Гэв Торп - Ангелы Калибана

Да, такая цель определенно стоила небольшого риска.

От разрушенной заставы остался по большому счету лишь проход внутрь горы. Плазменные и пустотные боеголовки срыли наземные укрепления, как жвачный медведь разрывает когтями почву, чтобы добраться до жирных червяков. Разбитую крепь окружали гладкие и взрыхленные воронки, потрескавшиеся скалы и выжженная фосфексом земля.

Здесь были укрытия, из которых мог напасть Конрад, поэтому Эль’Джонсон замедлил шаг и напряг чутье. Зрение, слух и обоняние создали для него богатую картину, неприятную во всех отношениях. Проломы во внешних стенах крепости были завалены трупами иллирийцев, убитых первыми рад-бомбами. Небольшую часть мертвецов раздавили обломки кладки, но вблизи стало заметно, что даже на уцелевших телах облезла кожа, вытекли глаза, лопнули артерии и вены. Лев видел излучаемую ими радиацию, тлетворным облаком повисшую над развалинами, гуще всего там, где разорвались снаряды.

Восприятие примарха максимально обострилось. Эль’Джонсон предпочитал называть свои способности «инстинктом», но знал, что здесь кроется нечто большее. Они направляли Льва в лесах Калибана, предупреждая о появлении Великих Зверей или нефилл. Ту же самую дрожь Темный Ангел ощущал, находясь рядом с братьями, а при первой встрече с Императором она переросла в неудержимый озноб.

Это был вернейший способ почуять Кёрза, источавшего смрад варповой погани. Прежде, на нижних палубах «Непобедимого разума», этот запах при всей его силе не помог ловчему. Здесь, в глуши, вдали от мыслей других людей, обнаружить по нему Конрада будет намного проще.

Встав на краю стеклянистой борозды от плазменного удара, Лев присел и закрыл глаза. Он склонил голову, впитывая окружающий мир всеми порами кожи. В его сознание втекали тишайшие звуки, тонкие оттенки запахов, отголоски недавних смертей.

Кёрза здесь не было.

Но Эль’Джонсон и не ждал его так рано. Ночной Призрак будет наслаждаться ролью добычи так же, как и положением охотника. Для него важно соперничество в хитроумии.

Снегопад продолжал усиливаться, бушевал сильный штормовой ветер. До наступления ночи оставалось несколько часов, но тьма уже опустилась на склоны Альмы Монс. Наверняка Конрад наблюдает за ним, ждет.

Если ему наскучит…

Слишком рано. Они сойдутся не здесь.

Лев выпрямился и открыл глаза. Пора идти к следующему месту возможной засады.

Эль’Джонсон поднялся ближе к вершине через пепельные кладбища сосновых лесов, вдоль ущелий и теснин, усыпанных мертвыми птицами и животными, что оказались на периферии опустошительной бомбардировки. Кое-где попадались человеческие тела — иногда поодиночке, порой группами. Некоторых застрелили из болтеров, других сожгли плазмой, но большинство умерло от радиации. Эти люди пытались сбежать.

Имелись ли среди них невинные жертвы? Сомнительно, ведь любой, кто находился на Привратнике — даже помимо воли, — так или иначе поддерживал отступников. Как Лев говорил Жиллиману, Согласие имело цену, и за него не всегда расплачивались виновные. В прошлом Эль’Джонсон истреблял армии простых солдат, после чего договаривался о мире с их повелителями. Как и Император до него, он не имел права думать о цене, только о результате. Сильный Империум Секундус мог спасти миллиарды, триллионы жизней. Нелепо думать, что судьбы отдельных людей что-то значат на фоне столь великого дела.

Другие логова иллирийцев оказались такими же безжизненными, как и первое. Время от времени Льву казалось, что он смутно ощущает присутствие Кёрза — словно запах помета волка, который роется в останках добычи, убитой другими хищниками.

Несомненно, Ночной Призрак изучал последствия атаки Крыла Ужаса. Но что руководило им — желание узнать нечто новое об Эль’Джонсоне, простое любопытство или, скорее всего, извращенное очарование смертью?

Дымная полутьма сменилась настоящими сумерками, но черный снегопад не ослабевал. На верхних склонах разрушения были менее ужасающими. Здесь, более чем в восьми километрах над уровнем моря, неулучшенные люди выжили бы только в дыхательных масках или внутри герметичных помещений. Даже иллирийцы, славящиеся устойчивостью к высотной болезни, не могли закрепиться у вершины Альмы Монс. Крыло Ужаса выследило относительно небольшую группу изменников, добравшуюся до кислородных палаток, и без затруднений истребило ее обычным оружием.

Сумерки почти незаметно сменились закатом. Опустилась ночь, и с ней на гору пала чернейшая тьма. Впрочем, усовершенствованному зрению Льва хватало тех лучиков света, что просачивались сквозь тучи и клубы дыма, отражались от непрерывно падающих хлопьев снега и пепла. Глаза примарха, как и авточувства в броне его младших братьев, видели далеко за пределами доступного людям диапазона.

Пепельное облако сияло остаточной радиацией, тепловыми лучами от нагрева горящим прометием и взрывами плазменных ракет, а также более опасными излучениями от рад-гранат и бомб, выпущенных отрядами разрушителей. Они не имели цветов, известных и понятных смертным, но для Эль’Джонсона земля и небо мерцали золотом и серебром, а зараженные фосфексом угли сверкали рубиновыми искрами. Скалы, трупы, клинок Львиного Меча — все блистало ярким не-светом.

Покинув опасную зону, примарх уверенно зашагал вниз, четко понимая, куда он направляется и что произойдет там. Сердце Льва забилось чаще — он знал, что до схватки осталось недолго, и предвкушал ее.

Эль’Джонсон направлялся к древнему храму, когда-то надежно спрятанному в обширном сосновом лесу. Деревья в нем застыли, погубленные каким-то грозным оружием Крыла Ужаса. Проходя мимо одного из стволов, Лев протянул руку и сжал в латной перчатке ветвь толщиной с мужскую голень. Сук легко раскрошился под пальцами, на землю посыпались окаменевшие иголки.

За каменными деревьями открылся круг широких колонн, на которые опиралась куполообразная крыша почти четырехметровой высоты. На первый взгляд казалось, что столпы расставлены наугад каким-то безумным архитектором. Между ними не было очевидного пути к центру святилища. Внутри царила полная темнота. Лишь рассеянное свечение фоновой радиации позволяло увидеть концентрические ряды сидений, спускавшиеся, как в амфитеатре.

Темные Ангелы обнаружили этот храм прошлой ночью. Иллирийцы пытались удержать здание, но его было намного сложнее оборонять, чем крепости в толще горы. Мятежники сражались насмерть, защищая свое языческое капище, и предпочли гибель отступлению. На некоторых участках трупы лежали грудами по пять рядов — там изменники в буквальном смысле бросались на воинов Крыла Ужаса и умирали целыми толпами.