Уильям Кинг - Крестовый поход Махариуса

Повсюду виднелись массивные трубы. Я вспомнил побег из собора и понял, что мы уже близко. Я мог это сказать и по тому, как с каждым метром усиливалось сопротивление. Еретиков и бронетехники здесь было гораздо больше, чем у городских стен. Дальнейший путь нам перекрыла когорта наспех перекрашенных «Леманов Руссов». Я просто продолжал ехать на них. Наши орудия непрерывно стреляли, превращая вражеские танки в дымящиеся обломки, а затем «Гибельный клинок» прошелся по ним, словно мастодонт через стадо антилоп.

Мы выехали на огромную площадь вокруг собора. Могучее строение вздымалось перед нами в загрязненное небо на многие километры. Я был уверен, что гигантская, размером со звездоскреб, статуя на самой вершине этого нечистого места медленно оживала, тянула к нам руки, словно пробуждающийся ото сна гигант, и оглядывала весь мир горящим, голодным взором.

Все огромное пространство кишело еретиками. Они скрывались за наспех собранными укреплениями, обстреливая нас из своего оружия. Армия собиралась вокруг нас и продвигалась в глубь площади — нескончаемая колонна бронетехники, против которой не могла устоять никакая человеческая сила. В небе летали металлические ангелы с огненными крыльями, метая в нас лучи магического огня. Ответные выстрелы наших танков раскалывали стальные тела, обнажая сидящих внутри демонов. Среди еретиков мерцали и завывали розовокожие ужасы. Странные грибы-огнеметы носились над полем боя, поливая наши войска демоническим пламенем. По каждому въезду на необъятную площадь лилась имперская бронетехника. Все казалось поразительно хорошо спланированным. Танки крушили еретиков и все, что оказывалось у них на пути. Воздух прочерчивали лучи лазерных пушек. Десятки тысяч пехотинцев выгружались из «Химер». Здесь шел смертельный ближний бой. Над полем сражения поднялись знамена десятка полков. Серая башня на белом фоне, обозначавшая Легионы Астериона, зареяла возле Красного Меча Девятого полка Траскианских гусар.

Мы двигались вперед, по пути к громадным мраморным ступеням собора давя сопротивление гусеницами, пока перед нами не оказались циклопические медные двери.

Танк подъехал ближе. От концентрированного залпа двери прогнулись, затем наш «Гибельный клинок» врезался в них, словно таран, — и вот мы уже внутри, едем по широкому вестибюлю, заполненному еретиками и стальными ангелами. Мы двинулись вперед, подавляя сопротивление, пока не заехали так далеко, как только смогли. Дальше пути для танков не было. Даже «Гибельный клинок» не мог пробить толстый камень, керамитовые стены и колонны.

Махариус рявкнул еще один приказ. Очереди противопехотного огня расчистили территорию вокруг машин. Нас окружали изломанные тела в разорванных религиозных одеяниях. На стенах дымились знамена. Храмовые гобелены упали на трупы, словно саваны.

— Все наружу, — приказал Махариус. — Дальше мы пойдем пешком.

Это звучало безумно, но другого выбора у нас не было. Если мы хотели встретиться со злом, готовым обрушиться на планету, то нам предстояло сделать это своими силами.

Пока все обстоит даже хуже, чем я опасался. Силы Архитектора Судьбы проявились на поверхности планеты. Тонкая ткань смертной реальности разорвана, и то, что таилось под ней, стало видимым. Возможно, я составляю эту запись в последние мгновения жизни, надеясь, что ее найдут, и она поможет имперским силам, которые прибудут после нас.

Войска по всему городу вступают в бой с еретиками. Я вижу, как разворачивается сражение на громадной боевой карте, которую изучает Махариус. Мысленно я представляю, как гордые защитники человечества несутся в бой с ордами еретиков и роями демонов, вечно голодных ужасных тварей, которые служат Изменяющему Пути. На тысяче улиц сотни тысяч людей завязли в битве с силами зла. Тысячи «Леманов Руссов», «Химер» и «Мантикор» с ревом несутся по шоссе и мостам, занимая основные транспортные артерии и продвигаясь все глубже в город. Из услышанного мною по комм-сети я знаю, что ежеминутно гибнут десятки тысяч людей, еще больше уже мертвы.

Наше величайшее преимущество состоит в том, что враги в смятении, а бои несут только локальный характер. Еретики разбросаны по всему городу, но их командиров больше волнует ритуал, чем ведение войны. Махариус командует взвешенно и спокойно. Он одержит победу над более слабым противником, но это ничего не даст, если мы не успеем добраться до собора и не позволим появиться тому, что, как я боюсь, станет воплощением величайшего врага человечества.

Как бы ужасно это ни было, но на самом деле еретики не пытаются противостоять нам. Это лишь иллюзия. Все, что мы видим, — побочный эффект появления Ангела Огня, а верующие, которые стоят у нас на пути, оказывают лишь символическое сопротивление. Они не организованы. Те, кто мог бы организовать их, заняты в ином месте, управляя ритуалом призыва демона-бога, преклоняясь перед чем-то темным и странным. По их мнению, он поможет им, хотя на самом деле Ангел Огня просто воспользуется ими ради собственных целей.

В небесах парят демоны, но это ничто по сравнению с тем, что могут чувствовать псайкеры. Небо над ульем раскалывается. Раскрывается огромная рана в реальности. Сквозь нее движется нечто темное, ужасное и грозное. Я молюсь, чтобы мы успели вовремя.

Мы выбрались из люков и спустились по броне «Гибельного клинка». Даже этот громадный древний танк казался крошечным по сравнению с величественностью собора.

В воздухе пахло серой, благовониями и запахом, который я отлично помнил со времен заводов-факторумов Велиала, — запахом плавящегося металла. Кругом пылало странное, слишком яркое свечение. Иногда на стенах мелькали тени, которых не должно было быть. Их словно отбрасывали какие-то огромные движущиеся создания на фоне света, у которого не существовало источника в нашем мире. Это было странно, ненормально и тревожно. Временами ужасные тени так темнели, что, казалось, они вот-вот материализуются.

Над зданием висело давящее чувство неизбежности чего-то сверхъестественного. Мне казалось, будто я находился в присутствии чего-то большего, нежели человек, намного большего. Я вспомнил, как увидел титана среди руин факторума, но сейчас все обстояло в тысячу раз хуже. По сравнению с древней машиной войны я был насекомым. Но для сущности, которая сейчас проявлялась, я был не более чем микробом.