Александр Быченин - Чёрный археолог: Чёрный археолог. По ту сторону тайны. Конец игры (сборник) [litres]

– А это плохо?

– Это нормально, – отмахнулся я. – Не тяни резину, вон, Варька уже беспокоиться начала.

– Ага. «Гляделку» надень. Петрович, ползи сюда.

Черт, а я уже про нее забыл! Очки с утолщенными дужками оказались неожиданно удобными, сели, как влитые, и сразу же на стеклах с внутренней стороны активировались прозрачные дисплеи. Неожиданностью для меня это не стало, так что я даже не дернулся. Терпеливо дождался загрузки операционки и прогона тестов, покосился на инфоблок на поясе – судя по итоговой тестовой табличке, места достаточно, можно писать все в режиме реального времени. Удобная штука, кстати – тут тебе и диктофон, и камера, и даже цифровой бинокль с весьма впечатляющим зумом. При нужде и вместо микроскопа использовать можно. Управление, правда, ручное – сенсорами на дужках. Но интерфейс интуитивно понятный, к тому времени, как Егерь нахлобучил на голову шлем и о чем-то «побеседовал» с Петровичем, что со стороны смотрелось довольно забавно, я его полностью освоил и врубил запись. Устроился поудобнее на банке, приготовившись наблюдать.

– Ну что ж, коллеги! Приступим, пожалуй, – объявил Денисов.

Внешние динамики костюма голос его совершенно не искажали, к тому же забрало он затемнять не стал, так что дискомфорта от общения с бронированным типом с черным шаром вместо головы не было. По крайней мере, у меня. А кот за годы совместной жизни и не к такому привык.

– Паша, смотри, слушай, запоминай, но постарайся ни во что не вмешиваться, – проинструктировал меня Егерь. – Процесс достаточно длительный, так что наберись терпения. Потом поделишься впечатлениями.

Я кивнул, соглашаясь, и он повернулся к афалине, беспокойно плещущейся у борта.

– Привет, Варька!

Петрович, развалившийся на баллоне, встрепенулся и уставился на псевдодельфина. На голове у кота опять красовалась вчерашняя ажурная корона, которую я впотьмах не разглядел. Сейчас, правда, исправил это упущение, но все равно ни фига не понял – хитро изогнутая штуковина одновременно напоминала и наушники, и приемный датчик нейросканера, в просторечии «мозговерта», и даже монокуляр электронного прицела, какими некоторые охотники пользоваться любят.

– Привет! Привет! Большой черный Денисов! Маленький рыжий Петрович! – заверещали динамики синтезированным высоким девчоночьим голосом.

С оборудованием явно что-то было не так, потому что концовки слов превращались в невыносимый писк, уходящий в ультразвук. Я страдальчески поморщился, но уши зажимать не стал – из чистой солидарности с Егерем. Ему так со вчерашнего вечера достается, но терпит же!

– Варька, не мельтеши, – все же попросил Денисов – видать, ему куда сильнее на уши давило, в шлеме-то. – И давай помедленнее. Как у тебя дела?

– Хорошо! Дела хорошо! Много рыбы! – засвистела афалина. – Где большая рыжая Галя? Варька скучать!

– Галя занята.

– Кормить детеныша?! – заинтересованно пискнула Варька.

– Тьфу! – чуть не подавился Егерь. – Нет. Детеныша нет.

– Почему? Детеныш надо!

– А ты, мать, часом, не обзавелась ли? – понимающе хмыкнул Олег, но афалина лишь с удвоенной энергией и явно недоуменно засвистела. – Извини, увлекся. У Варьки есть детеныш?

– Есть! Варька, детеныш! Мягкий нос!

– Оригинальное имя, – хмыкнул Денисов. – Поздравляю.

– Благодарность! Кто в плавучая раковина? Чужак! Варька опасаться.

– А, извини, забыл. Знакомься – это Паша. Мой друг. Человек.

– Человек Паша! Дружить Денисов! Хотеть дружить Варька?!

Я растерянно глянул на напарника. Тот одобрительно кивнул, и я подтвердил, глядя афалине в глаз:

– Хочу. Давай дружить.

Варька издала серию удовлетворенных щелчков, оставшихся без перевода и озвучки, и вдруг, причудливо изогнувшись, скрылась в глубине.

– Чего это она?

– Без понятия, – довольно беспечно отозвался Олег. – Сбежать не должна, не переживай. Кстати, дела в гору идут, заметил?

Еще бы! Донельзя противный писк в динамиках превратился в просто неприятный, но вполне терпимый. Стало быть, именно это и имел в виду Егерь, когда про настройку коннектора говорил. Но, по-моему, про два часа он явно загнул.

– Ты не расслабляйся, – правильно истолковал мой взгляд Денисов. – Мы пока еще только от самого неприятного эффекта избавились. И это, кстати, самый короткий этап. Дальше отдача не такая заметная будет, задолбаемся языками чесать. Но тут уже никуда не денешься, другого способа просто нет. Мы с Петровичем новый коннектор почти месяц настраивали, он, бедный, под конец от меня сматываться начал. В аномалии прятался, прикинь?..

Ответить я не успел – вынырнувшая у самого борта афалина с победным писком зашвырнула чуть ли ни мне в руки довольно большую рыбину вполне нейтрального окраса, чем-то похожую на некрупного лосося. Рефлексы не подвели – добычу я легко поймал, но тут же выронил на днище лодки. Просто от неожиданности – рыба оказалась как рыба, холодная и скользкая.

– Подарок! – запищали динамики в шлеме Денисова. – Подарок большой человек Паша! Кушать! Рыба! Рыба!

– Спасибо, – поблагодарил я, снова поймав Варькин взгляд.

Тот еще подарочек, честно говоря, но это же не повод забывать про вежливость? Вот и я так думаю.

– Петрович, ну-ка, отвали! – Егерь решительно отпихнул от рыбины напарника и принудительно вернул его на борт, пяткой загнав возмутительницу кошачьего спокойствия под заднюю банку. – Успеешь сожрать! Сиди, говорю!

– Почему человек Паша не есть рыба? – поинтересовалась между тем Варька.

Получилось не очень внятно, видимо, у Петровича мысли путались. Я, честно говоря, ему от всей души сочувствовал. Отнять у кота рыбу, это все равно, что оставить ребенка без мороженого, или алкаша без утреннего опохмела. Жестоко, в общем.

– Не хочу есть, – пояснил я. – Не голодный. Можно, подарю рыбу Петровичу?

– Можно! Подарить маленький рыжий Петрович! Варька принести еще!

– Эй, тормози! – счел нужным вмешаться Денисов. – Варька, не надо больше рыбы. Лучше расскажи про родичей. Много в этом сезоне детенышей? Барракуды не беспокоят?

– Варька рассказать! – с готовностью согласилась афалина, и на сей раз искажений, за исключением, понятно, свиста, практически не было – Петрович, удостоверившись, что на рыбину никто не посягает, успокоился и сосредоточился на работе.

К концу второго часа светской беседы, если можно так назвать болтовню ни о чем конкретном и обо всем сразу с разумным обитателем морских глубин, доводка аппаратуры была завершена. Все посторонние шумы и неприятные эффекты исчезли, хотя Варька по-прежнему извергала слова со скоростью хорошего «гатлинга». Но это уже были ее индивидуальные особенности – темп речи и тембр «голоса», синтезируемого баллистическим компьютером егерского бронекостюма, можно было заносить в базу данных и запросто использовать для идентификации данной конкретной особи.