Александр Мазин - Время перемен

И в меня молнией ударила мысль: тот, трехглазый с невадской базы! Что если и он был таким же, как я, орудием смерти? Только еще более совершенным, ведь ему, чтобы разить, не требовалось ни оружия, ни даже собственных рук… И когда он понял, что теряет над собой контроль, импульсник ему не потребовался.

Перед моим мысленным взором встала картинка: голограмма чужого мозга, словно иссеченного шрапнелью…

И – еще один острый миг осознания – я понял: так и есть. Все так и было!

И, не знаю почему, но мне почему-то сразу стало легче.

И – еще одно прозрение. Я вдруг понял: со мной такого не будет. Невозможно. С другими – да. Но не со мной. Я не мог бы объяснить, откуда эта уверенность. Но я точно знал: со мной этого не случится. Никогда.

И тогда я улыбнулся и шагнул вниз, на тротуар, к людям. И уже совсем спокойно двинулся к площадке, где ждала меня вертушка. Надо мной снова светило солнце, и запах сирени уже не отдавал гарью.

Меня это не коснется! Ну а коли так, то все путем! Еще поборемся…

Мастер носил имя Саваи, и росту в нем было – метр с бейсболкой.

Однако Хокусай Танимура приветствовал его как старшего. Впрочем, Саваи оказал ему такое же почтение. Вполне возможно, в этом была ирония. А может, и нет. С Гривой этот крохотный бритоголовый крепыш с маленькими глазками, широкими скулами и узким, будто сдавленным с боков лбом поздоровался по-европейски, за руку.

Мастер Саваи был хозяином крохотной, совершенно очаровательной долины и обрамляющих ее склонов. Нетронутый ландшафт, столь редкий на островах. Стоимость этого небольшого, по русским меркам, кусочка дикой природы была астрономической.

Лицо мастера показалось Гриве знакомым. Вместе с тем он был уверен, что они не встречались.

– Не хотите ли взглянуть на животных, Артём?

– С удовольствием, сэнсэй.

Высокие стены делили склоны и долину на ломти в полсотни метров шириной. Сквозная дорожка протянулась по дну долины между двух водостоков, также выложенных нарочито грубо обработанными плитками. Со стороны дорожки «ломти» были отделены барьером из прозрачного пластика.

– Здесь у меня кошки,– сказал мастер.

Артём попытался высмотреть что-нибудь живое на поросших мелким лесом склонах, но тщетно.

– Кошкам не нужен простор,– заметил Саваи.– Но и тесноты они тоже не любят. А отловить их можно во время кормления.

Дорожка окончилась мостиком через заполненный водой ров. За мостиком возвышалась стальная ограда в три человеческих роста.

За оградой – обширная площадка с раскидистым деревом чуть в стороне от центра. Заканчивалась площадка скальной стеной. В стене, на уровне земли, несколько дверей примерно метровой высоты. За мостом на корточках сидел человек. Рядом с человеком – сумка. Увидев хозяина и его гостей, человек встал и поклонился.

– Это площадка,– сказал Саваи.– Здесь я играю со своими зверьми.

Артём вспомнил, где он его видел. Лет двадцать назад в Кейптауне. Отец повел его в цирк посмотреть на единственного в мире человека, способного сбить с лап африканского льва. Правда, тогда Саваи не показался ему карликом.

– Когда я был ребенком, я видел вас на арене, Саваи-сан,– вежливо произнес Артём.– Вы, безусловно, величайший мастер боевых искусств.

– Моя игра – не боевое искусство, господин Грива.– В голосе Саваи проскользнули нотки недовольства.– Боевое искусство – против человека. Вы сражаетесь с человеком, зная все его уязвимые точки. Точно так же, как он знает ваши, если он также владеет мастерством. У современного зверя такого знания нет. Против человека он использует ту же защиту и нападение, что и при столкновении с конкурентами-хищниками или при обычной охоте. У некоторых из моих зверей арсенал шире. Потому что их обучал я. И мне было бы очень любопытно узнать, какими приемами пользовались крупные хищники в те времена, когда человек еще не носил ружья.

Он обращался к Артёму так, словно тот мог ответить на этот вопрос.

Грива покосился на Хокусая. Тот стоял поодаль с невозмутимым видом.

– Простите, я не совсем понял, что вы имеете в виду, сэнсэй? – произнес Грива.

– Меня интересуют естественные приемы охоты на человека,– уточнил Саваи.

– Не так давно африканские масаи охотились на львов только с копьем и щитом,– сказал Грива.

– Это не охота,– возразил японец.– Это ритуал. Причем активной стороной выступают люди.

– Вы имеете в виду животных-людоедов?

По тону ответа Артём почувствовал, что рискует потерять уважение собеседника.

– Те, кого вы называете людоедами, просто хватают не оказывающую сопротивления добычу,– сказал Саваи.– В настоящей схватке владеющий своим телом человек, вооруженный коротким клинком, и животное, равное ему по весу, имеют примерно одинаковые шансы на победу. Но в естественных условиях большая кошка приканчивает свою добычу очень быстро. Если противник силен и борьба затягивается, хищник обычно отступает. Хищник, получивший повреждения, не способен охотиться и умирает с голоду. Нападению большой кошки обычно сопутствует внезапность. Это ее преимущество. Но если вы, господин Грива, обучитесь обороняться от клыков и когтей, познакомитесь с не слишком разнообразным арсеналом атаки и защиты хищника, то сможете противостоять им и с пустыми руками. Как вам известно, наличие у одного из противников ножа еще не гарантирует ему победы.

– Да,– согласился Артём.– И все же только очень храбрый или очень глупый человек полезет с голыми руками на меч. Разумеется, если враг умеет им пользоваться.

– Да, это так,– согласился Саваи.– Но клык и коготь – не меч.

– Выходит, уважаемый мастер, победить зверя проще, чем человека?

– Нет. Вам, господин Грива, не победить без оружия тигра или гризли. Но с небольшим зверем, леопардом или пумой, вы справитесь. Правда, зверь может вас серьезно ранить. Однако не желаете ли взглянуть на мою работу? – неожиданно предложил Саваи.

– Было бы очень интересно,– вежливо ответил Грива.

Мастер поднял руку с коммуникационным браслетом:

– Чанг, четвертый номер.

Одна из дверей в стене на дальней стороне площадки открылась. Слуга, до сих пор внимавший хозяину с почтительным вниманием, отворил ворота, ведущие на игровую площадку.

«Номер четыре» не заставил себя ждать.

Гибкий пятнистый зверь бойко выскочил на площадку, притормозил у дерева, огляделся. Шерсть леопарда лоснилась, глаза щурились от солнца.

Саваи направился к нему. В движениях японца не было угрозы, зверь, тем не менее, попятился.

– Молодой,– голос мастера транслировался через динамик на воротах.– Чует, что я сильнее, не хочет сражаться на чужой территории.