Владимир Поселягин - Командир Красной Армии [litres]

– Есть, но десятью машинами все не вывезти. Мы замки посбивали, где немцы не успели похозяйничать, много чего нашли. Даже форма есть. Видимо, для мобилизованных приготовили. Боеприпасов, правда, немного, всего один склад. К эшелону прицеплено пять цистерн с топливом. В одной керосин, в двух дизтопливо, в остальных бензин. Мы топливозаправщик залили. В лесу сольет в баки машин и танков – и обратно. Надо бы еще бочек набрать.

– Ну, Прохоров такую жирную станцию без внимания не оставит, наверняка соберет всю технику и направит к нам, да еще Васильева пришлет.

– Наверняка. А где начальник станции?

– Они с бухгалтером составили по накладным схему, что и где лежит, сейчас журнал заполняют по тому, что будем вывозить.

– Понятно. Там Непейборода чуть с ума не сошел от радости, когда тот восьмой склад открыли.

– Не это радует. Мутко говорит, что в первых теплушках снаряды для орудий. Для полковых точно есть, и вроде для тридцатисемимиллиметровых тоже.

– А он не ошибся?

– Он в гражданскую артиллеристом был, унтером, маркировку читать умеет. Надо бы проверить.

– Сейчас… – Адель оглянулся, ища кого-то взглядом. – Боец, ко мне!

Выбежавший из-за угла здания вокзала молодой красноармеец по уставу сделал три шага и четко вскинул руку к виску.

– Вольно. Беги к старшине, он вон те склады вскрывает, и передай, что по непроверенной информации, в первых теплушках снаряды. Возможно, там есть и для наших зениток. Пусть посмотрит.

– Есть! Разрешите идти?

– Не идти – бежать. Свободен.

– Будем надеяться, нам повезет, – произнес я, проводив бегущего бойца взглядом. – Ну что, пошли сверять накладные?

Заметно увеличившаяся колонна грузовиков вернулась к полуночи. Кроме моей зенитки в охранении было два бронетранспортера и один танк.

– Что у вас? – покинув кабину передового грузовика, спросил майор Васильев.

– Мы вскрыли все склады и составили опись хранившихся грузов. Шестьдесят процентов – военные грузы. Остальное гражданского назначения.

– Понятно, – разглядывая предоставленный список, пробормотал Васильев. Я подсвечивал ему фонариком, чтобы было удобнее. – Крамаров!

– Я, товарищ майор, – вынырнул из темноты интендант. И ведь как-то услышал Васильева сквозь рев проезжающей мимо здания вокзала техники!

– Бери список, я отметил, что нам нужно в первую очередь. Найди старшину Непейбороду, и с ним согласуйте, что и где быстрее грузить, тут, оказывается, уже все подготовлено.

– Есть. Разрешите выполнять?

– Действуй. Через час мы должны уехать отсюда.

– Что-то случилось? – спросил я.

– Разведка обнаружила в шести километрах от местонахождения дивизии стоящую лагерем крупную моторизованную часть немцев. По примерным прикидкам – до полка. Нам они не по зубам. Вот и приказали грузиться по полной. Берем форму, нужно переодеть мобилизованных, они, кстати, уже приняли присягу. Вооружить их. Набрать продовольствия, боеприпасов и выдвигаться на соединение к своим. Дивизия выходит в три часа ночи. Нужно поторопиться застать их.

– Ясно. Разрешите, я к своим. Нужно отдать несколько приказов.

– Давай. Кстати, где тут начальник станции?

– Он у себя в кабинете, вторая дверь направо. Там с ними мой особист.

– Понял.

О дивизии заботится командование, а о дивизионе я должен позаботиться сам.

Непейборода нашелся у вагонов с боеприпасами, где бойцы с матом грузили такие знакомые ящики к нашим зениткам.

– Старшина, через три часа дивизия снимается и уходит из леса. Рядом обнаружилась стоянка крупной танковой части немцев. Поэтому мы сюда не вернемся. Бери до предела, все равно часть груза понесут бойцы. Думай, что лучше взять. Про топливо не забудь.

– Ясно, товарищ лейтенант, все сделаем. Я уже кое-что погрузил в наши машины, чего нет в общем списке, потом доложу.

– Хорошо, работай. Нас не забудьте подхватить, мы в здании вокзала будем.

– Не забудем.

Вернувшись на вокзал, я принял у Бутова командование обороной, пока Васильев оформлял бумаги. Адель вышел и уехал в деревню – там разведчики что-то обнаружили.

Через час колонна до предела нагруженных машин выехала со станции, еще через пять минут нас догнали разведчики, а сзади появилось зарево. Адель, по приказу Васильева, поджег все, что мы оставили.

Добрались, вернее, вернулись мы почти благополучно. Только одна машина сломалась по пути, пришлось ее бросить, переместив груз в другие машины, в основном на мои зенитки, а то, что не смогли забрать, уничтожили. Но ничего, все же добрались. Причем вовремя. Люди уже были подняты и готовились выступать. Короткий отдых пошел на пользу.

Выступили в четыре часа утра вместо запланированных трех. Причина банальна: нужно было частично разгрузить машины и распределить грузы между бойцами. А одеть семьсот с лишним человек в форму? Это моим хорошо. Им еще в первый приезд старшина прислал комплекты формы, и они были переодеты и вооружены, а остальных только начали обмундировывать.

Так что то, что уложились за час, это еще нормально. Главное, мои машины более-менее освободили, есть на чем везти боеприпасы, горючее и продовольствие. Из двадцати трех моторов, что были в дивизии, только моя «эмка» не приседала от груза. Да и то Непейборода в багажник умудрился впихнуть ящики с рыбными консервами да патронами к ТТ.

Но как бы то ни было, когда на небосклоне зажглась светлая полоска, предзнаменующая скорое появление солнца, дивизия потянулась из леса на дорогу, что вела в сторону фронта. Мы его, кстати, слышали. Едва доносившиеся раскаты глухо рокотали где-то вдали.

Предложенный мною способ охранения от воздушных налетов оказался удачным – и зенитчики сидят на своих местах готовые открыть огонь, и дивизия под прикрытием. К тому же мои бойцы провели ликбез простым стрелкам, объяснив, что и те своими винтовками вполне могут сбить немецкий самолет. Особенно если стрелять залпом. Вроде прониклись.

Я сидел на месте водителя, так хотел сам вести, хотя и заменил пятерых водил на некоторых зенитках и грузовиках на профессионалов; и снова был в красноармейской форме. Медведева зашила дыру и вернула мне гимнастерку, так что я сразу переоделся.

Утро сразу встретило нас неприятностями. Буквально через полтора часа, когда мы удалились от леса едва ли на восемь километров, появились первые немецкие бомбардировщики. А дальше начался ад – за один день нас бомбили и штурмовали восемь раз.

Во время второго налета мы сбили два «лаптежника». Одного сразу – он не выходя из пике врезался в землю; второго зацепили. Было видно, как летчик пытался на бреющем поднять нос, чтобы перелететь высокий холм, но не преуспел. Мы с удовольствием наблюдали облачко взрыва на месте столкновения с землей. Это, видимо, остудило немецких летчиков, дальше нас бомбили высотники с пяти километров. По движущимся войскам такие использовать было не айс, и как результат – потерь за шесть их налетов оказалось меньше, чем за два от штурмовиков. Но все же мы потеряли только убитыми почти восемьдесят человек. Раненых грузили куда придется: на ящики с боеприпасами под тенты грузовиков, теснили других раненых на телегах, несли на носилках – в общем, выкручивались.