Лей Бардуго - Штурм и буря

Мал сжал мою руку, и я почувствовала прилив радостного нетерпения. В плаще было невыносимо жарко, и лицо чесалось под маской, но мне было плевать. Казалось, будто мы вернулись в Керамзин и, позабыв о домашних обязанностях и не боясь наказания поркой, сбежали на наш луг. Там мы бы валялись в прохладной траве, прислушивались к жужжанию насекомых и наблюдали за пролетающими в небе облаками. Теперь эта умиротворенность была в далеком прошлом.

Улица, ведущая к усадьбе огуречного короля, была заполнена экипажами. Мы свернули в проулок рядом с монастырем, чтобы смешаться с группой артистов у черного хода.

Когда мы вышли из кареты, Тамара аккуратно расправила свой плащ. Они с Малом спрятали оружие под оранжевыми шелками, и я знала, что к каждой ноге девушки были прикреплены ее любимые топоры.

– А вдруг кто-то захочет, чтобы я предсказала его будущее? – спросила я, затягивая шнурки маски и надевая капюшон.

– Навешай им той же лапши, что и все, – ответил Мал. – Встреча с прекрасной незнакомкой, неожиданное богатство. Остерегайтесь числа восемь.

Черный ход вел мимо наполненной паром кухни в задние комнатки усадьбы. Но как только мы вошли внутрь, меня схватил за руку мужчина в ливрее дома Грицких.

– И что, по-твоему, ты делаешь? – встряхнул он меня. Рука Тамары потянулась к бедру.

– Я…

– Вы трое давно должны обходить комнаты! – Он подтолкнул нас ко входу в главные комнаты. – Не задерживайтесь слишком долго у одного гостя. И не дай святые, я поймаю вас за распиванием алкоголя!

Я кивнула, пытаясь угомонить колотящееся сердце, и мы поспешили в бальный зал. Огуречный король не пожалел расходов. Усадьбу украсили так, что она напоминала настоящий сулийский лагерь, самый декадентский, какой только можно представить. С потолка свисали тысячи лампочек в форме звезд. По бокам зала стояли укрытые шелком фургоны расписного каравана, и липовые костры сияли пляшущими разноцветными огоньками. Двери на террасу были распахнуты, и ночной воздух гудел от ритмичных звуков цимбал и протяжной мелодии скрипок.

Я увидела в толпе настоящих сулийских гадалок и вдруг осознала, как жутко мы выглядим в масках шакалов, но гости не выказывали недовольства. Большинство из них уже хорошенько приняли на грудь и разделились на шумные группы: смеялись, перекрикивали друг друга и с восторгом наблюдали за акробатами под потолком, кружащимися на шелковых качелях. Некоторые, покачиваясь, сидели на стульях и слушали, что говорит об их судьбе кофейная гуща на дне позолоченных кофейников. Другие трапезничали за длинным столом, установленным на террасе, поглощая фаршированный инжир и гранатовые зерна мисками и хлопая в такт музыке.

Мал протянул мне стаканчик кваса, и мы нашли лавочку в темном углу террасы, а Тамара заняла пост неподалеку от нас. Я положила голову на плечо Малу, наслаждаясь нашей близостью и слушая звонкие удары и бренчание музыки. Воздух был насыщен ароматом какого-то ночного цветка и лимонными нотками. Я глубоко вдохнула, ощущая, как усталость и страхи последних недель начинают отступать. Затем скинула тапочки и уперлась ногами в холодный гравий.

Мал поправил капюшон, чтобы спрятать лицо, и приподнял маску, после чего потянулся к моей и сделал то же самое. Парень наклонился ко мне. Наши шакальи морды стукнулись друг об друга.

Я рассмеялась.

– В следующий раз надо подобрать костюмы получше, – проворчал он.

– С большими шляпами?

– Может, просто наденем на головы корзинки?

К нам, покачивая бедрами, подошли две девушки. Тамара мгновенно оказалась рядом. Мы опустили маски на лицо.

– Предскажите нам будущее! – потребовала высокая гостья, чуть не упав на подругу.

Тамара покачала головой, но Мал указал на маленький столик с голубыми эмалевыми чашками, расставленными вокруг позолоченного кофейника.

Девушки взвизгнули и налили себе немного кофе с осадком. Сулийцы читали по кофейной гуще на дне чашки. Девушка выпила кофе и скривилась.

Я ткнула Мала в бок. И что теперь?

Он встал и подошел к столику.

– Хм-м-м, – промычал парень, глядя в чашку. – Хм-м-м.

Девушка схватила его за руку.

– Что там?

Он подозвал меня. Я сжала зубы и тоже склонилась над чашкой.

– Неужели все так плохо? – застонала девушка.

– Все-е-е… хорошо-о-о, – произнес Мал с самым отвратительным сулийским акцентом, который я когда-либо слышала.

Гостья вздохнула с облегчением.

– Вы-ы-ы встретить краси-и-ивого незнакомца.

Девушки захихикали и всплеснули руками. Я не смогла удержаться и вмешалась:

– Он будет о-о-очень злым. – Мое произношение звучало даже хуже, чем у Мала. Если бы меня услышала настоящая сулийка, то наверняка поставила бы фингал. – Вы должны бежать от этот мужчина.

– О… – девушки разочарованно вздохнули.

– Вы должны выйти замуж за уро-о-одца! Очень толстый. – Я вытянула перед собой руки, показывая огромный живот. – О-о-он сделать вас счастливый.

Мал фыркнул под маской.

Гостья шмыгнула носом.

– Не нравится мне это предсказание. Пошли, попытаем счастья с кем-нибудь другим.

Когда они ушли, их место заняли два сильно подвыпивших дворянина.

У одного был крючковатый нос и двойной подбородок. Второй опустошил чашку с кофе с такой быстротой, словно в ней был квас, и стукнул ею об стол.

– Итак, – промямлил он, подергивая щетинистыми рыжими усами. – Что мне уготовано? Вам же лучше, если что-то хорошее.

Мал сделал вид, что изучает гущу.

– Вы станете о-о-очень бога-а-атым.

– Я уже богат. Что еще?

– Э-э… – запнулся Мал. – Ваша жена родить три красивых мальчика.

Его товарищ с крючковатым носом разразился хохотом.

– Тогда они точно не от тебя! – протянул он.

Я думала, что дворянин оскорбится, но тот заржал, и его без того красное лицо заалело еще больше.

– Нужно поздравить лакея! – взревел он.

– Я слышал, во всех знатных семьях есть бастарды, – хихикнул его друг.

– У нас есть и собаки, но мы не приглашаем их за стол!

Я скривилась под маской. Что-то мне подсказывало, что они намекали на Николая.

– Ой, матушки, – сказала я, выхватывая чашку из руки Мала. – Ой, матушки, как же грустно.

– Что такое? – спросил дворянин, не прекращая смеяться.

– Вы полысеть. Очень полысеть.

Мужчина умолк, и его мясистая рука невольно поднялась к уже редеющим волосам.

– А вы, – ткнула я в его друга. Мал предупредительно наступил мне на ногу, но я проигнорировала его. – Вы подхватите корпу !

– Чего?

– Корпу! – мрачно объявила я. – Ваш маленький друг съежится до размера горошинки!

Мужчина побледнел. Сглотнул.

– Но…

В эту секунду из бального зала раздались крики и грохот, вызванный перевернувшимся столом. Я увидела двух дерущихся мужчин.