Вадим Денисов - Дауншифтер

Признаки разгрома были очевидны. Битые оконные стёкла, распахнутые настежь или смятые тяжкими ударами двери. Вот лежит цивильная куртка, какая-то спортивная сумка, но в основном – спецодежда, включая яркие оранжевые каски. Скорей всего, люди, не понимая, что происходит, в панике выскакивали из балков и сразу попадали под клыки и когти чудовищ. Возле кухни в кустах лежали два тела. Ноги в сапогах. Понять, в каком они состоянии, было невозможно, надо подходить.

Возле курилки лежала оторванная рука.

– Недавно их рвали, зверьё ещё не все тела растащило.

– Дима, так ведь и хищников в округе стало меньше. Поредели ряды. Не всегда медведь с прыгуном справится, ты же понимаешь. А если уж стаей на косолапого нападут… – с нотками назидательности отозвался Ильяс.

– Парни, а ведь им вообще могли ничего не говорить… – высказал я страшную мысль, мелькнувшую в голове. – Ни про тварей, ни про закрытие зоны. Телевизор рубанули, хотя в нём и так информации ноль.

– Запросто! Барин перед крепостными не объясняется! Положил бандит-капиталист на рабочие души большой и толстый, – подхватил Сарсембаев. – Они тут вообще бесправные были, почти как рабы. Не пикнешь, и жаловаться некому. А будешь рыпаться – под мох спрячут.

– По ящику на приисках музычку гоняют, клипы. Нечего работягам на новости и политику отвлекаться, – поделился знаниями Дима и показал мне место: – Никитос, вот ещё тело, глянь сюда…

Только сейчас я заметил, что искусственно расширенная поляна была очень хитро спрофилирована. Похожая на прямоугольник, она таковым не являлась, имелся плавный изгиб. Смысл понятен, с воздуха идеальный прямоугольник будет бросаться в глаза, а вот такая форма внимания не привлечёт, мало ли полян в тайге. Да и летательные аппараты над этим сектором тайги практически не летают. Трасса на Туру проходит немного в стороне, нынешний маршрут вертолётных групп к месту падения метеорита тоже. Ну, а с эшелона десять тысяч метров, на котором идёт пассажирский джет, вообще ничего не разглядишь. Хорошо они тут спрятались, грамотно.

Характерно, что часть строений стоит в лесу. Опять маскировка.

Просека. Её пока не видно. Выход, пусть и тесный, на один из старых зимников должен быть, ведь технику и оборудование сюда как-то доставляли. «Восьмёркой» всё необходимое не забросишь, а аренда тяжёлого вертолёта – приметная акция, запалиться можно.

– Хе-хе, ты уже понял, Ильяс, кто твою избёнку поправил и баньку в подарок выстроил? – насмешливо спросил Дима.

– Ещё бы! Турбазу себе сделали на моей земле, сволочи. Для руководства, – с озлоблением откликнулся Сарсембаев, которому внезапно стало не до веселья. Былая радость, возникшая у промысловика после удачного обнаружения и проверки отъезжего зимовья, быстро испарилась.

Я отложил тепловизор, отлично сканирующий местность на присутствие людей и зверей, но не позволяющий рассмотреть детали, и взял бинокль. Что же, у меня пока тоже чисто, прямой опасности не вижу. Ничего живого или псевдоживого, я всё ещё так и не решил для себя, являются ли твари нормальными теплокровными или это добротная эмуляция земной жизни. Осматривать очередной сектор мне мешали кусты, поэтому я осторожно привстал, а затем и отошёл в сторону, спрятавшись за лиственницей.

– И у меня никого… Как ни крути, а Илюхе нашему шибко повезло, – буркнул Сомов, с неудовольствием перекатываясь. Камни всё-таки давили на кость через ягель.

– О чём ты, Миха? – нахмурился Сарсембаев.

– Бляха-а… Да не медная, позолоченная! – воскликнул Новиков. – Ильяс, прикинь, что ты один в избу заявился, без нас. А прииск работает!

– Ненужным свидетелем, – подсказал Сомов, после чего невозмутимо достал носовой платок и шумно высморкался. – Здра-асте, дяденька, кто такей? Ах, жи-итель? Ну, иди сюда, житель, не повезло тебе, забыл про тебя фарт.

Сарсембаев, по-моему, даже немного побледнел.

– Мужики, вы что, думаете, грохнули бы?

– Как два пальца об асфальт, – уверенно заявил Гумоз.

– Теоретически, могли попытаться решить деньгами, а там уж, как себя повёл бы. Но в любом случае, действительно, повезло тебе, Ильяс. Кто ещё в посёлке знает, в каких зарослях эта избёнка находится? Никто. И где тебя прикажешь искать в случае пропажи? – мне тоже нечем было успокоить товарища.

– А бывший хозяин на что? Капитан – человек умный, связался бы с Питером, послал бы запрос, – Новиков оказался единственным, кто вступился за соседа.

Мы молчали. Илья растерянно переводил взгляд на профили сочувствующих ему друзей, уже без горячего интереса осматривающих долину.

– Ни черта вы, уважаемые коллеги, не понимаете в искусстве тайного смертоубийства, как дети малые, – деловито начал вещание Гумоз. – Ментяра наш, значит, у вас самый умный оказался, чисто келдыш, а бандосы чернушные идиоты, как один? Ну-ну. Ильяса здесь бы и мочканули, качественно. А потом в лодку и к нему в фазенду. Там бы и лежал в компании со скучающим хомяком.

– Бурундуком! – взвился промысловик, а дальше продолжить не смог, заикал.

– Хватит его пугать, – укоризненно попросил я. – Воздух задержи! А вот насчёт лодки… По идее, моторка должна была стоять наготове, в старице. Водный путь всё-таки, артерия. Да и рыбалка.

– И где эта лодка?

– Трупешник криминальный на ней повезли, Ильяс, – запросто вымолвил безжалостный Мишка. – Со следами насилия на теле. Чей-то. Всё-всё! А если реально, то удрали на ней. Видите, на территории нет ни одного автомобиля.

Точное наблюдение: ни тебе вахтовки с будкой, ни грузовика снабжения, ни джипа.

Землеройная техника осталась, она замерла непосредственно на месте производства работ: два бульдозера Caterpillar D6N, гусеничный экскаватор John Deere, тоже небольшой – редкая модель, не часто такой увидишь. Чуть в стороне стоял фронтальный погрузчик Komatsu, этот был покрупней. Бульдозеры производили вскрышу золотоносной породы, экскаватор снимал жилу со склона, а погрузчик на коротком плече транспортировал породу к грохоту, сгружая её в приёмный бункер промприбора. Самосвала не видно. Или его вообще не было, или же на нём удрали, используя, как средство прорыва.

Для маскировки тяжёлой техники чернушники применили нехитрый, но весьма эффективный метод. Эти знаменитые на всю Сибирь машины, яркие, броские, всегда жизнерадостно оранжевые или жёлтые, хозяевами прииска были перекрашены неприглядной серо-коричневой краской. Или же их просто старательно намазали грязью. В итоге силуэты разбивались, мешая рассмотреть технику даже с каких-то пары сотен метров. А уж с большего расстояния вовсе не опознать. Промприбор монтировали на месте, в собранном виде такую махину по просеке не протащишь. Людей не было и там.