Дмитрий Силлов - Закон охотника [litres]

При этом бойцу, убивающему врага подобным образом, желательно не попасть под струю кровищи, которая непременно хлестанет из раны, причем довольно далеко. Плюс к тому же мне очень не хотелось поймать пулю от верзилы, жующего бутерброд, – похоже, самого опытного в этой команде. Поэтому я шагнул в сторону, одновременно хватая раненого за плечи и разворачивая его лицом к товарищам.

Получилось. Необстрелянный боец, получив серьезное ранение, зачастую начинает чувствовать себя несчастным, уязвимым, надеяться, что кто-то большой и сильный обязательно придет и поможет… А также верить тому, что говорят другие, не раненые…

– Всё нормально, стой так, – сказал я раненому на ухо, одновременно перерезая ремень автомата, висящего у него на плече. Хорошие это два слова – «всё нормально». Особенно если произнести их уверенно. Свойственно людям верить в хорошее, даже когда жизнь толчками вытекает из них, просачиваясь сквозь пальцы, сжимающие располосованное горло.

Мне была нужна еще секунда для того, чтобы поднять АКСУ и из-за спины бойца, которому я вскрыл трахею, снять того верзилу с пистолетом.

Но верзила мне той секунды не дал. Он всё понял мгновенно и начал стрелять раньше.

Хлесткие хлопки выстрелов слились с мощными ударами в тело раненого. Верзила стрелял в мой пока еще живой щит, надеясь свалить его и достать меня прежде, чем я нырну в темноту…

И у него это почти получилось. Пули мощного пистолета молотили в бронежилет раненого, грозя сбить меня с ног, а когда одна из них угодила в лицо моего щита, стало совсем гнусно.

Хорошо, что боец, прикрывавший меня, оказался довольно высоким, и пуля, прошив его череп насквозь, лишь сшибла балахон с моей головы, слегка чиркнув по волосам. Правда, следом мне в лицо хлестануло всё, что было в черепе щита. Ну, или почти всё, благо мозгов в башке воина было немного. Правда, ее содержимого вполне хватило, чтобы залепить мне глаза полужидкой омерзительной кашей.

Неприятная ситуация, когда по твоей роже чужие тощенькие извилины стекают, перемолотые пулей в фарш. У меня богатое воображение, именно так мне эта пакость и представилась. И потому разозлился я не на шутку. А когда я злой, у меня рефлексы включаются, которые у любого, кто по Зоне много ходил и умудрился выжить, работают намного лучше мозгов.

Вот на рефлексах и сделал я то, насчет чего мозгами б десять раз подумал. Толкнув мертвое тело от себя, я резко присел и с колена дал вслепую длинную очередь, патронов в десять, всеми силами стараясь удержать в руках трясущийся АКСУ, который почти сразу начал плеваться и безбожно задирать ствол вправо и вверх. Всё равно что злобно гавкающую, извивающуюся таксу в руках сжимать, не давая вырваться. Только хуже.

Но я держал, ни хрена не видя, стреляя вслепую, на звук пистолетных выстрелов, слушая, как над моей головой свистят пули. А потом еще в перекат ушел, влево, в темноту, полоснув второй очередью по тем, кто должен был сидеть у костра.

В бок ткнуло что-то острое, похоже, я, по земле катаясь, на камень напоролся. Но это ерунда. Если могу кувыркаться, значит, живой и вроде как целый. И только успел я утереть лицо рукавом – фу, блин, гадость-то! – как услышал вопли:

– Твою ж мать, ранил он меня, пацаны!

– Вот падло! На, перевяжись. Ща мы его достанем!

– Да никуда он не денется. Схоронился, поди, и сидит как мышь, трясется.

– Сейчас мы его!

Вояки подбадривали себя воплями, накручивали, куражились, но в темноту как-то не особо рвались. Зато мне, укрывшемуся за углом какого-то полуразвалившегося кирпичного сарая, был хорошо виден круг света, отбрасываемый костром. И тень, которая осторожно так ползла по этому кругу – какой-то из бойцов аккуратно, по сантиметру двигался вперед, готовый в любую секунду как открыть огонь, так и отпрыгнуть назад.

Но я не спешил. Патронов у меня осталось всего ничего, и мне нужен был верный выстрел.

Тем временем бравые воины засомневались.

– Так, этого еще не хватало. Неужели ушел?

– Да не, тут он. Спрятался, сволочь. Слышь, ты, урод, лучше не нарывайся. Выходи сам с поднятыми руками. Тогда оставим в живых, гарантирую!

Тень ползла. Еще сантиметр. Еще… Есть! Из-за насыпи показался сначала ствол автомата, потом голова, щекой прижавшаяся к прикладу. Я аккуратно совместил мушку с целиком и плавно потянул за спусковой крючок.

Автомат дернулся, об угол сарая звякнула гильза. А там, возле костра, звучно шмякнулось на землю тело. Полагаю, мертвое.

– Ах ты, паскуда! – взревел голос военного, похоже, единственного, оставшегося целым и невредимым. И следом: – Слышь, ты, снайпер хренов! Лови подарочек.

Там, возле костра, звякнуло что-то, будто ложка несильно стукнула об кружку. Но я уже бежал в темноту, прекрасно зная, какой «гостинчик» сейчас прилетит оттуда, ибо звук был очень знакомым…

Я только и успел пробежать с десяток шагов и шлепнуться на землю, когда на том месте, где я только что стоял, громко хлопнула взорвавшаяся граната. И почти сразу следом – вторая. По ходу, боец решил не рисковать и прочесать эргэдэшками опасный сектор.

Земля обильно посыпалась мне на голову, над ней засвистели осколки. А в голове уже пульсом билось: «Вынуть гранату, свести усики, выдернуть чеку, бросить… Пять секунд, может, четыре… Успею? Должен успеть…»

Третья граната рванула почти рядом со мной, и тут же штанину сильно дернуло.

«Осколок… Плевать!»

В бою не поймешь сразу, то ли только одежду повредило, то ли и мясо задето. Не до того, адреналин глушит все ощущения. Да и некогда в такой ситуации анализировать, что почем. Поэтому, как только рванула третья граната, я вскочил и побежал. Прямо туда, к пятну света, рискуя нарваться на пулю верзилы, который, как я понимаю, пока еще жив. Или получить прямо под ноги РГД-5, если метатель гранат успеет выдернуть чеку раньше, чем увидит меня…

И он успел.

Когда я вылетел из темноты на свет, он как раз заносил руку для броска. Но немного замешкался, встретившись со мной взглядом. Не ожидал, что я вот так буром попру. По себе судил наверняка. Он бы точно в такой ситуации лежал, прикрыв голову руками, как написано в воинских наставлениях. Потому и удивился боец сильно, и от того удивления замер на долю секунды…

И той доли мне хватило, чтобы резануть по нему короткой очередью, при этом падая на землю, так как я краем глаза успел заметить, как раненый верзила, так и сидящий в автомобиле на старом месте, свежезабинтованной рукой поднимает пистолет…

Однако выстрела не последовало. Потому что там, у костра, рвануло. Выронил подстреленный боец гранату, она и сработала. Нормальный ход. Если ты не успел метнуть гранату с выдернутой чекой, она резко перестает быть твоим другом…