Лей Бардуго - Штурм и буря

В лагере не осталось ни одного гриша. После попытки переворота Дарклинга и уничтожения Новокрибирска по Равке и рядам Первой армии прошла волна антигришских настроений. Меня это не удивило. Исчез целый город, его жители стали закуской для монстров. Равка не скоро такое забудет. И я тоже.

Одни гриши сбежали в Ос Альту, чтобы просить защиты у короля, другие скрывались. Николай подозревал, что большинство разыскало Дарклинга и перешло на его сторону. Но с помощью беглых шквальных Николая нам удалось осуществить два переплава через Каньон в первый день, три во второй и четыре в последний. Землеходные скифы отправлялись в Западную Равку пустыми и возвращались под завязку нагруженными земенскими ружьями, ящиками с боеприпасами, деталями для магазинных винтовок, похожих на те, что Николай использовал на борту «Колибри», и парой тонн сахара и юрды – все нажитое Штурмхондом во время незаконных вылазок.

– Взятки, – сказал Мал, пока мы наблюдали, как солдаты рьяно разбирают поставки, выгружаемые на доки, ухмыляясь и восхищаясь сверкающему набору оружия.

– Подарки, – возразил Николай. – Что бы ты ни думал, пули работают исправно, независимо от моих мотивов. – Затем он повернулся ко мне. – Полагаю, мы сможем осуществить сегодня еще одну поездку. Готова?

Нет, но все равно кивнула.

Принц улыбнулся и похлопал меня по спине.

– Я отдам приказ.

Я чувствовала на себе пристальный взгляд Мала, пока всматривалась в бурлящую тьму Каньона. Больше таких инцидентов, как на борту «Колибри», не случалось. Что бы я тогда ни увидела, – иллюзию, галлюцинацию, что-то не поддающееся объяснению – оно не повторялось. Тем не менее, каждую секунду, проведенную в Неморе, я была настороже и изо всех сил пыталась скрыть свой страх.

Николай хотел воспользоваться переплавами, чтобы поохотиться на волькр, но я отказала ему. Сказала, что все еще чувствую слабость и сомневаюсь, что моя сила гарантирует нам безопасность. Я действительно боялась, но все остальное было ложью. Никогда прежде я не чувствовала себя такой сильной. Сила текла по мне чистыми, мощными волнами, насыщенная энергией оленя и дракона. Но я не могла вынести даже мысли о том, что придется снова услышать эти крики. Я окружила скифы широким, сияющим куполом, и хоть волькры вопили и громко хлопали крыльями, подлетать слишком близко они не рисковали.

Мал сопровождал нас во время путешествий и не отходил от меня ни на шаг, держа ружье наготове. Он чувствовал мое волнение, но не требовал объяснений. Вообще-то со дня нашей ссоры в палатке он едва ли обменялся со мной парой слов. Я боялась, что, когда он наконец заговорит, мне не понравится, что он скажет. Я не передумала насчет возвращения в Ос Альту, но беспокоилась, что он передумал.

В то утро, когда мы должны были отбыть в столицу, я лихорадочно высматривала его в толпе, испугавшись, что Мал может просто не явиться. Заметив его, произнесла короткую молитву в знак благодарности. Он молча и прямо сидел в седле и готовился влиться в колонну всадников.

Мы вышли до рассвета: извивающаяся процессия из лошадей и повозок, бредущая по широкой дороге, известной как Ви. Николай достал мне простой синий кафтан, но я спрятала его в багаже. Пока он не наберет достаточно людей, чтобы охранять меня, я просто очередной солдат в свите принца.

Когда солнце вышло из-за горизонта, меня охватил трепет слабой надежды. Мысль о том, чтобы занять место Дарклинга, пытаться пополнить ряды гришей и командовать Второй армией, все еще казалась невероятно пугающей. Но, по крайней мере, я хоть что-то делала, вместо того чтобы просто бегать от Дарклинга или ждать, пока он меня схватит. У меня было два усилителя Морозова, и я направлялась в место, которое может дать ответ, где искать третий. Мал был недоволен, но, глядя на утренние лучи солнца над верхушками деревьев, я ощутила уверенность, что смогу изменить его точку зрения.

Мое приподнятое настроение не пережило поездку через Крибирск. Мы уже проходили через этот хилый портовый городок после кораблекрушения, но я была слишком потрясена и сосредоточена на другом, чтобы успеть заметить, как сильно он изменился. На сей раз это было неизбежно.

Несмотря на то что Крибирск никогда не отличался особыми красотами, ради которых стоило бы посещать его, здешние тротуары бурлили, полные странниками и торговцами, королевскими стражами и работниками доков. Вдоль шумных улиц шли ряды оживленных лавок со снаряжением для путешествий в Каньон, тут также располагались кабаки и дома терпимости, которые обслуживали солдат из лагеря. Но сейчас улицы были тихими и почти пустыми. Большинство гостиниц и магазинов заколочено.

Но настоящее откровение случилось, когда мы добрались до церкви. Я помнила ее как аккуратное здание, увенчанное ярко-синими куполами. Теперь побеленные стены были исписаны именами, ряд за рядом выведенными алой краской, которая, высохнув, стала напоминать кровь. Ступеньки усыпаны кучками увядших букетов, небольшими иконками и догоревшими молитвенными свечками. Я увидела бутылки кваса, груды конфет и брошенную кем-то детскую куклу. Подношения погибшим.

Просмотрела имена:

Степан Рушкин, 57

Аня Сиренка, 13

Мика Ласки, 45

Ребека Ласки, 44

Петр Озеров, 22

Марина Коска, 19

Валентин Емки, 72

Саша Пенкин, 8 месяцев

Им не было конца. Мои пальцы вцепились в вожжи, а сердце сжали ледяные тиски. Нахлынули непрошеные воспоминания: мать, бегущая с ребенком на руках, спотыкающийся мужчина с открытым в беззвучном крике ртом, поглощаемый тьмой, испуганная бабушка, потерявшаяся в истеричной толпе. Я все видела. И случилось это благодаря мне.

Они были жителями Крибирска – города, который когда-то располагался прямо напротив Новокрибирска, по другую сторону Каньона. Город-побратим, полный знакомых, друзей, деловых партнеров. Людей, работающих на доках и управляющих скифами, переживших не один переплав. Они жили на границе с ужасом, считая, что, находясь дома или гуляя по улицам своего маленького портового городка, они в безопасности. А теперь все погибли, потому что мне не удалось остановить Дарклинга.

Мал оказался рядом со мной.

– Алина, – ласково позвал он, – поехали дальше.

Я покачала головой. Мне хотелось запомнить их всех: Ташу Штоль, Андрея Базина, Шуру Рученко. Столько, сколько смогу. Их уничтожил Дарклинг. Терзали ли они его во снах, как терзали меня?

– Мы должны остановить его, Мал, – хрипло сказала я. – Любой ценой.

Не знаю, что я надеялась от него услышать, но Мал не ответил. Вряд ли он хотел давать мне какие-либо обещания.

В конце концов он поехал дальше, но я заставила себя прочесть каждое имя, и только тогда развернулась и направила свою лошадь обратно на пустые улицы.