Катэр Вэй - Филант

— Да, что за глупости, Арман! Какой жир, ты что, я даже похудел за последнее время, мы с Манчестером столько работы сделали, да ни один свежак не справится с моей работай, а списочек, да это мигом. Сегодня же всё привезу, сам лично, это же не просто люди, это ваши люди, а у вас простых не держат, а к особенным и отношение соответствующее, а Барсик, да чёрт с ним, с Барсиком, подумаешь, сожрут, другого заведу да хорошего, с маличку воспитаю, нигде лазать не будет.

Я отвернулся и прикусил нижнюю губу, лишь бы только не заржать. Ну, до того же он засуетился потешно, что наблюдать это с серьёзным выражением лица сил моих уже не было.

— Пойдём, время поджимает. — Буркнул я сквозь зубы, как можно серьёзнее.

— Да-да, идите-идите, не волнуйтесь, всё соберу, всё самое лучшее выберу. — Опрометью вылетев из-за письменного стола, Скряга услужливо открыл перед нами двери, слащаво улыбаясь во всё лицо с напуганными совиными глазами и слегка кланяясь.

— Мне показалось или он сейчас нас, кланяясь, выпроводил? — довольно ухмыльнувшись, спросил Арман, когда мы уже спускались по лестнице.

Меня всё же прорвало. Так вот посмеиваясь, мы в кабинет Седого и ввалились, застыв на пороге. Веселье испарилось мгновенно. Посреди комнаты во весь рост стояла голограмма Гурла, кирд о чем-то говорил, и лица наших ребят были напряжённые и злые.

Старый перевернул пустой ящик вверх дном, застелил газетным листом, взятым из стопки у буржуйки, на которой уже закипал чайник, и аккуратно выставил на импровизированный стол заботливо обвёрнутые в кухонные полотенца тормозки с едой. Взгляд зацепился за яркую картинку и заголовок крупным, жирным шрифтом «Сенсация в истории олимпийского спорта! Сборная Российской Империи завоевала 28 золотых медалей!».

— Да неужто?! — Раздвинул Старый контейнеры с едой и принялся читать.

— Эх, жаль, не в моём мире…. мда, выгоняли бы наших так же из спорта за проигрыши и награждали бы квартирами за золото, гляди, и футбол с хоккеем первые места бы занимал, а не так… эх, — разочарованно махнул рукой. — Ну, хоть в каком-то из миров мы лидируем… — говорил он сам с собой. — Хорошо! Молодцы! Дамбо, — позвал он паренька, сидящего у бойницы с прибором ночного видения на голове. — Иди, поешь пока тёплое.

— Старый, мне, кажется, я вон там что-то заметил, — указал он на лес, — мелькнуло вроде как разок и всё. Я минут пять уже смотрю-смотрю, но больше ничего, пусто. Показалось, может?

— Возможно, и показалось, а, может, и зверь какой прошмыгнул быстро да в нору спрятался. Пусти-ка, дай я погляжу. Мои глаза теперь куда лучше, чем ваши эти штуки хитромудрые, а ты иди, отдохни немного. — Занял Старый место у наблюдательного поста и внимательно, до рези в глазах принялся шарить взглядом в указанном направлении и в округе. Не найдя ничего подозрительного, Старый взял рацию.

- ″Гнездо″, вызывает ″Сова четыре″. Приём.

- ″Гнездо″ на связи, что у вас, ″Сова четыре″? Приём.

— Малец у меня с аппаратом, вроде как, чего-то заметил. Мелькнуло, говорит. Я проверил, ничего не вижу, но мало ли. Приём.

— Спасибо. Учтём. Конец связи.

— Угу, — кивнул старик в ответ, после чего вновь внимательно осмотрел всю доступную территорию. В душе кольнуло чувство тревоги.

— Старый, давай я постою, иди теперь ты поешь, — подошёл Дамбо с куском пирога в руке.

