Катэр Вэй - Филант

— Всё бы тебе бабахнуть. Нельзя, Фома, там тоже люди и они не виноваты. Вырезать гниль вручную придётся и как можно с наименьшими случайными жертвами. Ю-ве-лирно… — протянул Старший назидательно по слогам, выставив перед носом недовольного Фомы указательный перст.

— Ну, шо у вас тута за подарок? — С порога, как только раскрыл двери в зал совещаний, спросил Леший уже сидящих за столом друзей и, зацепившись взглядом за косматую гриву, а иначе эту причёску и назвать нельзя, насторожившись, сощурил глаза. Вслушался.

— Знакомая музыка души… Базиль! Жив, значит, старая шельма! — Распахнул объятья Леший, шагая к столу.

— Узнал… — обрадовался мур, подскочив со стула навстречу Старшему, но тут же смутился и шагнул назад.

Леший остановился, ничего не понимая, посмотрел на старого знакомого.

— И я рад тебя видеть. Очень, но прости, руки не протяну. Не по чину тебе с мурами ручкаться.

Мышцы на шее Лешего заметно напряглись, он до хруста сжал кулаки.

— Плохая шутка, Базиль.

— Не шутка, — отрицательно покачал головой Базиль. — Я действительно рад тебя видеть, Леший, но теперь давай о деле.

Батька мрачнее тучи прошёл вперёд и, усевшись на свой стул, окинул всех присутствующих тяжёлым взглядом.

— Итак, что я пропустил?! — Громыхнул он, и только молнии не хватило для полного антуража. На Базиля Леший старался вообще не смотреть, но приходилось.

— Только то, что большая часть Шалмана решила выйти нам в помощь против Эмбера с условием, что после боя мы их не перебьём, и они вернутся восвояси, — ответил не менее мрачный Прапор.

— Почему? — Леший впился взглядом в глаза Базиля.

— Потому, Леший, что не в этот раз в стороне отсиживаться и остатки на поле боя подбирать. Перебьют вас, и как прежде уже ничего не будет, а меня моя относительно спокойная жизнь и нынешнее положение вполне устраивает. Мы не борзеем, рейдеров за зря не трогаем, если только защищаемся, дела крутим, в основном, на золоте, ценностях музейных, на трупах случайных, свежаках, и то далеко не на всех, а только гнильё скидываем.

— Что же гнилее вас самих может быть? — Зло ухмыльнувшись, бросил Прапор.

— Мур муру рознь, — скрипнул зубами Базиль. — Я, шнифер по жизни и никогда стервятником не был и не буду. Понятия о чести есть и у нас, не мети всех одной метлой. Мы разные.

— Ты хочешь сказать, что бывают порядочные муры? — С недоверием и иронией спросил Манчестер.

— Утверждаю. Да, я — порядочный мур и могу то же сказать о тех, кто пришёл со мной, и о тех, кто хочет идти с вами.

Кир расплылся в хищной улыбке.

— Порядочный мур — это как шакал-вегетерианец, — усмехнулся он.

— Кхм. — Фома скрыл вырвавшийся смешок кашлем, прикрыв губы кулаком.

Мы сидели в стороне, не за столом переговоров, и участия в мероприятии не принимали. Просто наблюдали. Слушали.

— В таком случае считай, что мы жрём траву, — вполне серьёзно ответил Базиль. — От такого мяса тошнит даже нас.

— Хорошо, допустим, — взял слово Леший. — Где гарантии, что вы не перекинетесь в плотоядных в самый неподходящий для нас момент и не ударите нежданно?

— Нет гарантий, Леший, только моё слово. Но слово мура — ничто, я знаю. Мы намерены очистить наш посёлок от стервятников, большинство из которых и так уже ушли за добычей с Эмберцами, и обратно Рябый примет далеко не каждого. Мы готовы заключить со стабом договор на взаимовыгодных условиях.

