Владимир Михайлов - Постоянная Крата

Да, похоже, вспомнил все, что только можно было вспомнить. Сейчас, ночью вспомнил, сидя в одиночестве на кровати.

Вспомнил, но далеко не все понял. А вернее – ничего не понял.

Что же это они там такое устанавливали? И без всякого опыта столько успели сделать? Чудеса какие-то. Сколько ни думай – не поймешь.

Но почему-то кажется: где-то уже близко, совсем близко понимание и этого, и многого другого. Близко, а не ухватывается. Давай, брат, еще одно усилие, решающее – и…

Да только сон вдруг навалился – такой, что не одолеть. Спать, а то завтра как же работать?

Ну, наконец-то, слава тебе, господи!

Куда бежать?

Нет, план у Тона Чугара, конечно же, был. Однако на костях невыполненных планов стоит вся Вселенная – столько их накопилось. Очень возможно, что даже проекты самого Творца выполнились не совсем точно.

Впрочем, Тона проблемы Всевышнего сейчас интересовали менее всего. В первую очередь надо было решить свои.

План был достаточно прост, и потому можно было надеяться на его реализацию. Космодром Улара оказался до такой степени набит кораблями (чем было вызвано такое их скопление – сейчас Чугара ничуть не интересовало), что можно было всерьез рассчитывать на угон одного из них – то ли вместе с экипажем, то ли – в худшем случае – без людей. Тон не мог похвастаться богатым опытом судовождения в космосе, да и бедного опыта у него, правду говоря, не было. Он знал, однако, что на всяком корабле, большом или малом, неизбежно должна существовать – конечно же, она там есть! – стартовая автоматика и вся хитрость заключается лишь в том, чтобы ее включить и вовремя безопасно устроиться, чтобы не пострадать от перегрузки при разгоне. Исчезнуть с планеты, вот что, полагал он, было сейчас главным. Тон Чугар, разумеется, не переоценивал своих возможностей и прекрасно понимал, что проложить нужный курс к любому населенному миру – даже прямой, чтобы не понадобилось зависать в силовых узлах сопространства и там менять направление, – он не сможет, если даже никто не помешает. И поэтому на такое он не рассчитывал. Но очутиться вне Улара с его непроницаемой для связи полевой броней и звать, звать, звать, нахлестывая судовой передатчик, просить помощи у любого, кто отзовется, – это представлялось ему вполне достижимым. Какой могла бы стать эта помощь – казалось ему сейчас не столь уж важным: главное, чтобы она пришла. А о том, что первым подоспевшим вполне мог оказаться кто-то, принадлежащий к людям Улара или хотя бы работающий на них, – об этом удачливый беглец предпочитал просто не думать.

Не особенно занимал его также вопрос – как ему удастся произвести захват корабля, а может быть, и заставить его экипаж повиноваться командам пирата-одиночки. Обстановка сама покажет – таким правилом Тон Чугар руководствовался чаще всего в жизни. И до сих пор оно его вроде бы не подводило.

Как добраться до космодрома – эта задача тоже откладывалась им на потом. Не было никакого смысла думать о ней, пока он все еще находился в чертовой башне – центре могучей корпорации «ХроноТСинус». Сейчас главным было – выбраться отсюда. И все силы, и физические, и духовные, и опыт, и вообще все, чем он обладал, Тон Чугар направил на осуществление этого этапа освобождения. Именно так называл он про себя предстоявшую операцию.

Но похоже было на то, что именно эта – номер один – задача окажется и самой трудной для исполнения, а может быть – и вовсе невыполнимой. И с каждой попыткой Тон, со все возраставшим гневом, вынужден был признать, что надежд оказаться где-то за пределами этого сооружения остается все меньше и меньше.

Хотя выходов из каждого уровня было достаточно. Шахты лифтов попадались – если идти по внешнему кольцевому коридору круглой башни, какой и являлся офисный корпус ХТС, – через каждые три десятка метров. Их было, по мнению Чугара, даже слишком много. И потому он рассчитывал на то, что благодаря позаимствованной у дежурной дамы карточке ему удастся воспользоваться если не любым, то хотя бы какой-то частью, пусть и не частью, но одним-единственным лифтом. На большее он не притязал. Оказаться на уровне земли, как ему однажды уже удалось. Сейчас ему представлялось, что уже тогда он напрасно отступил, остерегшись поднимать шум в схватке с охранниками. Надо было идти напролом, используя внезапность, овладеть оружием хотя бы одного из расположившихся там и не ожидавших ничего подобного людей, – а как воспользоваться оружием в такой ситуации, его учить не надо было: этим искусством Тон Чугар владел если и не в совершенстве, то, во всяком случае, несравнимо лучше, чем рядовой караульщик. Впрочем, если он и состорожничал тогда, то не из боязни за свое здоровье. Не будь с ним этой старухи…

И какого черта вообще он тащит ее с собой? Помощи от нее почти никакой, да и – при наилучшем исходе – жить ей оставалось явно немного. Эх, надо было оставить ее – ну, если не в той камере, то хотя бы у дежурной!.. Нет, там нельзя было: тогда на нее навесили бы все то, что на самом деле натворил он, – и не дали бы дожить даже и того, что ей еще оставалось. Лучше всего было бы оставить ее в каком-нибудь безопасном месте, где ничего бы с ней не случилось…

Размышляя так, Тон Чугар приблизился к двери очередного лифта. Вложил карточку в прорезь.

И снова – как и при всех предшествовавших попытках – без всякого эффекта.

Собственно, он уже знал, что так и будет. Не надо было оставлять того охранника в живых. Он, конечно, быстро во всем разобрался и поднял тревогу. А потом там более или менее точно восстановили происшедшее – и, убедившись в том, что карточка пострадавшей дамы исчезла, сразу же заблокировали ее. Так что сейчас этот кусочек пластика был, пожалуй, еще менее полезен, чем листок туалетной бумаги.

А между тем времени у них оставалось все меньше. И поскольку любой план в целом и каждая часть его выполнения как-то расположены во времени, оно же непрестанно утекает – всякий замысел уподобляется островку, размываемому штормовым прибоем. Не успеешь спастись вовремя – и последний клочок суши захлестнет вместе с тобой. Не оставалось сейчас даже лишних секунд, чтобы сожалеть о сделанном или несделанном в те минуты, что сейчас были уже унесены в водопад прошлого. Или времепад?..

Карточка погашена. Но есть и другая: та, что изъята у выключенного из игры мастера-ремонтника. Нет, конечно, ее тоже спохватились, и ни один лифт на нее не отреагировал. Однако с нею Тон Чугар связывал еще одну надежду. Он даже в мыслях избегал слова «последнюю», однако по сути так оно и было.

Заключалась эта надежда в том, что карточка мастера была не совсем такой, как у дежурной дамы. Она была раза в полтора длиннее при одинаковой ширине. Этот дополнительный участок наверняка нес в себе какой-то код, открывавший доступ – куда? Простым зрением этого не различить, а другими возможностями Чугар не обладал – сейчас, во всяком случае. Он успел убедиться только в том, что ни лифты, ни запертые после окончания работы двери кабинетов на этот довесок никак не реагировали. Слабо жужжали, пытаясь прочитать код, но тут же умолкали без какого-либо последствия. Но существовало же нечто такое, что должно было, откликнувшись на карточку, что-то выполнить: открыться, закрыться, зажечься, погаснуть – ну, хоть что-нибудь!