Филип Рив - Смертные машины

В коридоре послышались шаги, потом в дверь постучали и в комнату ворвался Пьюси.

– Шеф, лорд-мэр едет!

– Уже? – охнул Валентайн.

– Вроде того. Генч видел, катит на своем «жуке» через парк. С виду нерадостный.

У Валентайна тоже вид был нерадостный. Он подхватил брошенную на спинку кресла мантию и стал торопливо натягивать ее на себя. Кэтрин подошла помочь, но он отмахнулся. Тогда Кэтрин чмокнула его в щеку и убежала. Собака потрусил следом. Через большие овальные окна гостиной было видно, как в ворота въезжает белый казенный «жук». Впереди бежали солдаты в ярко-красных доспехах гвардейцев – личная охрана лорд-мэра. Они рассыпались по саду и застыли, словно безобразные садовые скульптуры. Тем временем Генч и еще кто-то из обслуги бросились открывать стекластиковый колпак «жука». Лорд-мэр вышел из машины и, размашисто шагая, направился к дому.

Магнус Кром почти уже двадцать лет властвовал в Лондоне, но до сих пор совсем не выглядел лорд-мэром. В учебниках истории, по которым училась Кэтрин, лорд-мэрами были веселые румяные толстяки, а Кром был тощий, как старая ворона, и притом вдвое угрюмее. Он даже не носил алую мантию, красу и гордость бывших лорд-мэров, а ходил по-прежнему в длинном белом резиновом плаще, с красным колесом – знаком Гильдии инженеров – на лбу. Прежние лорд-мэры убирали знак гильдии, показывая, что служат всему Лондону, но Кром, придя к власти, завел новые порядки. Если кто и говорил, что несправедливо одному человеку быть одновременно и лорд-мэром, и главой Гильдии инженеров, тем не менее все признавали, что Кром отлично руководит городом.

Кэтрин он никогда не нравился, хоть и благоволил к ее отцу. А сегодня утром она была совсем не в настроении общаться с лорд-мэром. Заслышав, как открывается диафрагма входной двери, Кэтрин отступила вглубь коридора и тихонько позвала за собой Собаку. Она остановилась за первым же поворотом и затаилась в неглубокой нише, успокаивающе поглаживая волка по голове кончиками пальцев. Кэтрин чувствовала, что с отцом случилось что-то плохое, и твердо решила: она не позволит и дальше скрывать от нее правду, как от несмышленого ребенка.

Через несколько секунд у двери в атриум показался Генч.

Он поклонился, комкая шапку в руках.

– Сюда, ваше достопочтенное благородие! Осторожно, ваше мэрство, тут ступенька.

Сразу за Генчем вошел Кром. Постоял немного, поворачивая голову влево-вправо странным змеиным движением. Кэтрин показалось, будто по коридору пронесся морозный ветер с Ледяных Пустошей. Она плотнее вжалась в нишу, молясь Квирку и Клио, чтобы Кром ее не увидел. Она слышала его дыхание и как поскрипывает резиновый плащ. Потом Генч провел Крома в атриум. Кэтрин перевела дух.

Придерживая Собаку за ошейник, она подкралась к двери и прислушалась. В комнате раздавался папин голос. Кэтрин представила, как отец стоит возле декоративного фонтанчика, пока слуги усаживают Крома. Отец сказал было что-то светское о погоде, но его перебил холодный, тонкий голос лорд-мэра.

– Валентайн, я прочел отчет о ваших вчерашних похождениях. А ведь вы уверяли, что со всей семейкой разобрались.

Кэтрин отшатнулась от двери, словно обжегшись. Как смеет мерзкий старик говорить с ее папой таким тоном! Ей не хотелось больше ничего слышать, но любопытство пересилило. Кэтрин снова прижалась ухом к двери.

– … Призрак из прошлого, – говорил отец. – Не представляю, как она спаслась. И один Квирк знает, где она научилась ловкости и хитрости. Но сейчас она мертва, как и мальчишка, который ее поймал. Бедняга Нэтсуорти…

– Вы уверены?

– Кром, они упали за борт.

– Это ничего не значит. Мы сейчас движемся по мягкой почве; они вполне могли выжить. Нужно было послать людей проверить. Неизвестно, много ли девчонка знала о работе своей матери. Если она расскажет в каком-нибудь другом городе, что у нас есть МЕДУЗА, раньше чем мы будем готовы пустить ее в ход…

– Я понимаю, понимаю! – с досадой ответил Валентайн.

Кэтрин услышала скрип стула, на который с размаху уселся отец.

– Я возьму «Лифт на тринадцатый этаж», слетаю поищу тела…

– Нет, – отрезал Кром. – Вы с вашим дирижаблем нужны мне для другого. Полетите вперед. Проверьте обстановку между Лондоном и его местом назначения.

– Кром, это работа не для «Лифта», а для разведывательных кораблей Планового комитета…

– Нет! – снова оборвал его Кром. – Я не хочу, чтобы слишком много народу знало, куда направляется город. Узнают, когда придет время. К тому же есть одно задание, которое я могу доверить только вам.

– А девчонка? – спросил Валентайн.

– Не беспокойтесь, – ответил лорд-мэр. – У меня есть надежный агент, он выследит ее и закончит то, что вы не доделали. Займитесь лучше подготовкой дирижабля к полету, Валентайн.

Разговор был окончен. Кэтрин услышала, как лорд-мэр встает, собираясь уходить, и сбежала, пока не открылась дверь. В голове у нее крутился целый вихрь мыслей, словно в стиральной машине из музейного зала древних технологий.

У себя в комнате Кэтрин села и попробовала обдумать все, что только что услышала. Она надеялась разгадать загадку, а в результате тайн стало еще больше. Ясно одно: у папы есть секрет. Раньше он никогда ничего от нее не скрывал. Обо всем рассказывал, советовался, а сейчас шепчется с лорд-мэром, называя ту девушку призраком из прошлого. Какого-то агента отправят найти ее и доделать… Что доделать? Неужели Том и девушка-убийца в самом деле могут быть живы? И почему лорд-мэр отправляет папу на разведку, да еще с такой секретностью? И почему не хочет, чтобы знали, куда направляется Лондон? И что же такое эта МЕДУЗА?

Весь день они брели вперед по краю рваного шрама, пропаханного Лондоном в мягкой земле Охотничьих Угодий. Город все еще виднелся вдали, только становился все меньше и меньше, уходя на восток. Том понял, что скоро город скроется за горизонтом, и на него накатило ощущение одиночества. Раньше ему не особо нравилась жизнь ученика-историка (третьего ранга), но сейчас годы, проведенные в Музее, казались прекрасным сном. Он уже соскучился по хлопотливому доктору Аркенгарту и напыщенному Чадли Помрою, по своей койке в продуваемой сквозняками общей спальне и по долгим часам работы, а еще он тосковал по Кэтрин Валентайн, хоть они и были знакомы всего несколько минут. Закрывая глаза, он ясно видел ее лицо, добрые серые глаза и чудесную улыбку. Наверняка она не знает, что за человек ее отец…

– Смотри, куда идешь! – сердито крикнула Эстер Шоу.

Том открыл глаза и понял, что чуть не утянул ее за край глубокой траншеи, оставленной гусеницами города.

Они все шли и шли, и Том начал склоняться к мысли, что больше всего скучает по еде. В гильдейской столовой кормили не слишком хорошо, но все-таки это лучше, чем ничего, а сейчас у него как раз ничего съедобного не было. Когда он спросил Эстер Шоу, чем они будут питаться, она ответила только: