Константин Мзареулов - Августовские танки

– Вижу высотные быстроходные мишени. Кажись, амеры испытывают гиперзвуковые самолеты.

Кавторанг буркнул, что доложит командиру соединения. На «Боевом» сидела группа военной разведки, фотографировать новую американскую технику – их кровное дело.

Гиперзвуковики стремительно шли на сближение. В центре строя мчалась большая машина – вероятно, бомбардировщик. От центральной мишени рассредоточивались по фронту и высоте объекты поменьше – судя по данным радара, это были легкие аппараты. Подобную радиолокационную отметку мог бы дать малый вертолет, но вертолету не развить столь бешеную скорость. «„Стелсы“, – решил Гречухин. – Они на самом деле большие, тонн под тридцать, но сигнал отражают слабо».

Между тем сверхскоростные сверхвысотники приблизились на двести морских миль, и «Суперхорнеты» неожиданно рванули навстречу, имитируя боевую атаку. Старший лейтенант презрительно поморщился – слабоваты были F-18 против самолетов, имеющих потолок выше двадцати километров. Наши МиГ-31 могли бы попытаться, «Рэптор» амеровский тоже мог бы, но это старье напрасно рыпается…

На пульте системы громкоговорящей связи «Каштан» засветился сигнал вызова. Нажав кнопку селектора, Гречухин услышал голос прямого своего начальника – командира 2-й (ракетно-артиллерийской) боевой части:

– Не нравятся мне такие маневры. Какие будут указания?

– Учебная тревога! – рявкнул командир. – Приготовься вести огонь боевыми!

– Слушаюсь! – машинально ответил командир БЧ-2. – По кому стрелять будем?

– Увидим!

Две зенитные ракеты встали на направляющие. Старший лейтенант не мог понять, что происходит, и нашел разумное объяснение: международные отношения опять обострились, поэтому Москва решила показать клыки. До реальной перестрелки дело, конечно, не дойдет, но нервы друг дружке потреплем.

Меланхолический поток его мыслей прервал неожиданный небесный феномен. Тут уже не Розенбаум, а Высоцкий стал актуальным. В памяти спонтанно складывались рифмы:

Иллюминаторы мостика позволяли разглядеть панораму во всех подробностях. Далеко на западе словно звезды с темного небосклона сорвались. Два… нет, три снопа светящихся нитей тянулись сверху вниз, как бутоны фейерверков. Стоявший рядом рулевой из недоучившихся студентов громко произнес:

– Метеоритный дождь, товарищи офицеры. Красивейшее зрелище!

Гречухин тоже любовался целую секунду, после чего вдруг сообразил и заорал:

– Это ракетная атака! Боеголовки падают на Японию!

– Похоже, что так… – Казалось, командир корабля растерялся, но молниеносно взял себя в руки: – Боевая тревога!

Во всех отсеках врубился непрерывный звонок. Гречухин скороговоркой докладывал командиру обстановку по целям, лихорадочно соображая, кто бы мог запустить ракеты. Точно, что не Россия – в таком случае командование заранее бы привело в боевую готовность их соединение. Значит, китайцы: решили под шумок, пока мир встречает братьев по разуму, расквитаться с давним врагом.

Локаторы подтверждали, что творится самое страшное.

Расстояние между «Суперхорнетами» и гиперзвуковой эскадрильей сократилось до сотни миль, с палубы «Джорджа Буша» взлетали следующие звенья истребителей-бомбардировщиков, а в строю первой волны американских самолетов появились прорехи. Словно гиперзвуковые открыли огонь с огромной дистанции. «Кто мог напасть на пиндосов?! – ошеломленный Гречухин терялся в догадках. – Этот отряд пришел откуда-то со стороны Австралии, у китайцев ничего подобного нет, да и наши на такое не способны…»

Оторвав взгляд от экранов, он посмотрел через бронированное стекло рубки. Корабли охранения авианосца – крейсер и фрегаты УРО – непрерывно запускали зенитные ракеты. Трассы устремились в сторону гиперзвуковой воздушной цели. Затем прямо по курсу, чуть левее авианосца, взметнулся громадный, как при подводном ядерном взрыве, султан воды и пара, сквозь который сверкали молнии.

Командир БПК потребовал доклада по целям. Из динамика ответил командир боевого информационного поста:

– Все американские самолеты сбиты, ракеты «корабль – воздух» среднего радиуса до целей не долетают, слишком большая высота. Две противоракетные сработали в районе целей, один объект падает. Остальные ракеты взрываются на большом расстоянии – вероятно, противник сбивает их! Ого! Они пикируют на «Буша».

Малые «стелсы» резко снижались, описывая круги над соединением американского флота. Корабли продолжали выпускать ракеты и палить из автоматических пушек, но фрегаты загорались один за другим, поражаемые неведомым и невидимым оружием. Самая большая воздушная цель притормозила до половины звука, прошла над авианосцем, а затем, набирая скорость и высоту, направилась к «Боевому».

Из палубы «Джорджа Буша» вырвался столб огня выше самых высоких антенн. Вторая такая же струя пламени ударила в районе кормы. Корпус исполинского корабля разломился на несколько частей, в отсеках одного из обломков загорелся керосин, или чем там они свои самолеты заправляют. Спустя полминуты высотная цель резко развернулась на расстоянии десяти миль от российских кораблей, взяв курс на вест-зюйд-вест. А в пяти милях от БПК «Маршал Малиновский» океан взгорбился новой водяной горой.

– Они потопили «гепарда»! – вскрикнул командир. – Огонь по атакующим!

Большая цель и большинство малых уходили на сверхзвуке в сторону Японии, только три малых гиперзвуковика неслись прямо на БПК и эсминец. «Малиновский» и «Боевой» запустили зенитные ракеты, открыли огонь спаренные универсальные артустановки и многоствольные малокалиберные системы. Одна воздушная цель была сбита и, рассыпаясь на куски, рухнула в волны. Не успел Гречухин обрадоваться успеху, как корпус корабля был потрясен сокрушительным ударом. Палуба мостика вспучилась, воющий звук достиг оглушительной громкости, но моментально затих в районе кормы.

Все электрические устройства выключились, экраны погасли, пульт и светильники тоже. Из других отсеков доносились крики раненых. В иллюминаторе Гречухин увидел, как что-то стремительно промелькнуло мимо корабля по левому борту, раздался сильный шипящий звук. Старший помощник крикнул через переговорные трубы, что в корме пробоина. По отсекам расползалось грязно-желтое облако мерзко пахнущего газа. Последовала запоздалая команда надеть противогазы.