Сергей Панченко - Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Брат во Христе

– Да я… эт… я не знаю, вроде, как крышу надо было сделать. Я бы, мужики, домой вернулся лучше, во Владик. А? – В его глазах стояла надежда и ожидание, что ему помогут вернуться домой.

– Если здесь и есть Владик, то мы не знаем, где, – честно ответил Рэб. – Это же не Земля, это хрен пойми что за место. Все называют его Ульем или Стиксом, что, по мне, просто синонимы ада. Живым отсюда не выбраться ни за что, так что принимай мир таким, какой он есть, или умри – может быть, попадешь куда-нибудь удачнее.

Герман нервно усмехнулся. Его взгляд забегал от лица к лицу, ища в них намек на черный юмор.

– Ара, хорош уже, друг, сомневаться! Пойдешь с нами поселок строить?

– Что тебе на этой крыше? Загнешься все равно с голодухи или без живца, что вероятнее. Или доживешь до перезагрузки кластера, а там тоже ничего хорошего.

– Я бы, мужики, поехал с вами, но я не знаю, кто вы. Что вам от меня нужно?

– Ладно, тогда расскажи нам, есть ли тут место, где можно еще найти стройматериалы? Лес, профлист, метизы, инструмент?

– Не скажу. Я не был на той стороне, где вокзал, не знаю, по какое место обрубило станцию.

– Там, за вокзалом, дома идут в одну улицу.

– Тогда – нет. Был магазин небольшой, но дальше.

– Жаль. В вагонах тоже ничего нет. – Рэб задумался. – А продукты типа тушенки и консервов здесь есть где раздобыть?

Герман задумался.

– Есть. Там, за вокзалом, как раз был оптовый склад местного предпринимателя. Моя мать иногда в складчину набирала там кое-что. Это от вокзала налево. Обычный такой склад, из него транспортер наружу торчит. Там, в подвале, и лежит все.

– Ара, покажешь?

– Не-е-ет, сами мужики.

– Дело твое. Как думаешь, Скорняк, если там действительно остались продукты, как забрать их? Может, ту «шестерку» возьмем, на обратный путь?

– Ара, соседа, которого съели? Не боишься в засаду попасть?

– Будем перед поворотами останавливаться или с вершины холма осматриваться.

– Ара, давай. Как представлю, что мне этот рюкзак двадцать километров тащить, сразу плечи начинают болеть.

Рэб и Скорняк выбрались с чердака, когда убедились, что обстановка на вокзале успокоилась. Арагаца пришлось оставить на чердаке. Брать его с собой было опасно. От самой мысли о том, чтобы выйти наружу, Германа охватывал панический страх.

– Ты… это… думай до завтра, мы приедем за твоим листом и брусом с утра; надеюсь, ты уже созреешь. И придумай себе новое имя, старое не годится, – попросил Германа Рэб, перед тем как уйти…

Содержимое рюкзаков ссыпали в бежевую «шестерку». Заодно проверили открытый гараж. В нем оказалось полно необходимого ручного инструмента. Он перекочевал в машину. Налегке отправились разыскивать оптовый склад.

Труп топтуна лежал там же. Миновали его. На вокзальную площадь выходить не стали, прошли между товарными составами. Перебрались на другую сторону, когда отошли метров на двести. За путями тянулся высокий бетонный забор. В нем была дыра, к которой вела хорошо заметная тропа. Рэб выглянул из нее, прежде чем выбраться. Тихо, ни намека на активность мутантов.

За дырой находился хозяйственный двор какой-то конторы. У выхода, накренившись на один бок, стоял головастый «уазик». Колеса по левой стороне у него были изорваны в клочья, кабина смята, как будто побывала в аварии. Битое стекло перемешано с кровью. Рэб посмотрел в другую сторону. Там находился типовой склад, беленный известью, из недр которого торчал подъемник-транспортер.

– Нам туда, – сказал, обернувшись, Рэб и юркнул в дыру первым.

Скорняк осторожно огляделся и последовал за Рэбом. Метров пятьдесят по чистому пространству отняли много нервов. Дверь была закрыта на простой замок. Никто не надеялся на то, что он остановит грабителей. Скорняк очень быстро сломал замок монтировкой. Потянул дверь. Пронзительный звон сработавшей сигнализации наполнил все пространство кластера. Она звучала в десять раз сильнее обычного, потому что люди в Улье уже привыкли к тишине.

Рэб кинулся сбивать прикладом трезвонящий звонок. Скорняк испуганно развернулся спиной к Рэбу и прикрывал его потуги вырубить сигнализацию. Металлический звонок уступил ударам приклада, раскололся пополам и замолк. В недрах его что-то жужжало, но почти не слышно. Рэб и Скорняк заскочили внутрь склада и прикрыли за собой дверь. К счастью, в ней имелась массивная щеколда.

– Вот мы, пещерные люди! Про аккумулятор забыли! – Рэб прислонился к стене.

Скорняк выглянул в щель старой замочной скважины.

– Ара, ща набегут. Это хорошо, что мы на склад попали. С голоду не сдохнем.

На складе не было окон. Темнота была кромешной. Рэб достал маленький фонарь и осветил обстановку. Чуть поодаль от двери стояли белые витрины с товаром. Слева от них – короб, в котором сидел продавец, единственное место, которое зимой отапливалось.

– Ну, пойдем, проверим. – Рэб поднялся и на дрожащих ногах пошел проверять «улов».

Витрина отделяла пространство для покупателей от стеллажей с товаром. «Улов» на самом деле был хорош. Весь товар здесь был мешками и коробками. Рэб прошелся по названиям. Все, в чем они нуждались, здесь было. Консервированных продуктов было множество – не вынести и за месяц, если носить на себе.

У стены находилась бетонная лестница, ведущая в подвал. Снизу дохнуло прохладой. Рэб пошел вниз, держа перед собой СВД. Луч фонаря шарил по стенам и темным углам. Подвал был забит штабелями пива в разных упаковках и газированной водой. За ними лежали горой мешки с луком, ящики с яблоками, апельсинами и бананами.

– Ара, сюда на фуре надо ехать! – воскликнул Скорняк, восхищенный обилием продуктов.

Он откинул крышку коробки с бананом и вынул кисть. Переспевшие бананы сразу же отломились от ветки.

– Мои любимые, самые сладкие. – Он зачавкал в темноте.

Рэб тоже съел банан, а потом и яблоко, чтобы проверить их свежесть. Прохлада способствовала тому, что фрукты еще не пропали.

– Что будем брать-то? – спросил Рэб.

– Ара, всё будем брать. Давай сами сюда переедем. Заживем сыто, как кроты из Дюймовочки.

– Ты на радостях забыл, что это не стаб?

На складе отсиживались три часа. Рюкзаки забили в основном тушенкой. Рыбных консервов взяли гораздо меньше, подразумевая устраивать рыбные дни только по четвергам.

– Ара, а сегодня какой день? – спросил Скорняк.

– Не знаю.

– Как мы поймем, что настал четверг?

– А так: шесть дней едим мясо, на седьмой – рыбу; это и будет четверг.

Для разнообразия, а больше всего для Крофт, взяли конфет – из каждой коробки по горсти, не читая. Скорняку кинули в рюкзак под верх три пачки чая, три банки кофе и сгущенного молока. Рюкзаки получились гораздо тяжелее, чем заполненные «мародеркой» из вагонов. На обратном пути до «шестерки» им никто не мешал. Проходя мимо чердака, они позвали Германа. Тот открыл дверь. Рэб закинул ему банку тушенки.