Дед ещё раз окинул всё внимательным взглядом и, уступив место мальчишке, уселся ужинать. Время шло к полуночи.

Док сидел на ступеньке в гараж и чистил своё оружие.

Ася, уложив детей и закончив с мытьём посуды, тихонько опустилась на ступеньку выше и, нежно обняв мужа, прильнула щекой к его спине.

— Как хорошо, что ты сегодня дома, — чуть слышно выдохнула она, прикрыв глаза и счастливо улыбнулась. — Ты знаешь, Алёна меня сегодня мамой назвала… Ну, чего ты молчишь? Вот чурбан бесчувственный. — Шутливо боднула она своего мужчину.

— Ну, Ась, я никогда отцом не был. Что сказать на это, не знаю… Вам, женщинам, проще с детьми… материнский инстинкт срабатывает. К тому же, она девочка, ей мать нужна больше, чем отец… наверно, ну не знаю я Ася, — я готов был уже взмолиться, понимая, что говорю совершенно не то, чего она от меня ждёт.

Ася, молча отодвинув журнальный столик с разложенными деталями, уселась мне на колени, провела пальцами по небритой щеке, рассматривая в моих глазах что-то только одной ей известное.

— Как же она прекрасна, — думал я в этот момент. Поправив выбившуюся прядь, обнял, зарывшись лицом в её волосах. Почувствовал на шее щекочущее дыхание и нежное, робкое прикосновение губ. В душе всё перевернулось, упало, взлетело, сжалось, раскрылось и полностью затуманило рассудок порывом страсти. Рука сама пошла гулять чуть ниже талии, плавно перебралась на оголённый участок ноги, нашла край халатика и скользнула под полы, лаская внутреннюю сторону бёдер. Острые коготки чувствительно впились в мою спину, а зубы в шею, плечо, ухо… Я поднялся вместе с ней на руках, отодвинул ногой стол и, поставив свою «добычу» к машине, порывисто распахнул тонкую ткань, страстно, целовал губы, шею, грудь, живот, оперев её ногу о своё плечо, коснулся горячего лона. Её стон окончательно разбудил в моём сознании зверя, и, развернув девушку к себе задом, я вошёл в горячий вулкан страстей, порыкивая от безумного удовольствия. Длинные чёрные волосы рассыпались шлейфом по всей спине. Собрав их в кулак, слегка потянул, Ася выгнулась тигрицей, застонав, а я всё наращивал и наращивал темп, не в силах остановиться, сгорая от сладострастного пламени, пока, наконец, не достиг цели в этой безумной гонке и не взорвался пульсацией бесподобных ощущений. Таких желанных…

— Какая бархатистая у тебя кожа… Прости, кажется, я не сдержался, — признался я стыдливо, обнимая растрёпанную супругу.

Сердечко её колотилось с бешеной скоростью, а дыхание вырывалось прерывистое и всхлипывающее. Я испугался, что причинил ей боль или обиду.

— Что с тобой, милая? Тебе плохо? Болит что-то?

— Нет-нет, — помотала она головой и ещё крепче прижалась. — Просто я ещё… — Всё её тело передёрнуло крупной дрожью, напряглось, и она застонала, укусив меня.

— Ого! — Опешил я, поняв, что сейчас с ней происходит.

— Ага, — потёрлась она щекой о мою грудь и снова куснула.

— Но как? Я же… э-э… — растерянно показал на уже «засыпающего друга».

— Не знаю, — пожала Асенька плечами. — Ты чуточку не успел, но оно как-то само дошло. Ладно, я в душ. — Она проворно запахнула халатик и, поправив волосы, лёгкой, летящей походкой скрылась в дверном проёме, а я так и стоял, растерянно глядя ей в след с опущенными до пола штанами.

— Ох-хо… — вздохнул я тяжко, посмотрев на стол с разобранным автоматом, — ещё тебя дочистить надо. — Глянул на часы: ровно полночь…