Антон Орлов - Желтые небеса

– Я сам по себе.

Пожалуй, не стоит сознаваться, что он с Лидоны. А народу здесь много побывало… Наверняка даже больше, чем Гиченгли перечислил.

– В течение последних двух лет никто больше не появлялся, – добавил мэр. – Вы первый.

«Официально – никто, – про себя поправил Мартин. – А неофициально тут небось полно таких, как я… Только им удалось высадиться без шума».

Около часа кортеж кружил по городу. Строгие, упорядоченно застроенные районы чередовались с кое-как слепленными старыми кварталами, островками хвойных лесопарков, погруженными в дымное марево заводскими территориями. Промелькнула обширная и почему-то хорошо охраняемая свалка за изгородью из колючей проволоки. Потом снова потянулись широкие улицы с магазинами, фонарями на толстых металлических колоннах и рельсовыми путями.

– А зачем помойку стеречь? – полюбопытствовал Мартин.

– Вы про нашу городскую свалку? Туда иногда выбрасывают ценные промышленные отходы, обломки поделочных камней… Чтобы не расхищали.

– Зачем же тогда выбрасывать?

– Потому что все это никому не нужно, – мэр поглядел на Мартина изучающе, словно вдруг засомневался в его умственных способностях.

– Так зачем стеречь, если не нужно?

– Чтобы никто не пришел и не взял, – терпеливо, как дураку, объяснил Гиченгли. – Нельзя позволять людям незаконно обогащаться.

«Во логика у мужика!» – восхитился Мартин.

– Господин Паад, я надеюсь, вы решите для нас проблему уничтожения мусора, этот пункт есть в списке. Тогда мы сможем высвободить приписанное к свалке полицейское подразделение для других нужд.

Снаружи продолжали сменять друг друга фрагменты кардубийской столицы. Мартин вспомнил о том, что Кадм как человеческая колония старше Лидоны. Но вот что интересно: в техническом отношении он не только отстал от других миров – откатился назад, словно первые высадившиеся здесь колонисты растеряли все свои знания, а их потомки так и не преуспели, пытаясь заново открыть утраченное. Что им помешало? Мартин предполагал, что тут не обошлось без исконных обитателей Кадма, однако это были всего лишь зыбкие подозрения. Так или иначе, а Кардуба, Зитан и Фаяно по уровню своего развития соответствовали европейским странам древней Земли на рубеже XIX–XX веков – и это самые продвинутые кадмийские государства, об остальных и того не скажешь. Быть может, пропавшая экспедиция сумела найти ответ на этот вопрос? Но чтобы его узнать, для начала надо найти саму экспедицию.

Гиченгли обращал внимание Мартина то на один, то на другой из проплывающих мимо объектов, комментируя увиденное, как гид на обзорной экскурсии: наша знаменитая мостовая из желтого камня (видите, какая изношенная?), школа для одаренных детей (с протекающей крышей), главная больница Анерьяла (в которой не хватает койко-мест), жилые дома (заметьте, без водосточных труб), фонтан, построенный двести лет назад (в прошлом году поломался и с тех пор не работает).

– Вы – здешний мэр, правда? – вкрадчиво спросил Мартин, когда собеседник сделал паузу.

– Да, я мэр Анерьяла, – непонимающе сдвинув кустистые седые брови, подтвердил Гиченгли.

– Тогда какого… простите, почему вы до сих пор не решили эти проблемы?

– Господин Паад, я решал все проблемы, и с честью решал, пока не прилетели вы! – он обвиняюще ткнул пальцем в Мартина. – Не лично вы, а вы все – наши небесные братья! Мы, Служители, на протяжении веков несли эту ношу и служили своему народу. Могу вас заверить, крыши и мостовые мы ремонтировали вовремя! Это вы, явившись сюда, начали уклоняться от исполнения своего долга. Раз вы могущественней нас и раз вы, как сами утверждаете, происходите из той же колыбели, что и мы, вы должны взять на себя большую часть работы, в этом заключается божественная справедливость. Мы знаем, какие у вас корабли, какие машины, какие возможности…

– Ясно, значит, фонтан можно не чинить, – буркнул Мартин. – Дядя сделает.

