Дмитрий Силлов - Закон охотника [litres]

Патрон у любого нормального бойца всегда в патроннике, поэтому для того, чтоб начать стрелять, всего-то и нужно щелкнуть переводчиком огня, совместить линию выстрела с тушкой зловредного противника и нажать на спусковой крючок.

Жизнь научила меня делать это очень быстро… но в эти доли секунды я осознал, что охранник двигается быстрее меня.

Намного быстрее.

Конечно я оттолкнулся ногами, стремясь сместиться с линии его выстрела и уже в полете срезать противника очередью… но белая вспышка, которая расцвела на конце ствола его странного оружия, достала меня в полете.

Удар…

Адская боль во всем теле…

И темнота.

Андрей бежал, проламываясь сквозь заросли высокой травы и уже понимая – ушел! Спасся. Но при этом остался без связи. В наушниках по-прежнему была гробовая тишина.

Впрочем, ничего ужасного. Боевую задачу он и без связи выполнит. Сейчас Краев уже расценивал свою миссию именно так, по-военному, как учили. Взялся – выполни не думая. Потому что когда боец начинает размышлять о том, что делает, то может запросто умом тронуться. Или пустить себе пулю в башку. Чисто чтоб она больше не думала. Тем более, на кону была жизнь Маргариты, а тут уж не до размышлений.

Наконец, нереально высокий бурьян закончился. Андрей вывалился из него – и увидел человека. Того самого, фото которого показывал академик Захаров. Резко очерченные черты лица, складка меж бровей, внимательные глаза стрелка, привыкшего видеть в каждом человеке потенциальную цель.

Их взгляды пересеклись – и каждому стало понятно, что сейчас будет. Без разговоров. Две секунды вполне достаточно хорошим бойцам для того, на что у плохих бойцов уйдут минуты выяснения, кто, что, зачем, почём…

Двигаться они начали почти одновременно. Причем этот сталкер с говорящим позывным Снайпер всё сделал отлично. Краев даже сейчас не мог сказать с полной уверенностью, кто бы из них вышел победителем из короткой перестрелки, если б не «ускоритель», висевший на шее у Андрея.

Но артефакт сработал замечательно. Снайпер прыгнул, грамотно уходя с линии выстрела, но всё-таки на спусковой крючок нажать не успел. А может, просто не был до конца уверен, что Краев собирается в него стрелять. Похоже, он сомневался. Почему? Может, дело в защитном костюме?

Впрочем, размышлять времени не было – в любой момент на поляне могли появиться зомби. Поэтому Андрей разоружил сталкера, валявшегося в беспамятстве, связал его по рукам и ногам, взвалил на себя и пошел обратно, обходя по широкой дуге местность, где зомби с таким воодушевлением только что на него охотились.

Конечно, Захаров недвусмысленно дал понять, что больше хотел бы видеть Снайпера мертвым, нежели живым. Но добивать пленника Краев не стал. Если академику надо, пусть сам этим занимается. Совершенно ни к чему лишний раз убивать живого человека, когда можно этого не делать.

…Каким бы ты ни был мегабравым офицером спецназа, переть на себе взрослого мужика – это удовольствие еще то. Кто выносил раненых с поля боя, знает это не понаслышке. Подготовленный боец, на скелет которого накручены мышцы, тяжелые, словно мокрые канаты, плюс его шмотки с берцами в придачу, плюс его оружие – это как минимум центнер, к гадалке не ходи. От которого после километра ходьбы по пересеченной местности ноги начинают слегка трястись, что вполне объяснимо и закономерно. Особенно если ты, получив вырубивший тебя нехилый удар по башке, уже без малого сутки носишься как конь и воюешь без продыху.

Но Андрей был не из тех, кто мог позволить себе отдых, не дойдя до цели каких-то полкилометра. Обматерил себя последними словами, накрутил, подзарядился от того, что сам себя обложил семиэтажным, – и попер как танк по пересеченной местности, забыв про усталость. У русского спецназовца когда первое дыхание заканчивается, второе включается обязательно. Потом третье – и так далее, пока боец не выполнит намеченное. Или не умрет от перенапряжения, что случается очень редко. Потому что дыханий у российских воинов обычно ровно столько, сколько нужно для выполнения боевой задачи.

Краеву повезло. Мутантов на дороге не попалось, ходячих мертвецов тоже. Видать, разошлись кто куда после неудачной охоты, потеряв потенциальную жертву в высокой траве. Да и аномалия встретилась лишь одна, похожая на грязный вихрь, внутри которого бултыхалась гнойно-черная взвесь. Рядом с аномалией валялся зомби. Вернее, то, что от него осталось. И выглядело оно очень неаппетитно – так, будто живой труп проглотили, начали переваривать, а потом выплюнули.

Кстати, похоже, так оно и было. Не иначе, аномальный вихрь польстился на ходячую мертвечину, приняв ее за живого сталкера. Набросился с голодухи, начал жрать – и конкретно отравился тухлятиной. Сто процентов хреново ему было сейчас, как алкашу, пережравшему паленой водки. Вихрь качался, словно пьяный, при этом его слегка трясло. Короче, не до Краева ему сейчас было.

Андрей всё-таки на всякий случай обошел аномалию, держа ее в поле зрения. И когда уже отдалился на безопасное расстояние, услышал за спиной характерный утробный звук. Наверно, так зычно, с потрескиваниями и похрюкиваниями, мог бы блевать динозавр, заполучивший несварение желудка. Бывает же…

Наконец из-за рощи кривых деревьев показался знакомый купол колоссального научного комплекса. Андрей поднажал. Когда видишь цель, двигаться всегда легче, даже если уже выдохся, словно загнанный конь.

От артефакта, болтавшегося на шее, толку больше не было – похоже, и у него закончилась энергия. Поэтому Краев шел уже только на морально-волевых. И даже немного обрадовался, когда увидел профессора Шарова, вышедшего ему навстречу из ворот лаборатории в сопровождении двух кибов. Причем и у профессора, и у его пристяжи в руках были точно такие же парализаторы, как и тот, что висел у Андрея на плече так, чтоб можно было в любой момент перехватить его для стрельбы. Непростое это дело, конечно, когда у тебя на спине груз весом в центнер, но если надо, Краев бы справился…

А сейчас было надо.

Правда, Андрей понял это слишком поздно.

Ну не ожидал Краев, что ближайший помощник Захарова ни с того ни с сего вскинет свой парализатор – и выстрелит в него.

Конечно, Андрей оттолкнулся ногами, одновременно сбрасывая груз со спины и стремясь сместиться с линии выстрела, чтобы срезать Шарова из своего оружия, желательно вместе с его пристяжью…

Но тело бесчувственного пленника задержало рывок на мгновение. Которого оказалось достаточно. Белая вспышка расцвела на конце ствола шаровского парализатора и достала Андрея в полете.

Удар…

Адская боль во всем теле…

И темнота.

Когда тебя часто вырубают, вырабатывается определенный навык правильного прихода в себя. А именно – очнувшись, не открывать глаза, а сначала слушать, нюхать и осязать. То есть оценивать обстановку перед тем, как переходить к каким-либо действиям.