Антон Орлов - Желтые небеса

– Ага, Эджен, вам придется следить за имиджем, – сразу же вклинился Мартин. – Меч лучше с собой не брать, а кобуру спрячете под одеждой. В моем арсенале есть ножи, в том числе метательные, кастеты, нунчаки – все что угодно, лишь бы не бросалось в глаза. И насчет одежды… Для маскировки вам нужны лохмотья, что-нибудь рваное, грязное… Мадина, у вас нельзя одолжить?

– Рваного и грязного не держу! – оскорбленно отрезала Мадина. – Я свою одежду на лохмотья не дам.

Выручил Сотимара: он принес панталоны и рубашку простого покроя, из тонкого выбеленного полотна. Вываляв то и другое в пыли, Мартин взял ножницы и прорезал дыры на локтях и на коленях, разлохматил края. Надорвал воротник рубашки. Переодевшись, Эджен выпачкала лицо пылью, а висевшее на шее защитное устройство обернула грязным лоскутком.

– Похожа?

– Увы, – вздохнул Мартин. – Вы похожи на Эджен Лерг Тареоно в лохмотьях. Сейчас поработаем над пластикой и мимикой. Главное – войти в образ. А ну-ка, ссутультесь! Вы когда-нибудь ходили на большие дистанции с тяжелым рюкзаком? Вспомните, как он давил вам на плечи. Вот так… Теперь пройдитесь взад-вперед, волоча ноги, словно вот-вот упадете.

Они упражнялись в затененном ущелье около бронекара. Тьессин сидел на корточках, прислонившись к колесу машины, и наблюдал за ними, сложив гребни наподобие гармошки. Рядом пристроился Сотимара. Мадина с утомленной гримасой выглядывала из кабины, приоткрыв дверцу и приподняв тент.

– Стоп! – щелкнул пальцами Мартин. – Двигаетесь вы в соответствии с ролью, но вот страдальческого выражения на лице не хватает! Представьте, что вас обидели. Вас обидел кто-то, кому вы не можете дать сдачи. Допустим, вас ударил олигарх. Как вы будете себя чувствовать?

Эджен выпрямилась, расправила плечи, вскинула голову. На ее лице появилось выражение сдержанного достоинства.

– Черт, совсем не то! – процедил Мартин. – Представьте, что вас жестоко избил олигарх, за какую-то провинность или даже без повода. Ведь такое возможно? Я прошу вас изобразить соответствующие эмоции.

Девчонка смотрела на него все с тем же выражением.

– Нет, сниматься в кино вы никогда не будете, – безнадежно констатировал Мартин. – Говорю вам это как несостоявшийся режиссер!

– А вы мечтали стать кинорежиссером? – оживилась Мадина.

– Я изобразила именно то, что вы хотели, – терпеливо объяснила Эджен. – Разумеется, со мной такое случалось. Полезть в драку с олигархом я не могу – это означало бы, что у меня никудышное самообладание, тогда сразу вылетишь из соискателей. Но если начнешь показывать, как тебе плохо и больно, тоже вылетишь. У нас бывает, что тебе специально врежут, чтобы посмотреть, сломаешься или нет. Если сломаешься – до свидания. Слабаки отсеиваются вначале, а я уже целый год соискательница. Я пойду до конца.

– Это дикий, дикий, дикий мир… – пробормотала Мадина, морщась. – Девочка, да что же они с тобой делают… Что они с тобой уже сделали!

– Соискателями становятся по собственной воле, – снисходительно бросила Эджен. – Никто никого не заставляет. Боишься – оставайся простым гражданином, и тебя за всю жизнь никто пальцем не тронет. – После паузы она добавила: – Если не будешь совершать преступлений.

– Да у вас на Деноре от гражданства одно название осталось, потому что от простых граждан вообще ничего не зависит!

– Естественно, – усмехнулась денорка.

– А по-моему, это совсем неестественно, когда народ отстранен от власти…

– В Келму ваши политические разногласия! – рявкнул Мартин. – До заката час пятьдесят минут. Эджен, я понял свою ошибку. Я дал вам неправильное задание. Попробуйте представить…

Он замялся: попросить ее вспомнить, что она чувствовала, когда после гравитационной атаки хоронила своих в Чернаре? Нет. Вот этого не надо. Он не хотел делать ей больно. Внезапно его озарило.

– Ничего не представляйте. Просто скопируйте выражение моей физиономии.

Он состроил гримасу, позаимствованную у Эша, когда тот находился в особо кислом настроении. После нескольких неудачных попыток у Эджен получилось нечто похожее.

– Прекрасно! – одобрил Мартин, доставая из кармана зеркальце. – Вот, запомните, как это выглядит. Теперь ходите туда-сюда, сутулясь и шаркая, и старайтесь сохранять на лице это выражение. Для контроля время от времени смотрите в зеркало.

Девушка прилежно тренировалась. Мартин присел на землю рядом с фаянийцем и тьессином. Хотелось холодного пива, но пиво кончилось. И вдобавок вступил в действие сухой закон: никаких пьянок во время дела. К нему повернулся Сотимара:

– Аблес говорит, что эта маскировка затрагивает только видимость, но не суть. Эджен так и лучится жизненной силой, а у тех несчастных внизу жизненная сила еле теплится. Маг сразу уловит разницу. В этом поселении она будет выделяться, как включенный прожектор среди тлеющих свечных огарков.

Мартин нахмурился:

– Габри сможет ее засечь?

– Если окажется рядом. На расстоянии – нет, тьессинский талисман ее прикроет.

– Что ж, будем надеяться, что ему не взбредет в голову посетить лагерь с инспекцией… И что среди охранников экстрасенсов нет. Нам очень нужна информация.

Когда начали сгущаться сумерки, он проводил Эджен до гребня. Денорка надела на ботинки кошки, натянула специальные когтистые перчатки.

– Не волнуйтесь, если я застряну там на сутки. Постараюсь разузнать побольше.

И начала спускаться.

Распластавшись на скале, Мартин наблюдал за ней. Эджен двигалась уверенно, но без излишней бравады. Отсюда, сверху, она казалась хрупкой. Потом ее заслонил выдающийся вперед козырек, но еще в течение некоторого времени Мартин слышал скрежет стальных когтей о камень. Наконец и этот звук исчез. Мартин довольно долго ждал, прислушиваясь. Все. Она уже должна быть внизу. Шума не было – значит, не сорвалась и стражники ничего не заметили. Он вернулся к машине, глядя под ноги, чтобы не сдвинуть впотьмах какое-нибудь из Аблесовых защитных приспособлений.

Тьессин, Мадина и Сотимара сидели в салоне, залитом уютным золотистым светом лайколимской лампы. Мадина и фаяниец передавали друг другу вскрытую жестянку с лидонским крепким пивом, с наслаждением отхлебывая по глотку (надо же, кто-то припрятал, а ему не сказали!), Аблес с сосредоточенным видом пил что-то свое из миниатюрной нефритовой фляжки. Скорее всего, безалкогольное.

– Пока порядок, – сообщил Мартин. – Будем ждать.

– Надеюсь, эту юную карьеристку не поймают, – вздохнула Мадина, вновь прикладываясь к банке. – Мартин, мы вас не угощаем, потому что у вас сухой закон.

– Где взяли?

– Ну… – они с Сотимарой многозначительно переглянулись.

– У вас еще есть, точно?