Михаил Баковец - Кровь, кремний и чужие [litres]

Первой спустилась Алиса. Роботесса легко и непринужденно, как смертоносная змея среди веток, скользнула по лестнице. Через несколько секунд она коротко сообщила: на месте, все чисто. Следом спустился я. Под моим немаленьким весом металл скоб гнулся и скрипел, в местах крепления старый раствор крошился, осыпался комочками вниз. Но на мое счастье, лестница меня выдержала. Потом спустились четыре разведчика, все с «кляксами». Очень хотелось взять лазерный гатлинг, но с ним в тесной трубе было не развернуться, да и нагружены мы все были сверх меры: оружие, зарядные батареи к ним и гора гранат. Последние я собирался оставить на память чужим перед своим уходом. А то ведь расстроятся, болезные, когда я лишу их добычи.

След, по которому мне и моим попутчикам требовалось идти до нужного места, Светлана оставила отчетливый, такой не пропустишь при всем желании. За многие годы в трубе густо разрослась какая-то плесень насыщенного красного цвета, и стоило повредить ее, как красный цвет сменялся темно-синим, видимо, какая-то реакция с соком на свежем воздухе происходила. После себя «лисица» оставила широкую синюю полосу на красной «дорожке».

Труба оказалась невеликого диаметра, всего около метра, поэтому двигались мы на четвереньках. Я и Алиса почти не создавали шума, а вот разведчики порой лязгали так, что у меня мое железное сердце замирало. К счастью, происходило это редко, только в тех местах, где плесень разрослась слишком тонким слоем и металлические конечности сдирали ее до бетона, о который и гремели. В прочих местах толщина плесени исправно играла роль шумопоглощающего покрытия. Причем не пасовала и перед твердыми стальными коленками и ладонями разведчиков.

Иногда попадались места, где стенки трубы потрескались и осыпались, обнажив проволочный каркас. Своеобразные язвы на прочном теле, которое уже десятилетия (а может, века) не пасовало перед агрессивной внешней средой: сыростью, оседанием почвы, сотнями тонн завалов, давящих сверху на землю, в которой была проложена труба. Часто встречались на пути ответвления, но, спасибо Светлане и плесени, мы знали куда идти.

Опасался ли я того, что враждебный игрок может завести нас в засаду? Разумеется, но все же решил рискнуть. Шансов на то, что она говорит правду, было больше.

Через полчаса нашего пути Алиса, которая ползла впереди и при этом умудрялась даже в таком месте и положении эротично выглядеть (а женская попка в обтягивающем латексе в нескольких метрах перед твоими глазами – это очень и очень возбуждающе, и плевать мне было на окружающую грязь и плесень), ловко развернулась, изогнувшись словно змея.

– Впереди серьезно поврежденный участок трубы. Он около двадцати метров в длину висит в воздухе, нигде на этом участке не крепится. Если что и было раньше, то сейчас это разрушилось.

– И?

– Проходить нужно по одному, и я не уверена, что тебя труба выдержит.

– Та девчонка здесь прошла же.

– Та девчонка весит в три раза меньше тебя, даже в своей броне.

– Нужно пробовать. Мне необходимо оказаться в зале, где пленников держат.

– Чтобы попытаться их спасти?

– Ты подслушивала? Но как? – удивился я.

– Я диверсант из элитной серии, неужели ты считаешь, что для меня было бы сложно узнать о твоем договоре с тем человеком?

– Подслушивать нехорошо, – буркнул я. – А подслушивать своего командира еще и гнусно.

Алиса вместо ответа развернулась, показала мне соблазнительную пятую точку и ловко заработала коленками и ладонями. Я с разведчиками остался на месте, ожидая ее вердикта. Через полминуты она вновь совершила кульбит, повернувшись ко мне лицом.

– Попробуй лечь на живот и так ползти, нагрузка распределится на бо́льшую площадь, – произнесла она. – Снаряжение сними. Потом перетащишь за собой на тросе.

Я так и сделал.

Полз словно по минному полю, постоянно ожидая, что вот-вот проломится подо мной основание, и я рухну вниз. Сквозь прорехи в трубе видел, что внизу тянется пещера, не очень большая – метра три в высоту, пять-шесть в длину. Когда прополз половину пути, Алиса предостерегающе зашипела:

– Замри! Чужие!

Подо мной протопали несколько великанов с двумя и тремя головами на плечах и тремя руками, следом проползли кошмарные твари, похожие на кольчатых червей, но с двумя круглыми пастями-присосками, снабженные сотнями мелких загнутых зубов. Последними шли два небольших скорпиона, на одном из них, рядом с хвостом, из тела вырастал однорукий человеческий торс, женский, судя по двум парам грудей.

«Жесть! Мечта извращенца-социопата и сексуального маньяка», – промелькнула мысль.

Когда эта парочка проходила подо мной, женщина-скорпион внезапно остановилась и подняла человеческую голову вверх. Несколько секунд всматривалась и внезапно ударила хвостом в то место, где находилась моя голова. Черное жало хвоста разнесло в клочья потрескавшийся бетон, расширив прореху, сквозь которую я наблюдал за врагами, и едва не попало мне в лицо.

Труба не выдержала такого издевательства, заскрипела и захрустела своим каркасом и лопнула. Металлическая сетка из толстой проволоки не выдержала моего веса и разошлась, когда с нее отвалился бетон. На скорпионов сначала рухнула труба, потом свалился я. Глазастой твари при этом сильно не повезло: каким бы прочным ни был хитин, но когда на тебя падает не меньше полтонны груза, да с высоты три метра, тут мало не покажется.

Сначала пострадал хвост, принявший на себя первый удар, потом женский торс, последними захрустели лапы, не выдержав возросшей нагрузки.

«Ну и гадость», – скривился я, упав на спину твари и увидев перед собой четыре женских груди. Не сказать, что они были уродливыми – вполне себе нормальные, налитые и крепкие сиськи, многие женщины за пару таких душу бесам продадут. Вот только их было слишком много – раз, человеческое лицо было кошмарным, словно его на несколько минут опустили в кипяток – два, да и сама мысль, что эта мутировавшая тварь совсем не человек, вызывала тошноту – три.

Вы повысили вторичную характеристику Хитрость +1.

Вы нанесли 273 единицы урона!

Вы оглушили врага!

Системе было наплевать, что атака чужого вышла у меня совсем случайно и оглушение обломками вовсе не моя хитрость. Впрочем, мне тоже было все равно: как говорится, дают – бери, бьют – беги.

Под рукой удачно оказался кусок бетона, из которого, как редкие зубья на сломанной расческе, торчали куски проволоки. Взяв его в руку, я несколько раз со всей силы ударил по человеческой голове твари.

Вы нанесли 17 единиц урона!

Вы нанесли 19 единиц урона!

Вы нанесли 16 единиц урона!