вами. Вы просто чудесно танцуете… Ах да – чуть не забыла, – давайте сделаем голо для вашей подруги. Кустику очень понравится, я уверена.

Он схватил меня под локоть и залепил слюнявый поцелуй в Щеку. Я услышал щелчок и равнодушный голос информатория.

– Снимок размещен в директории…

«Увидимся, Тим. Да не остынет наша вода».

– Встретишь сестру – передай привет. Я тоже скучаю.

Он на секунду стал серьезным. А от последних слов веяло такой тоской, что я совсем сбился с толку. Что я ей передам? Кто он вообще? Что он здесь понаплел?

– Кустику и железке тоже привет!

Он послал мне воздушный поцелуй и растворился в воздухе. Кустику? Похоже, он так называет Ванду. Когда это она обзавелась прозвищем?

Я облокотился на столик, взял недопитый кем-то стакан и вылил жидкость в себя. Недурно. Интересно, что за коктейль… А, к черту…

– Выход.

Когда вирт отключился, я не спешил открывать глаза. Стащил с головы обруч с датчиками, заново привыкая к своему телу. Было странно рывком переходить из виртуального «стоя» к реальному «полулежа», и странно было снова чувствовать на плечах пижаму, виртуальный аналог которой остался у принцессы. Я осторожно открыл глаза и огляделся. За это время я успел забыть, что входил на сайт из каюты Ванды. «У себя» я не появлялся с момента нападения пиратов. Никаких вещей, которые можно было бы там оставить, у меня не было, поэтому я решил и дальше пользоваться Вандиным гостеприимством, несмотря на то, что она давно меня долечила.

Я оглянулся. Ванда лежала на широкой кровати и задумчиво смотрела на экран планшетки, лежавшей у меня на коленях. Там все еще искрилась заставка сайта принцессы.

– Ты давно пришла?

– Достаточно давно.

Значит, зря мы делали снимок – Ванда видела на экране все, что видел я.

– Ванда, раз уж ты за всем этим наблюдала… У тебя есть хоть малейшая идея, что все это значит?

Она бросила взгляд на экранчик своего браслета, потом встала и повернулась спиной.

– Помоги.

– В смысле?

– Помоги снять.

На ней было обтягивающее вечернее платье цвета морской волны. Я неуверенно положил руки ей на плечи. Как его снимать?

– Через верх.

Она подняла руки, и я с некоторым усилием стянул с нее платье. Она осталась в одном белье.

– Ты тоже сними хотя бы верх.

Я сбросил куртку от пижамы и снова остался в одних штанах – как недавно мое виртуальное отражение. Скуфа для этого пришлось отцепить от руки и переложить на кресло – он фыркнул и исчез где-то в зарослях Вандиных насаждений. Ванда завалилась обратно на кровать и похлопала по подушкам рядом с собой. Я неуверенно приблизился и лег рядом. Ванда выглядела так же, как в тот момент у пиратов – сканирующая коридор с бластером наизготовку. Что-то непохоже, что она замыслила меня соблазнить.

Ванда не отрываясь смотрела на индикаторы на экране браслета. Наконец она удовлетворенно вздохнула.

– Все, системы слежения отключены.

– Ты уверена?

– Да, программный триггер реагирует на обнаженные тела и прекращает наблюдение. Некоторые аспекты личных свобод охраняются весьма ревностно… Теперь можешь говорить.

Если она думает, что это так удобно – вести серьезный разговор, валяясь на кровати с практически голой девушкой… Это она просто отлично придумала.

– А звуки им воспроизводить не надо? Или, там, на кровати попрыгать? Может, они давление отслеживают?

– Попрыгай, если тебе это поможет.

Я встал на пружинистую кровать и попрыгал. Скомкал простыни. Немного помогло. Ванда вздохнула.

– Тим, иногда я и впрямь чувствую себя нянькой.

Пришлось улечься обратно и заняться разглядыванием потолка. Он по-прежнему был зеленым. «Хоть какая-то определенность в жизни»…

– Я мог бы дать распоряжение Аиде, чтобы наблюдение сняли. Через Эммади или напрямую.

– Во-первых, Тим, они не имеют права ни просматривать, ни отключать системы слежения – блок безопасности изолирован от других систем. Доступ к нему закрыт до возникновения экстренных ситуаций. Систему контролирует набор простеньких программ-триггеров – при обнаружении оружия, наркотиков, опасных веществ, чрезвычайных ситуаций и прочего программа сообщает о нарушении лейтенанту службы безопасности. В общем, техноиды это не контролируют… И второе, Тим, – не очень-то увлекайся общением с ними.

– Это почему?

– То, что они не собираются истреблять человечество, еще не значит, что им можно безоговорочно доверять. У железок свои мотивы, которые нам вряд ли удастся понять.

Я усмехнулся.

– Ты, случаем, не член фонда С. Коннор?

– Отнюдь, Тим. К неолуддитам я отношусь с не меньшим недоверием. Просто люди часто расслабляются, полагая, что раз роботы пользуются эмунатами, они такие же, как мы.

Эмунатом называлась программная имитация человеческого сознания. Эмунат копирует в себя черты личностей, с которыми соприкасается техноид. Без нее он – всего лишь пассивная железка, которая многое может, но ничего не хочет. Машина, какой бы мощной она ни была и каким бы количеством информации не располагала – это всего лишь устройство по решению задач. Она не может придумывать задачи для себя самой. Но Ванда права – глупо на этом основании считать их похожими на нас.

– Тим, нам никогда не понять железок – мы слишком разные. А эмунаты только дают нам иллюзию, что это по-прежнему старый добрый хомо, со всеми его потребностями в хлебе и метапотребностями в зрелищах. Эмунат позволяет им отлично понимать нас, но не наоборот. Техноиды отменно разбираются в механизмах нашего сознания, любой наш поступок отражается в эмунате, а вторая, доминантная часть их сознания запросто раскладывает тебя по полкам, как психоаналитик высшего класса. Вот только любой старикашка-мозгоправ со всем его профессиональным цинизмом – он такой же, как ты, часть той же системы и испытывает те же эмоции. А для железки это всего лишь цифры. Да, эмунат смоделирует для него идеальную линию поведения, и железка посмеется шутке, или сочувственно промолчит, или подставит плечо, чтобы ты выплакался. Но не нужно забывать, что для него это лишь абстракция, игра… Хотя что я тебе объясняю – ты ведь не раз чувствовал это на своей шкуре.

«Дройд, мне приснился кошмар…», «Никто не виноват, Тим…», «Седьмой и девятый секторы третьей палубы подверглись полной декомпрессии…», «Капитан, здесь ничего нет, мы все проверили…», «Нет, Тим, не смотри эти файлы»…

Не бросай меня в терновый куст, черт… Почему ты их не стер, если и впрямь не желал, чтобы я их видел?