Главы Парадиза переглянулись между собой, а Манчестер горестно так вздохнул и покачал головой.

— Не, не поймут нас люди. Не поймут… Ты понимаешь, что тем самым загоняешь весь наш город в чёрный список на многие тысячи километров вокруг, м-м? — Посмотрел он на Базиля взглядом очень уставшего и печального человека.

— А кто сказал, что об этом договоре кто-то узнает? Не дурак, понимаю. Тут и сейчас обговорим все условия, и просто будем стараться их не нарушать, вот и весь договор. Никаких бумажек, или каких-либо других подтверждающих и уличающих вас в связи с нами документов не надо. Слова достаточно. — Мур окинул взглядом помещение, задержался на нас с Фомой. — Думаю, тут нет лишних людей?

— Верно думаешь, — буркнул Прапор.

— В таком случае, господа, прошу, выдвигайте ваши условия.

— Давайте этот вопрос решим позже. — Поднялся со стула Седой.

— Что мне передать Рябому? Или уже не выпустите? — Усмехнулся Базиль.

— За мной долг: две жизни, — медленно поднялся Леший, опираясь кулаками о стол. — Забирай своих людей и уезжай… А Рябому передай — «Поступай по совести». Всё, братцы, по коням. — Скомандовал батька и направился к выходу твёрдой поступью.

— Леший! — окликнул его Базиль, подскочив, явно нервничая, что все тут же уловили и напряглись.

Прапор даже положил руку на рукоять ножа, Манчестер сунул ладонь в карман, где он всегда носил женскую «Беретту»…

Леший замер, уже взявшись за дверную ручку.

— Говори, — буркнул он, не поворачиваясь.

— Вопрос не по делу, личный, но очень важный для меня. Мои люди видели верхом на вашем мутанте мальчишку лет десяти-одиннадцати… Как звать его?

Седой с Манчестером многозначительно переглянулись, а я напрягся ещё больше, готовый в любой миг сорваться с места в бой. По спине пробежал неприятный холодок. Мысленно стукнув себя по лбу и выругавшись, выключил блокировку эмоций.

— Ого! Что это? Мур боится? Панический, животный стах, но не за себя, а за ребёнка, за своего ребёнка… за Взрывника?

Медленно развернувшись от дверей, Леший посмотрел на меня, Манчестер и Седой тоже, фоня беспокойством и борясь с желанием, что-то сказать.

— Да что, вашу мать, происходит здесь?! — Не выдержал я. — Зачем тебе он нужен?! — обратился уже к муру и прорычал сквозь зубы, с трудом контролируя накативший гнев и желание набить морду, хоть кому-нибудь. От меня явно что-то скрывали.

— Да говори уже, — обречённо махнул рукой Манчестер, — не видишь: он сейчас сорвётся. Просканировал уже всех давно. — И обратно уселся на стул, так и не успев от него отойти. Не сел, а плюхнулся…

Непонимающе на происходящее таращились только Фома и сам мур, который переводил взгляд с меня на «играющих в переглядки» глав штаба.

— Зовут его Взрывник. — Выпалил Седой, и чувство облегчения, радости, рванувшее из сознания этого Базиля, буквально долбануло меня. Я тряхнул головой, проясняя сознание. Я опешил тут же.

— Ты уже догадался, вижу, — усмехнулся Манчестер. — Да, да, это родной отец мальчишки, самый, что ни на есть. И не смотрите так на меня… оба, — твёрдо заявил Манчестер, быстро учуяв, что пахнет жареным.

Я чувствовал, как во мне закипает кровь…

— Охолони! — гаркнул голосищем Леший непонятно кому, но на меня подействовало. — Ты! И ты! — Тыкнул он пальцем и в мою сторону, и в сторону офонаревшего не меньше меня мура. — В одну машину сядете и по дороге всё обговорите. А ты, — указал на Кира, — проследишь, чтобы они не убили друг друга. — И резко развернувшись, вышел в дверь.