Андрей Амельянович - В эпицентре войны [litres]

– Для тех, кто ничего не понял и не заметил, поясняю, – начал Горда, довольный своей выходкой. – Тут «костоломка», которую выдавала труба, лежавшая рядом. Место выглядит совершенно безопасным. А чтобы убедить в этом нагоняющих нас «друзей», я сделал тропинку из болтов. Пусть думают, что мы по ней прошли ранее.

– Ведь «костоломка» не реагирует на металл, – подхватила Стрелка. – А значит, черные ничего не заметят и попадут в ловушку. Умно.

Сталкер улыбнулся.

– А как же детекторы? – робко спросил Седой. – Они обнаружат искажения в…

– Черные их не используют, – оборвал его наемник. – Никогда. Обезьянки считают, что чувствуют Зону лучше всякой электронной приблуды, поэтому принципиально от них отказались. Искренне надеюсь, что они пойдут этим путем. Хотелось бы увидеть их удивленные рожи.

Все дружно засмеялись, но разрядившуюся и будто бы потеплевшую атмосферу в одночасье нарушил глухой взрыв, раздавшийся со стороны брошенного броневика.

– Растяжка, – разом помрачнев, сказал Горда. – Уходим, живо. Пора искать укрытие.

– Мы же не будем воевать? – спросил Белов испуганно. – Давайте просто спрячемся и переждем…

– Боюсь, стычки нам не избежать. – Сталкер развернулся, призывно махнул рукой. – За мной.

В прежнем порядке друзья двинулись дальше. Свернули за угол, миновали гору старых покрышек, заваленный бумажным хламом остов дряхлого автомобиля и даже целую груду холодильников, оказавшихся здесь вообще непонятно как. Лишившиеся стекол оконные проемы построек Фабрики, словно глазницы мертвецов, слепо таращились на людей, будто бы наблюдая за ними. Казалось, что даже призраки, населяющие эту гиблую землю, явились, чтобы воочию увидеть смельчаков, нарушивших их покой.

Как Горда ни отгонял от себя жуткие мысли, они все равно просачивались в голову, отвлекали от главного, мешали. Сталкер вновь сосредоточился на правой руке, вытянутой вперед. Сжал в кулак и снова растопырил пальцы, пошевелил ими, как будто щупая воздух. Ничего. Ни порыва ветра, уводящего руку в сторону; ни потока горячего воздуха, обжигающего кожу; ни разряда статического электричества, пробегающего по фалангам. Путь был обнадеживающе чист. Горда сделал несколько шагов, в очередной раз убедившись в гениальности популярной среди бродяг позиции «щуп», которую несколько лет назад половина Зоны вдруг переняла у бродяги-шамана Ежа. Недооценивать пользу этого метода было бы кощунством: при отсутствии хорошего детектора, ночью полагаться на одни лишь болты с гайками – большая ошибка.

– Так, я устал, – минут через десять сказал сталкер. – Место подходящее, окопаемся тут.

Друзья вышли в широкий двор, заваленный разномастным хламом. Здесь, наверное, имелось все: и пузатые бочки с неразличимыми маркировками на округлых боках; и рифленые контейнеры, за долгие годы изъеденные ржавчиной; и сгнившие в труху деревянные ящики – прибежища насекомых; а помимо всего этого – горы картона, какие-то непонятные приборы, металлолом, сгоревшие станки и даже – сталкер не сразу поверил своим глазам – БТР. Машина стояла немного в стороне, напрочь убитая, иссеченная осколками и пулями, вросшая в землю спущенными колесами, но все равно грозная.

– Красота, – прошептал наемник. – Трудно придумать огневую точку лучше.

– Не мечтай даже, – отрезал Горда. – Там все проржавело насквозь, ни за что не выстрелит. Да и фонит наверняка будь здоров. Не огневая точка это, а могила. Пошли, вон цех впереди.

Но никто не успел и шагу сделать, как позади раздался громкий хлопок, а следом чей-то крик, почти писк, тонкий и полный такой боли, что хотелось закрыть уши. Сталкер обернулся к Яну. Как наемник и надеялся, кто-то из черных стал жертвой самоуверенности и угодил в «костоломку». И орал несчастный еще секунд пять, пока сухой треск выстрелов не оборвал его страдания.

– Как-то уж слишком точно они за нами идут, странно, – выдавил Горда и припустил в сторону цеха.

Фабричный корпус представлял собой неказистое двухэтажное строение с выщербленными стенами, парой заколоченных окон, но зато целой крышей. Недостаток его высоты с лихвой компенсировался другими преимуществами. Во-первых, здание было невероятно длинным, не меньше двух сотен метров. Вторым же плюсом являлся забор, опоясывающий цех с трех сторон так, что попасть во двор можно было только через ворота, которые отлично простреливались.

– Нам конец, – емко высказался Ян, на бегу осматривая убежище.

Нырнув в раскуроченный дверной проем, Горда остановился. Отдышался, поводя автоматом по сторонам, огляделся. Позади шумно сопела Стрелка, откашливался подавившийся слюной Белов. Ян же, спрятавшись за стеной, следил за обстановкой снаружи.

Надежным убежищем цех не был по определению. Разделенный на три приблизительно равные части, вдоль стен он был сплошь заставлен станками, паллетами, бочками. На полу, скрывая подножья целого ряда попиравших потолок колонн, горами валялись истлевшие подшивки газет, плакаты, книги, сотни разнообразных карманных календарей за десятки минувших лет. Создавалось ощущение, что кто-то специально принес сюда весь этот мусор, словно пытался закупорить время.

Подул ветер, повеяло сыростью и странным сладко-приторным запахом.

– Ну что ты там завис? – прошипел Ян, целясь в распахнутый зев ворот. – Иди уже.

Выверяя каждый шаг, Горда осторожно пошел вперед, шебурша ногами по устланному бумажным ковром полу. Добрался до второго зала, осмотрел его и, убедившись в безопасности, двинулся дальше. В темноте, за одной из бочек, показался черный прямоугольник двери. Не долго думая, сталкер взялся за ручку и потянул ее на себя, а через секунду отскочил как ошпаренный.

Из крохотной кладовки на него смотрел распятый на сбитом из досок кресте мертвец. Почти свежий, едва затронутый гниением, он таращился на чужаков удивительно ясными глазами, дружески приоткрыв рот в полуулыбке. Ушей у несчастного не было, как и половины зубов. Не было на нем и одежды, а лунный свет «услужливо» обрамлял его обнаженное тело, представлявшее собой сплошной кровоподтек.

Горда обернулся к друзьям. Стрелка шумно дышала, прикрыв рот ладонью. Седой держался увереннее, хотя и было заметно, что надолго его не хватит. И только наемник, плюнув на все, с интересом посмотрел в кладовую и сказал:

– Добрались и сюда, уроды.

– Кто это сделал? – страх, навеянный внезапной картиной, отступил, и голос сталкера звучал спокойнее.

– Дикие, – усмехнулся Ян. – Я слышал о них еще до того, как меня выперли из наемников. Говорят, что эти парни напрочь отмороженные на голову. Они гасили всех, кто попадался в их лапы, а в качестве своеобразной метки отрезали уши. Но изюминкой у диких считалось собрать себе костюм из вещей убитых ими сталкеров. Например, куртку от «Герба», штаны бандитов, рюкзак «анархистов». Ну, маскарад такой, набор трофеев. Кому это удавалось, тот поднимался на ступень выше в тамошней иерархии. Мда… а вообще, я не думал, что ублюдки до сих пор живы, их, вроде как, даже гопники ненавидят.