Мария Стрелова - Нас больше нет

Вайса приковали наручниками к стулу, мужчина вытянул раненую ногу, нервно поерзал на жестком сидении и уставился на Андрея. Ему было до слез обидно видеть, как в его комнате устраивается чужак.

Здесь все было подобрано до мелочей, насколько это было возможно. Простой стол, на нем – металлический стакан для канцелярских принадлежностей, несколько папок, недопитая чашка чая – мучительное напоминание, ее даже не успели убрать. Еще каких-то жалких полтора часа назад здесь все было иначе, все готовились к празднику, счастливые, живые. Но не сейчас. Сражение окончено, время сложить знамена. И от этой мысли становилось больно до крика. У стены – открытый сейф, с другой стороны – диван, покрытый пледом. На нем устроился Олег Семенович, как всегда несчастный и жалкий, в углу изваянием замерла Марина, неподвижная и мрачная.

Рябушев скрестил руки на груди, обвел глазами окружающих.

– Ну-с, все здесь. Итак, в Мытищах остался всего один бункер под моим командованием. Господа бывшие руководители в сборе. Жаль, Егор Коровин не дожил до этого знаменательного момента, скончался вчера, не приходя в сознание. Кстати, совсем забыл! С Новым годом, товарищи. Он начался с великого события, а значит, грядет новая эпоха для выживших. Алексей, позволь представить мою помощницу, Марину Александровну, она очень помогла мне во время экспериментов.

– Я в курсе, кто эта женщина. Евгений рассказал мне все, – сквозь зубы выговорил Немец.

– Забавно, вы с такой ненавистью смотрите на меня, неужели Женя относится ко мне так же? – поинтересовалась Алексеева, на пару мгновений возвращаясь к реальности.

– О предателях не отзываются иначе, – бросил пленник. Женщина сжала губы в укоризненную линию и отвернулась, было видно, что ее сильно задело сказанное.

– Ну что же, мнение о моей верной помощнице мы услышали. Кстати, зря ты так. Марина – не сволочь, она просто сняла с себя ответственность. Впрочем, все равно. Наверное, ты уже в курсе, что за эксперименты проходят у нас под руководством Геннадия, известного как Доктор Менгеле. Тебе стоит брать пример с Олега, он согласен на все мои условия, склоняет своих бывших подчиненных к сотрудничеству и не пытается мне препятствовать. Думаю, ты сильно облегчишь жизнь тем, кто много лет выполнял твои приказы, если мы станем одной командой, а не врагами, – усмехнулся полковник.

– Никогда. Рыбаков – безвольный слизень. Он с самого начала кланялся тебе в ноги, все двадцать лет. Отдал своих людей в заложники, в рабство, надеясь на твое благородство, но чем ты ему отплатил? После этого ты думаешь, что я добровольно выдам своих тебе на растерзание?! – со злостью воскликнул Вайс.

– Добровольно? – Рябушев насмешливо приподнял брови. – Твоей доброй волей тут уже никто не интересуется. Вопрос стоит так: либо ты сотрудничаешь со мной, либо умираешь.

– Можешь подписывать расстрельный приказ, – бесстрастно кивнул мужчина.

– О, наивно думать, что тебя ждет расстрел. Ваш с Алексеевой ненаглядный Женечка не рассказал вам, куда отправляются те, кто меня не слушается? Даже Марина поняла выгоду сотрудничества со мной. Тебе некуда бежать, здесь те, кто верил тебе двадцать лет. Неужели ты не хочешь облегчить их судьбу? – с фальшивой ухмылочкой спросил Рябушев.

Алексей устало повел плечами, избегая смотреть на полковника.

– Ты думаешь, я поведусь на твой блеф? Моих людей уже ничто не спасет. Мы проиграли. Но никто из моих ребят не сдастся на милость победителя после того, что мы видели. Ты брал в плен наших друзей, вероломно ловил их во время экспедиций, а потом замучил и пустил живым щитом под пули! – с болью выкрикнул он.

– Ты уверен, что никто не сдастся на милость победителя? – вкрадчиво спросил Андрей Сергеевич. – Запускайте.

Кабинет мигом заполнился народом. Жители теплоцентрали, мужчины, молодые парни, женщины и девушки. Они смотрели на своего бывшего начальника с жалостью, но тотчас отводили глаза, не в силах выдержать его полного отчаянья взгляда.

– Эти люди присягнули мне на верность. Сразу же, – отчеканил Рябушев.

Алексей на несколько мгновений забыл, как дышать. Он не хотел верить, но это было правдой. Слишком многие. Слишком.

– Это треть населения бункера. Те, кто не проявил лояльность сразу, могут не рассчитывать на привилегированное положение. Часть станет обслуживающим персоналом, часть отправится в лаборатории. Ну так что насчет сотрудничества? Я надеялся, что ты поступишь так же благоразумно, как твои подчиненные, – насмешливо заметил полковник.

– Никогда, – Вайс справился с шоком и снова казался спокойным. – Я видел, что ты сделал с бедным Женей. Я видел твоих заключенных, фактически рабов, которых ты держал, как скотину, устроил почти что концлагерь. Эти люди свой выбор сделали. И я их больше не знаю.

Ему хотелось кричать. «Разве не вы поддерживали Женю, не вы скандировали толпой – Рябушев, руки прочь от нашего дома? Не вы ли замирали в ужасе, когда такие же пленники шли на дула автоматов? Вы сдались, не попытавшись сражаться! Трусы! А может быть… каждый из вас куда разумнее меня…»

– Jedem das seine [7], – пожал плечами Рябушев, жестом приказывая сдавшимся выйти. – Впрочем, позволь занять твое внимание еще на несколько минут. Ты же всегда жил во имя великих целей, иного тебе не позволяли амбиции. Так вот, ради выживания всего человеческого рода мы пришли сюда.

– Ради выживания ты разрушил то, что создавалось годами! Ты держал людей в рабстве, мучил, убивал, издевался над ними, ставил опыты! – казалось, Алексей окончательно потерял самообладание.

– Не смей перебивать, – раздраженно бросил Андрей Сергеевич. – Так вот. Доктор Менгеле сумел воспроизвести и доработать уникальный препарат – пластохинон, эс-кей-кью. Думаю, ты уже в курсе, что это такое. Мы решили вводить его всем выжившим и самим себе ради того, чтобы через несколько лет свободно выйти на поверхность. Для этого мы собрали всех жителей Мытищ в одном месте. Два бункера, соединенные туннелем, позволят нам спокойно прожить эти годы, не боясь нехватки ресурсов. Мы построим новое общество, классовое, как это было в Индии, разделим всех людей на замкнутые касты, которые будут воспроизводить сами себя. Когда поверхность станет нашей, мы заново отстроим города, а те, кто первыми начал принимать пластохинон, станут величайшими правителями этого мира. Да что там, богами для тех, кому мы позволим присоединиться к нам. Самые верные и преданные получат все. Идеальная система подчинения поможет нам построить такое общество, которого еще не видела земля! Те, кто пойдут против нас, умрут, они отказываются от прогресса, и им не место в нашей обновленной вселенной!

Глаза полковника лихорадочно блестели, он искренне верил в то, что говорил.