– Какой дядя?.. – оторопело моргнул Гиченгли. – Фонтан почините вы! Хорошо бы приурочить его открытие к празднику Откровения Единого, он ведь находится как раз на пути традиционного шествия… Взгляните налево – у статуи, которая поддерживает балкон, отбит локоть.

«И надо же настолько быть рабом своей идеологии!.. Впрочем, в каждом мире – свои нелепости, хоть и не везде они так мозолят глаза».

Сделав этот вывод, Мартин переключился на более насущные вопросы. Нужно поскорей отсюда смываться… только без переполоха, без погони. Прокрутив в уме три различных варианта, он остановился на самом первом: исчезнуть с банкета.

По небу растеклось кофе. Вспыхнули фонари, отбрасывая на рельсы скупые блики. Дома тянулись сплошным темным массивом, лишь кое-где в зазоры между ставнями сочился свет. Кортеж повернул обратно, к зданию на холме. Мартин запарковал бронекар на площадке перед подъездом.

– Банкет будет здесь?

– Нет, в мэрии, – ответил Гиченгли, многозначительно поглядев на полевой комбинезон гостя. – Вы, наверное, хотели бы переодеться?

– Хотел бы, – согласился Мартин. – Сейчас достану выходной костюм.

Выпустив мэра из кабины, он открыл скользящую дверь и прошел в жилой отсек. Одежда лежала в каюте, в одном из встроенных шкафчиков. Мартин выложил лишнее из карманов комбинезона, оставив кое-какие нужные мелочи, и выбрался наружу. Запер бронекар, включил охранную систему.

– Я переоденусь в номере, – сказал он мэру. – Хочу принять душ, я мигом.

Это был всего лишь предлог, чтобы забрать из номера скафандр. Комбинезон Мартин аккуратно скатал и запихнул внутрь. Остановился перед зеркалом: чисто выбритый, в белоснежном вечернем костюме с черными лампасами и черным жабо, он выглядел вполне светским человеком… разве что переброшенный через плечо громоздкий скафандр портил впечатление.

– Куда вы это несете? – удивленно спросил Гиченгли, ожидавший его в холле вместе с другими высокопоставленными Служителями.

– Заброшу эту штуку в машину, – объяснил Мартин. – Чтоб под ногами не валялась, а то вдруг ко мне гости придут?

Бронекар стоял в окружении кадмийских автомобилей, как гиппопотам в крольчатнике. С холма открывался вид на город: неясные темные очертания, опутанные бусами фонарей. Над горизонтом красноватым леденцом висел серпик луны. Спрятав скафандр, Мартин опять включил охранную систему и сел в машину Гиченгли. В этот раз он почти не слушал рассуждения мэра. Все его внимание было сосредоточено на дороге: он вычерчивал в уме схему, фиксировал ориентиры, прикидывал насчет времени и расстояния. Изредка односложно поддакивал. Спустя сорок минут машина Гиченгли выехала на площадь перед мэрией – Мартину показывали это здание днем: изрезанное арочными проемами и нишами для скульптурных украшений, облепленное розетками и карнизами, оно не имело на своей поверхности ни одного более-менее обширного ровного участка. Даже на поблескивающих в темноте металлических ставнях вздувались выпуклости, образуя сложные узоры. По ту сторону мощенной булыжником площади высился храм Единого. Кроме залов для священных церемоний, там находились, на верхних этажах, кабинеты Служителей. Мартин уже знал, что здешняя религия донельзя бюрократизована. Неудивительно, раз Коллегия Служителей является одновременно и духовной, и светской высшей властью и все государственные чиновники по совместительству Служители.