Алексей Калугин - Города под парусами. Ветры Забвения [litres]

– Почему после этого ты исчез? – спросил Джап.

– Моя семья принадлежала к общине урукумов, члены которой, ну, просто обожают жить в нищете, – Зум-Зум саркастически усмехнулся. – Меня такая жизнь совсем не привлекала. Но что я мог поделать, если родился урукумом? Когда же у меня появились деньги, много денег, я ушел из семьи, сменил имя и поступил в танцевальную школу. Вы знаете, что Зум-Зум – это не имя, а прозвище? На языке урукумов это значит «танцор». Я всегда любил танцевать. Я мог часами простаивать, глядя на выступления уличных танцоров, а потом старался повторять их движения. Поэтому меня и дразнили Танцором. В танцевальной школе я был не единственным мальчиком. Но все прочие являлись сыновьями богатых родителей, и занятие танцами было для них частью общей образовательной программы. Я же собирался зарабатывать танцами себе на жизнь. Тем более что учителя отзывались о моих способностях в неизменно превосходной форме. Без ложной скромности могу сказать, что я был лучшим в своем классе. Но, как оказалось, в Ур-Курсуме мужчина-танцор имеет шанс выступать лишь на улице. На сцене же танцуют только женщины. Работа уличного танцора не соответствовала моим амбициям. Поэтому мне пришлось перевоплотиться в женщину. Такова вкратце история моей жизни. – Зум-Зум улыбнулся и сделал жест руками, как актер, выходящий на «бис». Не дождавшись аплодисментов, он повернулся к Оралд-Иру и спросил: – А в других городах мужчины танцуют на сценах?

– Не знаю, – растерянно хлопнул глазами боец.

– А вы знаете, я ничуть не жалею, что покидаю Ур-Курсум! – заявил Зум-Зум. – Мне надоела эта двуличность. Последнее время я все чаще ловил себя на том, что, даже будучи в мужском облике, веду себя как женщина. Чак вар, я даже думать стал, как женщина! Я смотрю на женские вещи на прилавке торговца и прикидываю, подойдут ли они мне. Я нюхаю духи…

Минуя трап, на борт запрыгнул Элор Болгер.

Внимание всех присутствующих сразу переключилось на него.

Так что Зум-Зуму пришлось прервать свою исповедь.

– Порядок? – спросил Джап.

Болгер криво усмехнулся и кинул ему фибулу с эмблемой Клана Ур-Вир, в которую были вдеты четыре петушиных пера.

– Так их было четверо?

– Пятеро, – уточнил Элор. – Но один успел убежать.

– А это что за человек-гора? – удивленно привстал Зум-Зум.

Вдоль причала, направляясь в сторону баркаса, шли Энгель-Рок, Анна-Луиза и Рейво Кюйт.

Глядя на них, Джап подумал, что группа Финна давно бы уже должна прийти. Не иначе как с ними что-то приключилось?

Баркас заметно качнулся, когда Энгель-Рок перебрался на борт.

– Ну, скажу я вам, ребята, много чудес видел я на свете! – громогласно заявил он, добравшись до середины посудины и укоренившись там незыблемо, как монумент на площади. – Но то, что сотворил сегодня Рейво! – он вытянутой рукой указал на фокусника. – Это было что-то фантастическое! Он протащил нас с Бет через игольное ушко! Мир несколько раз перевернулся! Но это было вовсе не страшно, а весело! Ты что молчишь, Бет? Тебе разве не понравилось?

– Очень понравилось, – несколько раздраженно хмыкнула Анна-Луиза. – Я только не поняла, зачем нужно было устраивать весь этот цирк? Почему нельзя было просто сказать дежурным «спасибо» и уйти?

– Наверное, потому, что это было бы слишком просто, – улыбнулся Кюйт.

– И что в этом плохого?

– О! Простота таит в себе множество опасностей! И главная из них – поливариантность. Чем сложнее система, чем больше действующих элементов мы в нее вводим, тем более строгой и определенной она становится. И, соответственно, тем труднее становится ее изменить или заставить работать как-то иначе. Так, например, мраморная глыба под рукой мастера может превратиться во все, что угодно, согласно его желаниям. А замыслов у мастера может быть множество. И можно предположить, что, начиная работу, мастер еще точно не знает, какой из них он готов воплотить. Но чем ближе работа к завершению, тем сложнее вносить в нее какие-либо изменения. В окончательном же варианте мы имеем мраморную статую, которая уже не может стать ничем иным.

– Статую запросто можно превратить в кучу осколков, – тут же вставил Оралд-Ир.

Все дружно захохотали.

– Интересное решение, – согласился Кюйт.

– Это – Хранитель, – указал на танцовщика в женском платье Джап. – Правда, сам он об этом не знает. Его зовут Зум-Зум.

– Вообще-то, меня зовут Ульви, – заметил Зум-Зум. – Я взял это имя, когда ушел из семьи. Под этим же именем я выступал на сцене. Оказалось очень удобно – это имя как мужское, так и женское. Я так понимаю, вы тут главный? – обратился он к Энгель-Року. – Не возражаете, если я отправлюсь с вами в ваш город? А то благодаря вмешательству ваших людей вся моя карьера в Ур-Курсуме пошла прямиком коту под хвост. Впрочем, если хотите, можете называть меня Зум-Зум.

Энгель-Рок кашлянул вроде как, чтобы прочистить горло. На самом же деле многословность Зум-Зума и его умение сваливать все в одну кучу несколько ошеломили Энгель-Рока.

– Так все же Ульви или Зум-Зум? – спросил он.

Зум-Зум на секунду задумался. После чего улыбнулся и беззаботно махнул рукой.

– Будем считать, что я открыл новую страницу своей жизни. Теперь я снова Зум-Зум. Скажите, а у вас в городе есть танцевальный клуб?

– Боюсь, что нет, – ответил Энгель-Рок.

– Как же вы тогда развлекаетесь?

– Лазаем по мачтам.

– А какой кухне вы отдаете предпочтение?

– Кухне Фэта Кастро.

– Никогда не слышал о такой. В ней преобладают мясные или рыбные блюда? Вы знаете, я не очень люблю маринады. Да что там! – махнул ладошкой Зум-Зум. – Вообще их не переношу! Как поем маринаду, у меня сразу возникает такое ощущение, будто в желудке у меня бегают цыплята. – На лице Зум-Зума появилось страдальческое выражение. – Бегают и все время что-то клюют. С молочными продуктами у меня тоже не очень простые отношения. Очень люблю выпечку, но из-за своей профессии вынужден воздерживаться. Так какое у вас мясо? Свинина или баранина?

– Солонина без хлеба вам подойдет?

– Не думаю. Если только…

– Секундочку, – прервал Зум-Зума Энгель-Рок. И взмахом руки подозвал к себе Пармезана. – Этого молодого человека зовут Анатоль. – Он положил обе руки на плечи Пармезану и почти силой заставил его сесть на банку рядом с Зум-Зумом. – Лучше его никто не знает Корнстон.

– Я? – Пармезан попытался подняться, но Энгель-Рок усадил его на место.

– Он расскажет вам все, что вы захотите узнать о городе.

– Замечательно! – счастливо улыбнулся Зум-Зум. – У меня есть множество вопросов, имеющих отношение…

Энгель-Рок отошел в сторону и перевел дух.

– Это – Сиена, – представил ему женщину Джап. – Она очень хороший мастер тату.