Александр Быченин - Чёрный археолог: Чёрный археолог. По ту сторону тайны. Конец игры (сборник) [litres]

– Женька, ты совсем охамела?! – перевел я на нее бешеный взгляд. – Вообще берегов не видишь? Да я тебя!..

В конце концов я бы сдержался, уверен. Подумаешь, кулаки сжал так, что они побелели. Подумаешь, замахнулся! Ведь не врезал же?.. По правде сказать, еще и потому, что не успел. Девушку, видимо, тоже прорвало – я заметил лишь ее сузившиеся глаза, и уже в следующее мгновение услыхал хруст собственного носа – локтем она саданула от души, и, что самое печальное, весьма метко. Я рухнул на пятую точку, не в силах осознать произошедшее, плюс ко всему из глаз хлынули слезы – совершенно неконтролируемая реакция на удар – и ярость, удушающая ярость! Все это вкупе не позволило мне адекватно среагировать на угрозу – клятая девчонка на достигнутом останавливаться явно не собиралась, вознамерившись добить меня высоким экс-киком, но не успела – Тарасов, наконец, решил нарушить нейтралитет, облапил ее за плечи и буквально отшвырнул в сторону. Как показала практика, напрасно.

Ослепленная яростью Женька теперь набросилась уже на него. Вернее, попыталась – выбросила немыслимо быстрый сайд-кик, целясь ему в грудь, но Тарасов, не будь дурак, чуть ли не плашмя рухнул на бок и подбил ее опорную ногу. Время для меня остановилось, и я как завороженный наблюдал за немыслимым Женькиным кульбитом – та, вместо того чтобы рухнуть на спину, ушла во вращение всем телом, почти распластавшись в воздухе, и приземлилась на колено с опорой на одну руку. Доля секунды растянулась на последовательность стоп-кадров, чередовавших Женьку в ярко-красной майке и темно-синих велосипедках с затянутой в черную броню гибкой фигурой, скрывавшей лицо за зеркальным забралом глухого шлема. Мозг пронзило электрическим разрядом – не может быть! Не верю!! Как она могла!!! Но цепочка фактов, подтвержденная услужливо предоставленным памятью изображением, упрямо говорила, что моя доверенная помощница, девочка-отличница Евгения Сергеевна и девица-спецназовец из ангара в Амьене, где имела место разборка Пьера с какими-то подозрительными бандюганами – один и тот же человек. Ошибка была исключена.

Растерянность мгновенно сменилась волной обиды, вслед за которой снова накатила всепоглощающая ярость, и я взвился с места, наплевав на сломанный нос, ручьем льющуюся кровь и затрудненное дыхание – сейчас я готов был разорвать вероломную девицу на куски голыми руками. Действовать я начал вовремя – вовсе не собиравшийся драться с Женькой всерьез Тарасов увернулся от роскошного хука, но сразу же нарвался на хай-кик и почел за благо разорвать дистанцию. Именно в это мгновение я и обрушился на девушку, как на японца, тогда, на Босуорт-Нове. Очередной приступ накатил отменно не вовремя, мозг полностью отключился, предоставив телу возможность действовать на собственное усмотрение, и я лишь самым краешком сознания воспринимал происходящее. Надо отдать Евгении должное – первый, самый яростный натиск она отразила, не получив ни одного прямого удара, даже сама попыталась огрызнуться, за что тут же и поплатилась – я достал ее чун-цюанем в живот и сразу же добавил хлесткий сметающий удар внутренним ребром ладони снаружи-внутрь. От него она закрылась, подставив предплечье, но пропустила мой коронный цэчуай в диафрагму. Девушку буквально смело, и она отлетела к той самой пластиковой перегородке, что отделяла «единоборческий» сектор от баскетбольной площадки. Хлипкое сооружение затряслось от удара, Женька же медленно сползла на пол и сжалась в позе эмбриона в бессильной попытке прикрыться. Ослепляющая ярость не позволила мне остановиться на достигнутом, и я прыгнул, сокращая дистанцию… но остановился в полушаге от испуганной девушки. С глаз как будто спала пелена, да и дышать стало легче – приступ прошел также внезапно, как и навалился. Приступ, но не обида…

– Ты! – Я обличающе ткнул в Евгению пальцем. – Как ты могла?! Твою мать, моя доверенная помощница – коп! Засланный казачок! А я все думаю!.. Ты зачем вообще к нам?..

Последнее, что я запомнил – что-то массивное, летящее на меня слева, потом тяжкий удар по голове, и темнота…

Где-то в гиперпространстве,

борт лайнера «Магнифик», 8 июля 2541 года, вечер

– Очнулся, болезный?

Опять он. Ну что за невезуха? Это уже становится традицией – едва продрав глаза, натыкаться на довольную рожу Тарасова. Кстати, а чего это башка трещит? До сих пор от похмелья не отошел? Нет, тут что-то другое. Точно, тренировка же!

– Славно размялись, – хмыкнул между тем несостоявшийся напарник и отчетливо мне подмигнул. – Тут с тобой док поговорить хочет.

Какой еще док? И где я, собственно? Попытка пошевелиться отдалась в голове волной тупой боли, и я спешно расслабился, буквально растекся по мягкому ложу. Не похоже, что я до сих пор нахожусь в спортзале. Скорее, больничная палата, по белейшему потолку судя. Ага, точно. Вот и док Шульц нарисовался собственной персоной.

– Меня он уже пожурил по-отечески, – все никак не затыкался Тарасов, – вот теперь тебе внушение сделать хочет. Насчет тренировки .

Мне показалось, или он на что-то намекал? При чем тут вообще тренировка? И в этот миг вернулись воспоминания, заставив меня болезненно сжаться и застонать от страшного предчувствия…

– Ну, ну, Пауль, не все так плохо! – Медик заботливо склонился надо мной и посветил в глаз микроскопическим фонариком. – Реакция нормальная. Не переживайте, все обошлось. Нос я вам срастил, но впредь его постарайтесь беречь – еще одного похожего надругательства он не переживет, будете всю оставшуюся жизнь со свернутым ходить. А вот с сотрясением мозга немного сложнее. Еще пару часиков может периодически подташнивать, и голова кружиться будет.

– А Же… госпожа Ланге как? – с трудом выдавил я, борясь с дурнотой.

– С ней все в порядке. Ушиб внутренних органов и перелом двух ребер. Все уже залечили. – Док смерил меня укоризненным взглядом и покачал головой: – Что же вы так неосторожно? Полноконтактный спарринг без защитного снаряжения, это, знаете ли, чревато… Госпожа Ланге уже от меня сбежала, так что не волнуйтесь.

Так, значит, док не в курсе истинной подоплеки происшествия. Уже хорошо. И спасибо Тарасову. Наверняка он отмазал, больше некому.

– Как… долго… я тут?

– Почти два часа. Удар по голове вы получили знатный, долго вас из беспамятства вывести не могли. Да оно и к лучшему – препараты успешней подействовали. Сейчас еще тоника примете, и можете быть свободны.

– Спа… сибо, док.

– Да не за что! Вот, выпейте.

Я безропотно проглотил какую-то терпкую жидкость и уже буквально через полминуты почувствовал себя гораздо бодрее, даже тошнота отступила. Дернулся было на радостях и тут же снова рухнул на лежанку. Боль никуда не делась. Со второй попытки все же встал, стараясь не делать резких движений, и, не оглядываясь, двинул к выходу. Тарасов о чем-то пошептался с медиком и догнал меня уже в коридоре.