Александр Трофимов - Возвращайся, сделав круг

Я вкратце объяснил им, что мы скоро улетаем. Улетаем без них. Разумные доводы на эту парочку все равно не действовали, поэтому я оставил их при себе. Просто поставил новоиспеченных друзей перед фактом. Сказал, что о них позаботятся люди Ти-Монсора, как только все закончится. Потом мы мило попрощались, и я вернулся в рекреационный зал.

Немного посидев с «младлейтами», я присоединился к компании картежников. Яано за это время не остался голым только потому, что благоразумно прихватил с собой кейс с одеждой. На данный момент он увлеченно проигрывал одиннадцатую рубашку. Глаза его горели, он нервно теребил карты и вообще выглядел так, будто всерьез надеялся отыграться… Дождавшись окончания кона, я попросил сдавать и на меня – к счастью, игра была древней и мне хорошо знакомой. Проигрывать свою счастливую пижаму я настроен не был, поэтому по привычке поставил на кон все тело. Когда сдали карты, я улыбнулся и начал прикидывать пойдут ли мне кружевные манжеты… Через пару минут я получил шанс это проверить – напялил свежедобытый трофей поверх пижамы и повертелся перед Сарой. Она заливисто засмеялась.

Через полчаса кейс Яано опустел, и мы решили прекратить игру. Шон пытался напялить на себя восьмую футболку, но борода ни в какую не хотела пролезать в узкий ворот. Сара свой выигрыш аккуратно складывала в стопку на краю дивана – к сожалению, играла она отлично, и ее вещи так ни разу в игру и не пошли. Присоединившийся к нам с десяток конов назад кап-три Ромеро все-таки переоделся в одну из Яановских позерских рубашек, предварительно оборвав ей все кружева. Это зрелище чуть не довело чувствительного эстета до обморока. Пилот бережно подобрал выброшенные Ромеро обрывки и спрятал в кейс. Лицо у него было трагическое настолько, что представлялось, как в полночь он пойдет их хоронить на ближайшем звездном кладбище.

Оставшись без занятия, наша компания пару минут поиграла в молчанку, потом мы отправили пробегавшую мимо «младлетку» за слабоалкогольными коктейлями – в случае, если мы вдруг напьемся, решено было принять перед боем отрезвитель. После того как мы выпили первые два бокала, беседа стала гораздо увлекательнее. В конце концов я предложил всем резко повысить градус и пить на спор. Все мужественно согласились…

Уже через полчаса стало ясно, что выиграет Шон. Кроме, разве что, Яано – он заснул на плече Ромеро и теперь что-то нашептывал во сне, пытаясь дотянуться до уха капитана. Ромеро мужественно сносил поведение старшего по званию.

Мы с Сарой продолжали свои бесполезные старания – но уже по тому, как мы чокались, исход битвы было предугадать несложно. Кто прищуривается, чтобы нацелиться на бокалы коллег, – тот и проиграл. Не щурился один Шон – он абсолютно спокойно вливал себе в бороду все новые и новые порции и нисколько не менялся. Он, конечно, был полноватым, но невысокого роста, поэтому таинственная природа его несокрушимого духа осталась неизвестна. Потом мы поймали Ромеро на шулерстве – он пытался вколоть себе отрезвитель, чтобы продолжить сопротивление. Не заметить, как он долго роется в карманах, потом крутит в руках инъектор и приговаривает: «Сейчас-сейчас», – было довольно сложно. И все-таки его махинации мы раскрыли только после того, как он уронил инъектор, а Сара наклонилась его подать. Ромеро мы свалили на пол и устроили потасовку. Особенно буйствовала Сара – когда она наконец поднялась с измочаленного капитана, все увидели шелковые лохмотья, некогда бывшие Яановской блузой. К счастью, пилот так и не проснулся и этого тяжкого для своей ранимой души зрелища не увидел.

Решено было воспользоваться инъектором и решать, чем занять себя дальше. Шон от отрезвителя отказался – казалось, у него он был встроен в поджелудочную железу. Придя в себя, мы с Сарой доползли до ванной и побрызгали друг на друга холодной водой. Занятие тут же нашлось. Специалистка по телепортационной связи живо соорудила некое хитрое устройство, и уже через пять минут мы бегали по всему рекреационному залу, обдавая всех струями воды из небольших трубок, телепортирующих воду из ванной. Превратив все помещение в благоприятную для земноводных среду, мы с Сарой стали спасаться от преследования по идеологическим соображениям… Найдя политическое убежище за спинкой дивана с «лейтенантками», мы держали своих гонителей на почтительном расстоянии прицельными выстрелами в лицо.

Минуты шли, уровень воды в зале поднялся до щиколотки – деться ей было некуда, зал был полностью герметичен. Потом кто-то догадался сбегать в ванную и выключить нам поставку боеприпасов. Толпа, возликовав, начала медленно приближаться. Сара схватила меня за руку, прижала к себе и включила свой гравиген. Мы взмыли к потолку. Толпа разочарованно взвыла.

В дверях появился заспанный Ти-Монсор со своими очаровательными спутницами. Не успел он сделать пару шагов, как поскользнулся на плававшем в воде оригами. Проявив чудеса сноровки, он зацепился за щиток голографера и, подняв фонтан брызг, замер на нем, как каменная горгулья. Окинув зал молниеносным взглядом, он не обнаружил подлежащих растерзанию врагов и разочарованно слез с насеста. Сара занялась ликвидацией бардака и уже через двадцать минут комната обрела прежний вид – разве что воздух стал посвежее, а подушки диванов забавно хлюпали, когда на них садились.

Чтобы разрядить обстановку, я схватил выигранный у Яано широкий пояс и предложил играть в жмурки. Наверное, из-за того, что приближение смерти создает в сознании некий электрический заряд, игра вскоре приобрела странный характер. Водящих становилось все больше – парни с халтурно завязанными глазами, зычно хохоча, гонялись за визжащими девушками, натыкаясь друг на друга и долго сии недоразумения разрешая. Я пожал плечами, завязал глаза и погнался за Сарой, время от времени подсматривая.

Пару раз я растянулся на влажном полу, три раза натыкался на Яано, коего быстро распознавал по звону висящих на груди амулетов, один раз наткнулся пальцами на бороду Шона, что смутило меня куда больше, чем его, – он перенес это стоически. Крякнув, выпил очередной бокал крепкого и вытер рот тыльной стороной ладони. Похоже, для него все еще продолжался конкурс в борьбе с зеленым змеем. Шон продолжал выигрывать даже при отсутствии соперников.

Наконец я догнал Сару, и мы рухнули на диван. Что делать дальше, я так и не придумал, поэтому некоторое время мы просто лежали и дышали в унисон, потом она стянула с меня повязку и как-то совсем серьезно посмотрела в глаза. Потом нежно обвила меня за шею и притянула к своим губам. Целовалась она так же, как играла в карты, – изящно, уверенно и без иллюзий. Я зарылся пальцами в ее короткие светлые волосы, и мы оба зажмурились, прижавшись напряженными губами друг к другу. С каждый секундой этого странного, остановившегося для двоих времени, мы чувствовали, как утекает в наш поцелуй зудящий электрический разряд, нервное напряжение перед решающим прыжком. Когда я чуть отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза, я больше не чувствовал ни усталости, ни волнения. Ее взгляд тоже выражал полное спокойствие, словно тепло поцелуя переплавило все напряжение в мягкий умиротворяющий свет где-то там, позади взгляда, на горизонте сознания…