Владимир Поселягин - Командир Красной Армии [litres]

– Но я же говорил, что вышел очерк о нашем дивизионе! Мне в политотделе корпуса сказали, что будет восемь продолжений. Только до нас дойти не успело. В окружение попали, – вздохнул начштаба.

– Вот увижу этот очерк своими глазами, тогда и поверю… На двадцать километров уже отъехали, а зарево сзади все равно видно. Жаль, что бомбы еще не рванули. Фадеев сказал, что часы в бомбе поставлены на двенадцать, значит, рванет через сорок минут, но мы этого уже не увидим. Далеко будем.

– Да, все-таки везучий ты, Виталий, ох, какой везучий! Это же надо было такие операции провернуть!

Нам теперь все завидовать будут, – вздохнул Майоров.

Так, все еще пребывая в эйфории от уничтожения карателей и подразделения люфтваффе, мы и катились почти всю ночь.

Через сорок километров нас попытался остановить патруль фельджандармерии. Но разведчики на бронетранспортере с ходу подмяли один из двух мотоциклов и расстреляли дорожных «полицаев» из автоматов. Собрав трофеи, мы проследовали дальше, не ожидая помощи немецким «гаишникам» из ближайшего села.

Перед самым рассветом, когда мы удалились за ночь на предельное расстояние примерно в девяносто километров, разведчики наконец обнаружили вполне подходящее место для дневки. Леса, к сожалению, не было, но глубокий овраг с текущим по дну ручьем нам вполне походил. Укрыв технику маскировочными сетями – нам их теперь хватало, в трофеях одиннадцать сетей было – мы встали на дневку и, выставив часовых, мгновенно отрубились. Устали все!

– Докладывайте, товарищ Берия, что у нас по Оракулу? – велел Сталин. Сидя за столом, он попыхивал трубкой, с прищуром поглядывая на всесильного наркома, усаживающегося за стол.

– За эти два дня мы успели сделать многое. Например, были предъявлены фотографии командиров и граждан, обнаруженных на насыпях у железной дороги Казань – Москва, убитых предположительно пособниками немцев, воспитателям и директору детского дома в Ленинграде, где воспитывался Фролов. Все сразу опознали в парне на одной из фотографий Виталия Фролова, что подтверждает использование Оракулом одного из отобранных комплектов документов. Также в Москву из политотдела Киевского военного округа была доставлена фотокопия боевого журнала дивизиона Оракула и копии фотографий, сделанных для подтверждений боевого пути этой части. Боевой путь изучил генерал армии Жуков еще в Киеве, его вердикт такой: командир дивизиона старший лейтенант Фролов – инициативный командир, не боящийся брать на себя ответственность и отвечать за ошибки. Он имеет аналитический ум, хорошие тактические и стратегические способности. Все операции, разработанные им, были проведены блестяще, с минимальными потерями. Это говорит о том, что он заботится о своих людях и предпочитает не рисковать, если боестолкновение приведет к неоправданным потерям.

– Мнение генерала Жукова, конечно, важно, но известно ли что-нибудь об Оракуле и подразделении, которым он командует? – Сталин знал уже все о дивизионе и его командирах, аналитическая справка была доставлена ему еще вечером седьмого июля.

– Нынешнее местоположение дивизиона неизвестно. Одно знаем точно: дивизион вырвался из окружения и сейчас находится где-то в тылах противника. Это подтверждают пленные. Как наши, так и противника.

– Поясните?

– Подразделение капитана Омельченко освободило два десятка красноармейцев из плена. Их вели три конвоира в один из пересыльньх пунктов. Два красноармейца находились в том же кольце окружения, что и дивизион Оракула. Более того, один из бойцов, механик автобата, пару раз лично видел Оракула. По их словам, когда войска пошли на прорыв по руслу реки, Оракул нагло увел дивизион через брод, для шумового эффекта использовав склады боеприпасов, а чтобы их не заметши – дымовые шашки. Они просто объехали посты по берегу реки и скрылись на одной из дорог. Про это рассказал один пленный немец, у которого там погиб родной брат – тот находился на одном из постов и был зарезан вместе с другими немцами бойцами Оракула. По предположению капитана Омельченко, Оракул не будет сразу прорываться к фронту, а воспользовавшись тем, что войск на этом промежутке мало, уйдет подальше и только там повернет к фронту. По его словам, он сам бы так сделал.

– Остается только ждать?

– Да, товарищ Сталин. В этой ситуации мы ничего не сможем сделать… Разрешите вопрос? – убирая листы с докладом в папку, спросил Берия.

– Спрашивайте.

– Завтрашнее контрнаступление наших войск на Юго-Западном фронте?..

– Генерал Жуков уверен, что он сомнет наступающих немцев резервами.

– Будем ждать и смотреть. Поступшо сообщение, что немцы преодолели УРы и сейчас на подходе к Пскову. Похоже, Оракул и тут не ошибся о возможной блокаде Ленинграда и смертях жителей от голода…

– Он писал о полумшлионе умерших от голода, – тихо сказал Сталин, чуть прикрыв веки.

– Большая часть его предсказаний уже сбылась, другие готовятся сбыться. Эвакуация детских домов началась, склады продовольствия начинают рассредоточивать и вывозить в другие места… Он действительно прорицатель?

– Я в это не верю, а верю только фактам… Если будут какие новости по Оракулу, немедленно сообщайте мне.

– Есть. Разрешите идти?

– Идите.

– Подъем! Дивизион, подъем! – кричал кто-то из дежурных неподалеку.

Потягиваясь, я вылез из свой палатки и во время разминки услышал из открытого окна «эмки»:

– Ой, как тело затекло! – это с подвыванием зевнул Руссов.

– А я тебе предлагал в палатку идти. «Я в машине привык», – передразнил я Матвея. – Вот я отлично выспался на матрасе с подушкой да под одеялом. Сань, скажи, хорошо?

– Давненько я так не спал – как на облаке, даже вставать не хочется, – натягивая гимнастерку, ответил Майоров.

– Следующий раз я тоже в палатке переночую.

– Люди, дайте поспать уставшему особисту, – простонал из соседней палатки Адель. – Бубните над ухом.

– Да спи, кто тебе мешает?.. Пошли к кухне, я смотрю, там уже раздача началась.

Похлопав по капоту стоявшего рядом с «эмкой» трофейного джипа, я направился следом за Майоровым получать еду.

Дивизион, приткнувший технику с краю оврага, где посуше – чтобы машины не увязли во влажной почве, – растянулся метров на триста. Проснувшиеся бойцы умывались у ручья, получали пищу, ужинали – было шесть вечера – и под присмотром сержантов проверяли технику. Завладев полным котелком щей и краюхой ржаного хлеба, я присел на краю обрыва и, поглядывая, как работают люди, стал спокойно вкушать пищу.

– Иванов третий взвод создал из трофеев, что мы вчера захватили, расчеты тренирует, – ткнув надкушенным хлебом в сторону суетящихся бойцов и краснофлотцев, заметил Руссов.