Сергей Гончарюк - Зеркало Миров. Дилогия (СИ)

— Но…

— Лина, статистика отъёма детей в северной Европе уже исчисляется тысячами. И они забирают детей из их родных семей не потому, что их родители плохие или что-то в этом роде. Их забирают затем, что у организаций, курирующих эти дела, есть установка от правительства, обеспечить в год, минимум три тысячи усыновлений детей нетрадиционными «ячейками общества», вот они и набирают это количество всеми способами, в том числе, отнимая всех детей до которых могут дотянуться, и это факт. Я не буду сейчас вдаваться в долгие проповеди и демагогии, если тебе интересно, попроси Алексис, она предоставит всю информацию, какую только сможет найти, даже из закрытых источников. При этом она эту информацию обязательно проверит, ложные сведения она не предоставит никогда.

— Мне, не хочется тебе верить, ты говоришь просто ужасные вещи. Но, я обязательно постараюсь в этом разобраться, потому что я не хочу оставаться в неведении, и, не хочу ошибиться, посчитав любимого человека лгуном.

— Это хорошо. Никогда не верь полностью, тому, что тебе говорят другие. Всегда пытайся разобраться во всём сама. И, я никогда не лгу, максимум, недоговариваю.

События на Украине, начавшие принимать скверный оборот в конце две тысячи тринадцатого года, хоть и были вполне ожидаемы, но, всё-таки стали в некотором роде неожиданностью. Даже мы не ожидали, что там всё раскрутится настолько быстро и сильно. А то, какие масштабы там приняло движение неонацистов, просто шокировало. Некогда братский, если не сказать единый народ, почти треть которого, если не половина, стала искренне желать нашей смерти. При этом, не просто переписывая историю, а нагло, даже вероломно и совершенно бездумно коверкая её. Чего только стоили перлы про изобретение ими колеса и многотысячелетнюю историю именно их, цивилизации. А настолько явное и наглое выкручивание и подлог фактов, касательно сбитого над Украиной пассажирского самолёта в июле четырнадцатого года, просто вводило в ступор.

А немного ранее, весной того же, две тысячи четырнадцатого года, произошло событие, заставившее нас начать относиться с большим уважением к некоторым личностям из нашего правительства и к обновлённой армии России. Я бы совершенно не удивился, если бы операцию по обеспечению безопасности проведения референдума в Крыму, вписали в учебники по тактическому мастерству. Всё произошло настолько быстро, чётко и слаженно, что даже «противники» были вынуждены признать профессионализм как тех, кто разработал эту операцию, так и тех, кто её осуществлял на местах. Лично я после этого стал относиться к нашим службам специального назначения совсем по-другому. А вот последовавшее после тех событий «мировое порицание», совсем не стало для нас каким-то откровением, вот его мы ожидали в полной мере.

В конце весны две тысячи пятнадцатого года. Я был в университете, и в буквальном смысле бегал по кабинетам, собирая документы для трёх человек. Для меня и Лейлы о досрочном завершении обучения, и о переводе в «Терранскую Академию» для Лины. Правда она так и не призналась мне в причинах этого решения. Ведь из-за сильных отличий в программе обучения, и из-за того, что на данный момент в нашей академии заканчивал обучение лишь первый курс, во всех смыслах, ведь первый приём абитуриентов состоялся лишь осенью прошлого года, Лине придётся вести своё обучение с первого курса. Когда мне оставалось лишь зайти к ректору института и забрать последние бумаги, в коридоре, меня остановил преподаватель квантовой физики, Юрий Степанович Грачёв. Он был преподавателем старой закалки, и к тому же неплохим человеком, а потому он был очень хорошим учителем, который так и не смог сделать карьеру, ибо просто не смог поступиться для этой цели своими жизненными принципами.

— Соколов постойте, задержитесь на минуту. — пожилой, но ещё вполне крепкий мужчина смотрел прямо на меня и держал в руках папку с бумагами.

— Юрий Степанович, вы что-то хотели?

— Да Соколов. — Грачёв открыл папку, и, сдвинув листки так, чтобы можно было смотреть на содержимое сразу двух, он продолжил говорить — Вот смотрю я на ваши табели, ваш и вашей сводной сестры, и не могу понять, у вас по всем предметам максимальные баллы, вы превосходно сдали выпускной экзамен экстерном. А вашим дипломным работам могут позавидовать заслуженные академики. — после этих слов я еле сдержался, чтобы не засмеяться. Грачёв не был наивным человеком, скорее всего он использовал эти слова лишь для сравнения, ведь эти самые «академики», занимались, наверное, всем чем угодно кроме науки, и это было прекрасно известно всем — Почему вы не хотите остаться в аспирантуре, и в дальнейшем посвятить себя научной деятельности?

— Юрий Степанович, вы немного заблуждаетесь относительно наших планов на будущее. Говоря открыто, после получения всех необходимых документов, подтверждающих получение нами высшего образования, я займу пост гендиректора «Нексуса», а Лейла, будет ректором «Терранской Академии». Мы вообще поступили в институт лишь ради получения дипломов, не воспринимайте это на свой счёт и не обижайтесь, но учебные программы в подобных заведениях во многом уже изрядно устарели. В лабораториях «Нексуса» уже пошатнулось множество теорий, считавшихся непоколебимыми. У нас уже есть технологии, которые разрушат множество стереотипов, сложившихся вокруг законов природы.

— Так значит та программа, которую показывали в январе две тысячи двенадцатого, правдива, вы один из основателей «Нексуса»?

— Да, это так.

— В таком случае, можете забыть о моих словах. Ведь даже если часть слухов о «Нексусе» правдива, то их лаборатории и обеспечение невозможно даже сравнить с иными частными научно-исследовательскими центрами, не говоря уже о государственных. Тогда я могу лишь пожелать вам успехов. Хотелось бы увидеть, чего вы сможете добиться лет через пятнадцать-двадцать, если вы уже сумели создать лекарство, поставившее вас на ноги.

— Ваше желание не столь невыполнимо как вы думаете Юрий Степанович. Вы, как преподаватель, ясное дело присматривались к своим ученикам. Но и я, как один из руководителей организации присматривался к вам. Вы хороший человек, с хорошим воспитанием, отличным образованием и не лишены таланта. Я был-бы очень рад увидеть вас в рядах научных руководителей «Нексуса». Я уверен, что, если дать вам время и ресурсы, вы тоже сможете перевернуть несколько направлений науки.

— Конечно это очень лестные слова, но, какой вам будет прок со старика.

— Не прибедняйтесь, вы не настолько стары, да и, как я уже говорил, у нас есть технологии, с помощью которых можно достаточно вольно трактовать некоторые законы природы. Тем более, помимо исследований в лабораториях «Башни», вы сможете преподавать в «Академии», никто вам этого не запретит.