Мария Новик - Клятва верности

Так, раз за разом парни слышали: «На линию!», снова становились в ряд и снова пытались прорваться. Но ведьма стояла намертво, она могла далеко отойти от двери, но пройти мимо неё по одному или по двое невозможно. И , и один момент, они всё же встали в круг и начали разрабатывать стратегию прохода через непрошибаемую ведьму. Они пошептались, показывая жестами направление движения, утвердили план и выстроились в линию.

Атака началась стремительно, большая часть бойцов переместилась в право и как могли, слаженно нападали на ведьму. Она успешно отбивалась от их ударов и почти победила, уверенно используя боевые приёмы. И тут в атаку на слегка сбитую с толку пошёл Лис, с двумя ножами в руках. Он действовал в несвойственной ему манере, был быстрым и достаточно отчаянным. Эфи парировала удары голыми руками. Но неожиданно лезвие прорезало ладонь. Эфи испугалась и моментально отступила. Она выставила вперёд руку, пытаясь остановить Лисицына.

— Нет! Сто...! — Удар ножа в живот. Офелия вздрогнула от ужаса и резкой боли. Вцепившись капитану в плечо крепкой хваткой, она смотрела мужчине в глаза, пытаясь понять, КАК?! Как он смог её ранить?!

Лис нанёс удар смело и сильно, так как был уверен, что это не причинит никакого вреда ведьме, которая неуязвима для людей. Только фурия может убить фурию. Он это знал и не думал, что случится трагедия. В глазах Эфи читался первобытный страх, она застыла, перестав дышать, а после стала опускаться вниз. Лезвие ножа медленно выходило из раны.

Все члены отряда замерли в недоумении. Только когда в трясущейся от страха руке Лиса Док заметил окровавленный нож, а на лице капитана — дикий ужас, кинулся и поймал падающую на пол ведьму.

— Носилки! Нужны носилки! — заорал он, укладывая женщину на пол. Он расстегнул костюм и оголил рану аккуратным движением. — Полотенце! — требовательно крикнул Док, зажимая рану рукой. Офелия медленно теряла сознание. — Говори со мной, Офелия! — попросил медик. — Говори что-нибудь, я должен знать, что ты в сознании! Где бл@ть полотенце! — проорал мужчина с плеча.

— Как… как он… это сделал… — проговорила как можно чётче женщина, медленно проваливаясь в бессознательное состояние.

Через несколько секунд Кевин рухнул на пол рядом с Эфи, и как только Док открыл рану, из которой ручьём лилась кровь, тут же с силой закрыл её полотенцем.

— Держи крепче! — приказал врач. — Надо отправить её в санчасть! Где носилки?!

— Гамильтон сказал, чтобы своим ходом несли! — ошарашено прокричал Наблюдатель, протягивая рацию Доку.

— Я ему щас бл@ть покажу «своим ходом»! — Медик вырвал рацию из рук Наблюдателя, запачкав кровью, начал орать что было сил, не стесняясь в выражениях. — Слушай сюда, ублюдок! Если ты через три секунды не припрёшься со своим еб@@ым напарником и не притащишь носилки, клянусь перед богом, я тебе ночью скальпелем яйца отрежу! Ты понял меня, мразь нерабочая? Бегом, сука! Время пошло!

Угрозы сработали. Довольно скоро двое санитаров санчасти примчались с носилками. Они быстро уложили ведьму на них и, подгоняемые отборными ругательствами Дока, побежали вперёд.

— Как такое вообще возможно?! — Араб задал вопрос в пустоту, провожая взглядом санитаров. Он и все парни находились в тихом ужасе от произошедшего. Лужицы крови блестели на свету, отчего членам отряда становилось не по себе. Они не понимали, как вообще можно было простым ножом ранить ведьму.

И только Ворон стоял в стороне и зло улыбался. Он единственный, кому нравилось, что именно сделал Лис. С торжествующим видом он стоял, облокотившись о стену, и наблюдал за испуганными сослуживцами и трясущимся от страха Сергеем. Капитан выронил нож и смотрел на окровавленную руку, которой нанёс удар. Он не мог поверить, что такое случилось на самом деле. А слова Офелии: «Фурию может убить лишь фурия» пугали командира отряда до безумия.

— Давно он так сидит? — спросил Каракурт, кивнув на Лиса, посапывающего на соседней рядом с Эфи койке. Мужчина облокотился на стену спиной, сложил руки на груди и сидел.

Док повернулся и посмотрел на капитана. Он вспомнил тот страх и отчаяние, которые заливали лицо и взгляд мужчины, выронившего нож из рук. Одно дело, если бы Сергей ударил женщину Элилем, убийцей ведьм, но обычный швейцарский нож… он причинил вреда больше, чем особый кинжал. Иван не представлял себе, что такое быть фурией. О‍н ​зна​л м​ного ​о ​ведьмах и колдунах, но о таком виде магов мужчина‍ никогда не слышал. Именно поэтому военный врач не мог ничего сделать для Эфи. Он лишь остановил кровотечение и обработал рану.

— Он находится здесь с тех пор, как ведьму привезли сюда, — проговорил лейтенант Петлицкий с грустью. — А с тобой-то что? — обратил он внимание на рассечённую бровь Каракурта. — Неужто кто-то тебе в спарринге надавал?

— Всё намного банальнее, — попытался отшутиться Роман. — Я поскользнулся в душевой. — лейтенант Донцов сказал это уверенно, но поймав на себе недоверчивый пронизывающий взгляд Дока, тут же оправдался: — Да, да, я получил на орехи в спарринге. И что с того? Работы всё равно нет, сам знаешь. Тишина гробовая, словно перед апокалипсисом. Надо же как-то развлекаться.

— Тренировка — это одно, — как всегда начал читать морали Док, обрабатывая рассечение и накладывая маленькой палочкой гель, ускоряющий заживление. — А побоище… Это, друг мой, совсем другое.

— С каких пор ты стал таким правильным? Два года назад ты был «Ловчим смерти». Говорят, ты рвался в бой, словно берсерк.

— После нападения Морта многое изменилось, — спокойно говорил Док, несмотря на то, что внутри всё бушевало. Он не хотел жить, зная, что единственный уцелевший из отряда Ловчие Смерти. Все парни погибли либо в бою, либо от пыток в катакомбах. Для лейтенанта Петлицкого нахождение в госпитале было позором. Так он считал. — Так, всё. Я закончил, — встал медик, убирая баночку с заживляющим гелем. — Не чесать, не тереть, стараться не мочить. К вечеру образуетс‍я ​плё​нка​, сам​ом​у не срывать – придёшь ко мне, я её уберу.

— Ч‍то заставило тебя жить? — в лоб спросил Роман военного врача, поднявшись со стула. Он не хотел заканчивать разговор просто так, не получив ответ. Он понимал, что для Дока это будет тяжело, память снова будет заставлять эмоции бушевать, но порой, чтобы кости срослись правильно их иногда надо заново сломать.

— Он заставил, — кивнул Док в сторону капитана Лисицына. — Он до сих пор заставляет меня своим видом стоять на передовой.

Каракурт молча покивал. Для него капитан тоже сделал много всего. Он держался изо всех сил, даже когда Элен предала, подавая пример всему отряду. За ним шли потому, что знали: он всё сделает ради своих людей, не важно маги они или нет. И именно поэтому капитан сейчас сидит возле Офелии. Он будет рядом, когда она очнётся, и выдохнет с облегчением, либо, когда она умрёт, он возьмёт всю вину на себя, встав на защиту команды, и в гордом одиночестве сгорит у столба.