Андрей Амельянович - В эпицентре войны [litres]

– А что тот сталкер, Кисляка не грохнул? – с надеждой спросила девушка.

– Нет. – Вентиль сочувственно посмотрел на Стрелку: он был одним из немногих, кто был в курсе, что произошло с ней около года назад. – Говорю же: он в окружении черных топал. Я вообще не понимаю, что вояка рядом с этими психопатами делал? Кем надо быть, чтобы, находясь в своем уме, связываться ними?

– Таким же отморозком, – вставил бывший наемник. – Может, они его под конвоем вели?

– Вот этого не знаю, – развел руки в стороны бармен. – Но если полковник у них в плену, то живым вы его уже вряд ли увидите.

– Собаке – собачья смерть! – подвела черту Стрелка.

Помолчали.

– А вы снова в дорогу? – Вентиль посмотрел на рюкзаки.

– Да, – кивнул Горда, наполняя стакан морсом. – Будем осваивать аномальные поля, у нас с этим туго.

– Ничего не туго, – повысила голос девушка. – Я тогда всего одну ловушку пропустила…

– И если б не мы, то осталась бы без ног, – закончил за нее сталкер.

– Хорош лаяться, – перебил бармен обоих, подавшись ближе к друзьям. – Я вам новость рассказать хочу. Вы же лагерь ученых на станции Ануфьево знаете? Так вот, разнесли его позавчера ночью.

Ребята непонимающе переглянулись друг с другом.

– Кто разнес? Кому яйцеголовые сдались вообще? – выразил всеобщее недоумение Ян.

– А черт его знает! Но действовали очень слаженно. Брешь в заборе пробили, прожекторы пулями потушили и за пятнадцать минут разделались с охраной. А это, скажу я вам, человек тридцать солдат. Понимаете масштаб произошедшего? Из ученых не выжил никто, кроме тех, что в бункере укрыться успели. Это я предполагаю, что они уцелели, бункер ведь фиг взломаешь. Хотя ничему не удивлюсь. Но это не все, теперь самое сладенькое! – Бармен поднял указательный палец, призывая к тишине. – Перед гибелью военные успели-таки вызвать подмогу, и с какого-то блокпоста прилетел вертолет с десантом спецназа. Но назад уже не улетел.

– Сбили, что ли? – скептически спросил Горда.

Вентиль кивнул.

– Очуметь, – сказали в один голос сталкер и Ян.

– Ни кто они такие, ни с какой группировки, ни зачем атаковали – ничего не ясно. Даже количество нападавших неизвестно, но торговцы говорили, что бойцов было много. Из оборудования ничего не унесли, перебили, кого смогли, и утром ушли сами. Больше новостей нет. Все наши теперь на ушах стоят: усилили охрану, каждый боится этих маньяков. Они ж даже на «Анархию» и «Герб» покуситься не побоялись: уже месяц кто-то подчистую их караулы вырезает. Кузьмич, который торгует в деревне новичков, в своем подвале заперся и сидит тише воды ниже травы, остальные о сходке какой-то договариваются, сгруппироваться хотят. Для безопасности. Неделя-другая – и, глядишь, торговую коалицию в Зоне организуют. Только, – опомнился бармен, – про это – никому, ладно? Я вам все по старой дружбе выложил, хотя, вообще-то, это большая тайна. И берегите себя, военные сейчас зверствуют, вольных близко не подпускают к себе. И, чувствую, нескоро эта шумиха уляжется.

Вентиль подхватил поднос и скрылся за ведущей к покоям дверью, оставив огорошенную троицу наедине с их мыслями и выплеснутой на них информацией.

– Так, к черту военных, к черту ученых, – хлопнул в ладоши Горда, нарушив гнетущую тишину. – У нас другие задачи. Все поели? Хватайте рюкзаки – и вперед.

Вскинув на плечи свой сидор, сталкер затянул лямки, попрыгал на месте, проверяя, не гремит ли что внутри, и двинулся к выходу. Большая группа бродяг тоже в этот момент снялась с якоря, и у оружейной комнаты образовалась целая очередь.

Никто не имел права заходить в бар с огнестрелом. Это правило несколько лет назад установил еще бывший хозяин «Чикаго» – Ковбой – после пьяной потасовки, закончившейся пальбой. Тогда погибло около двадцати ходоков. После этого инцидента бар простаивал весь день: выносили тела убитых, отмывали заляпанные кровью пол и стены, ремонтировали сломанную мебель, а Ковбой, держась за голову, сетовал на крах репутации да подсчитывал причиненный ущерб, возмещать который желающих не нашлось. А на следующее утро всех поставили перед фактом: в бар при оружии – ни ногой. Исключение было сделано лишь для охраны, которую Ковбой отбирал лично.

«Чикаго», прославившийся на всю Зону, располагался на территории бывшего станкостроительного завода имени Ленина. Основатель заведения, тот самый Ковбой, обладая завидной харизмой и неиссякаемым энтузиазмом, быстро собрал вокруг себя верных друзей, которые и помогли ему заложить фундамент того, во что сейчас и превратился некогда заброшенный завод. Люди потянулись в это место как к оазису в пустыне, а некоторые, недолго думая, даже остались, обжив пустующие цеха. Как грибы после дождя, возле «Чикаго» росли многочисленные палаточные городки, целые группы бродяг превращали подсобные помещения и ангары в подобия казарм, а уже через несколько лет бар стал целой базой вольных ходоков с постоянным населением не меньше пятидесяти человек. Законы здесь были максимально простыми: никакого оружия и войн группировок. Стрельба разрешалась только при атаках мутантов, рейдеров, бандитов и прочей швали.

Само собой, подобная «золотая жила» не могла не привлечь внимание других кланов, но пока только бандиты попытались прибрать ее к своим рукам, на что получили мощнейший отпор, после которого очухались не скоро. А спустя несколько недель со дня загадочной гибели Ковбоя отморозки, что довели вольных сталкеров до белого каления, и вовсе были отброшены к окраинам Зоны.

Медленно шагая к забранному решеткой окну оружейки, Горда, лениво гоняя в голове сумбурные мысли, не отводил глаз от сделанного из пустой гильзы брелка, который болтался на рюкзаке стоящего впереди сталкера. Гильза была старой, заметно потускневшей, с выгравированной на покатых боках надписью «ДМБ 2008».

– Ну, давай, шевелись, и откуда вас тут столько взялось? – пробурчал с другой стороны решетки охранник, потирая сонные глаза.

Горда отдал ему номерки, получил взамен три автомата, пистолеты, подсумок с гранатами, придирчиво все осмотрел и, убедившись в целости снаряжения, молча вышел наружу.

Утро встретило друзей прохладой, сильным ветром и тусклым солнцем, лучи которого едва пробивались сквозь толстые комья ваты серых облаков. После недавнего дождя под ногами противно хлюпало, а потрескавшийся асфальт влажно блестел. Подняв воротник комбинезона, сталкер поежился, натянул перчатки и, махнув рукой остальным, пошел первым.

– Не дает мне покоя атака эта, – сказал Ян. – О нападениях на «Герб» и «Анархию» я тоже слышал, но значения не придавал: мало ли с кем ребята воюют. Но ученые… неужели одного и того же клана работа?