Антон Орлов - Желтые небеса

Борешанист весил не так уж много – отощал на лагерной похлебке, – но зад у него был костлявый.

– Да присядь лучше, – перечеркнув надежды Мартина на скорое избавление, предложил своей подружке Вадим. – Вот еще один удобный камень…

– Заметят, – после паузы прошептала Лика.

– А мы скажем, что подходящие валуны тут искали.

– Но тогда выйдет, что мы обманываем Габри! – Ее голос удивленно дрогнул.

– Иногда мне хочется его обмануть, чтобы поскорей отсюда выбраться. Знаешь, этот Габри… В общем, он не такой, как я думал. Он меня шантажирует. Позавчера ночью он позвал меня поговорить…

– И ты его видел? – восторженно вскрикнула Лика. – И столько молчал? Какой он?

– Он не появился, был только голос. Я отошел от гамаков к ручью, мы долго разговаривали.

– Ой, как тебе повезло! – Мартин услышал, как она всплеснула руками. – Он уже со многоми вот так ночью разговаривал, а со мной ни разу…

– Совсем не повезло, – уныло возразил Вадим. – Мы как-то очень бестолково поспорили, и он сказал, что всем расскажет, кто я такой, если я не исправлюсь. А я даже вспомнить не могу, о чем спорили, потому что все время перескакивали с одного на другое, он на меня кричал… Не знаю, что мне делать.

– Исправиться! – без запинки посоветовала Лика. – А что он про тебя расскажет?

Вадим беспокойно заерзал.

«Зараза… – Мартин стоически стиснул зубы. – Слушай, парень, думать надо головой, а не задницей!»

Впрочем, несмотря на физические неудобства, разговор его заинтересовал.

– Знаешь, откуда я?

– С Цимлы, ты же сказал…

– Моя семья эмигрировала на Цимлу с Коралиона. – В голосе Вадима звучало отчаяние человека, которому теперь уже на все наплевать. – Мне тогда было десять лет, а моей сестре было бы восемь, если б она не умерла. Мать купила ей нарядное платьице, сестра пошла гулять и испачкалась. Мать начала бить ее и ругать, она выходила из себя, если с одеждой что-то не так… Случайно толкнула ее, и сестра прямо виском об угол столика… Насмерть. Я это видел.

Лика тихо ахнула.

– В любом другом мире женщину за непреднамеренное бытовое убийство посадят в тюрьму на несколько лет, и все. А Коралион – сателлит Денора, и законы там денорские. В общем, за убийство ребенка ее бы сразу казнили. Отец тогда за два дня все распродал и купил нам билеты на гиперлайнер до Цимлы. Он классный программист, а Цимла как раз нуждалась в программистах и объявила квоту. Знаешь, Лика, он тогда был как сумасшедший, потому что сестренку любил и мать тоже очень любит. Насчет сестры заявил, что она сама поскользнулась и упала, и мне велел так говорить. Он до сих пор остался немного сумасшедшим. А мать я нормальной вообще не помню… Так что мы теперь считаемся цимлеанами, а на самом деле – коралионцы. Понимаешь, еще в Эгтемеосе я рассказал об этом Эшу, а он – Габри.

– Ну и что?

– Ну… Габри пригрозил, что всем скажет, что я денорец, потому что Денор и Коралион – одно и то же.

– Это разные планеты, – помолчав, серьезно возразила Лика. – Коралион – сателлит, зависимый мир, утративший суверенность…

– Габри сказал, я все равно денорец. Никто не должен об этом узнать! – произнес Вадим с плачущей интонацией. – Если кто-нибудь об этом узнает, для меня это смерть! Если ты меня любишь, никому не рассказывай.

«Тут нет ни грамма логики, парень, – подумал Мартин. – Да и заговорил ты сейчас как будто не своим голосом… Юстан не просто с вами играет – он помаленьку сводит вас всех с ума».

– Пойдем таскать камни, – измученным голосом позвала Лика. – Зачем ты рассказал мне весь этот ужас про мать и сестру…

Тяжесть исчезла, но освобожденный от гнета Мартин не шевельнул ни единым мускулом.

– Пойдем, – грустно согласился Вадим. – Сам не знаю, зачем… Извини.

Он так и не понял, что сидел не на камне.

Хруст гравия под ногами. Долгое шуршание. Звуки удалялись. Вот теперь Мартин позволил себе сменить позу и слегка помассировать занемевший бок. Приподняв голову, поглядел сквозь прорези капюшона: двое худых и оборванных длинноволосых ребят – не разберешь, где парень, где девушка – медленно брели к ручью, волоча за собой на куске дерюги маленький валунчик. Мартин поборол моментное желание вскочить, догнать их – и хотя бы попытаться объяснить, что к чему… У него сейчас другая задача.

Осмотревшись, он втиснулся, насколько смог, под слегка выступающий кварцевый козырек – чтоб ни у кого больше не возникло искушения присесть на «камень» передохнуть.

Каменные створки раздвинулись после полуночи, когда костер вдали погас и голоса борешанистов смолкли. Услыхав тихое шипение – пневматика? – Мартин мгновенно поднялся на ноги, готовясь к броску. Из проема выглянул человек. Выходить наружу он не спешил, долго осматривался – как мышь, выясняющая, нет ли поблизости кота. Тьессинского шлема на нем не было.

Мартин прилип к скале, наблюдая за ним краем глаза. Несколько раз тот оглянулся, словно хотел убедиться в отсутствии слежки. Изнутри никаких звуков не доносилось.

«Один», – определил Мартин.

Наконец человек рискнул переступить через порог. На нем были шорты и рубашка, украшенные большим количеством пряжек. Есть надежда, что не валвэниец.

Отлепившись от скалы, Мартин зажал ему рот и аккуратным движением завернул за спину, на излом, правую руку. Прошептал:

– Тихо. Если не будешь дергаться и орать, я тебе ничего не сломаю. Попробуй крикнуть – проведешь остаток жизни в сервокостюме.

После этого предупреждения он переместил ладонь на горло пленника, давая тому возможность говорить. Парень, судя по его действиям, не хочет, чтоб его тут застукали. Поднимать шум не в его интересах.

– Ты про меня знаешь? – спросил он сдавленным шепотом.

– Ага. А вот Габри об этом узнать не должен, верно?

– Послушай, я прошу тебя, будь другом, будь мужиком, – торопливо зашептал пленник. – Договоримся как-нибудь… У Люсьены больной желудок, без дополнительного питания она заболеет. В следующий раз я тебе тоже принесу поесть! А хочешь, сейчас половину бутерброда отдам? Не говори никому, что ты меня видел. Послушай, отпусти!

– Сейчас отпущу. Приготовься к сюрпризу.

Тот повернулся к Мартину – болезненного вида молодой мужчина с небольшими светлыми усиками. Присмотрелся и изумленно приоткрыл рот.

– Да, это я, – кивнул Мартин. – Как тебя звать?

– Явор Бениус. – Он слегка опомнился. – Вы… здесь…

Мартин вынул из кобуры пистолет. Он готов был нанести удар, если Бениус сделает хоть одно подозрительное движение, но тот не шевелился, только моргал. От сумки, пристегнутой к его поясу, плыл аромат жареного бифштекса и свежего хлеба.

– Подкармливаешь свою подружку втайне от Юстана?