Александр Карпов - Приключения капитана Шпарина [CИ]

Черная змея переползла с опоры на провод, миновала стеклянные гирлянды изоляторов, сползла с них и, обвив провод хвостом, перетекла на провод идущий рядом.

- ЛЭП - киловольт двести двадцать, судя по диаметру проводов. Раз змейка цела, то линия, похоже, обесточена.

- Живость змейки ни чем не говорит. Сто пудов - на "Холме" реактор. Куда двигаем?

- Лезем на гору. И не вздумай спросить, что мы там забыли.

- Что мы там забыли?

- Доведете капитана до нехорошего, - сказал Додоня. - Михал Иваныч? Слышите? Вроде как машины едут.

Из-за поворота, натужно воя моторами, на бетонку выехали грузовики и остановились напротив джипа. Из кузовов горохом сыпанули солдатики в пилотках. Из кабины первой машины вышли двое - офицер и рядовой. Водитель забрался на бампер и открыл капот.

- Это зампотылу капитан Балкин, - сказал Додоня пустым голосом. - И Петров...

- ... который помер в прошлом годе, - ехидно продолжил Маралов.

Офицер достал сигареты, похлопал по карманам, спустился в кювет и пошел к джипу.

- Здорово, Шпарин! Дай зажигалку. Додоня-а?..

- Подвожу до Базы, - быстро сказал Шпарин. - Сержант осознал проступок и возвращается в часть.

- Додоня, где моя машина? - багровея, спросил капитан и смял сигарету в кулаке.

- Моя вина, - сказал Шпарин, вынимая бумажник. - Покататься решил Додоня. А я врезался на перекрестке в твою машину. Восстановлению не подлежит. Моя тоже в хлам. Тысяча баксов.

- Две.

- Тысяча. Твой драндулет больше не стоил.

- Ладно. Додоня, в машину! Где твоя форма? Я тебя на кухне до дембеля пропишу. Пять нарядов вне очереди для начала. Людей не хватает, пополнение не везут, а он покататься решил! - сказал капитан, повернулся к грузовикам и крикнул: - Петро-ов?.. Закончил?

- Как же, Михал Иваныч?

- Иди, дезертир, - прошептал Шпарин. - Ничего не поделать. Не бить же его лопатой по голове. Да и не за что.

- Может так оно и лучше. А про девушку я тоже не наврал!

Додоня пожал Шпарину руку и побежал к машинам, его тут же окружили солдатики, раздались приветственные возгласы.

- Миша, как жена? Родила? - спросил капитан, пряча деньги в нагрудный карман.

- Пока нет. Вот-вот.

- Передавай привет. Миазмов, почему ты лысый? Миша, у тебя же отпуск еще не кончился. Что вы тут делаете? Грязные, как свиньи. Хочешь, обрадую?

- Попробуй.

- Тебя переводят. Приказ пришел.

- И куда?

- В Устань. На Окружную Базу Резерва. Везёт тебе. Ты везунчик.

Военные погрузились и грузовики тронулись. Из-под тента выглянул Додоня, кивнул, улыбнулся и помахал рукой.

- Пристроил пацана, - сказал экстрасенс. - Только куда?

- В нормальную среду обитания.

- Никто не знает в какую.

- В нормальную.

Грузовики скрылись за поворотом. Вой моторов резко стих. Шпарин увлек экстрасенса к машине.

- Было у меня видение на днях, - сказал Шпарин, включая передачу. - Вроде бы погрузились мы с тобой в этот джип и отбыли в направлении Базы. Миновали Охранный пункт N 6, погнутый шлагбаум, твою ржавую "Ниву" без стекол и колес, повернули. А по бетонке носится белый микроавтобус с московскими номерами.

- Да ладно тебе.

- Начинает движение от круга со стрелками, разгоняется, долетает до поворота, тормозит, разворачивается и снова разгоняется. На боку "бусика" черный круг, в круге желтые буквы: "Космопоиск".

- Ну, надо же, ну надо же... - расстроено сказал Маралов. - Моя идея. Земляки?

- Ребята из нашей среды обитания. "Аномальщики".

- Моя идея, - повторил экстрасенс.

- Не самая удачная. В один из заездов "бусик" пронесся мимо, растворился, как твои мечты, а к столбу со ржавым щитом, на котором ничего было не разобрать, подкатился блестящий колесный колпак. От старых "жигулей".

- Как в сказке!

- Мы в ней давно, а они выскочили. Но "бусик", конечно, раздолбался.

- Повезло, что "жигули". А дальше?

- Дальше я прыгнул в "кротовую нору", пока она не схлопнулась, и пошел домой. А ты остался. Сказал, что тебе и тут хорошо.

- Я тебе больше не "дружище".

- Еще какой Дружище. С большой буквы, - сказал Шпарин, останавливая машину у сломанной бетонной опоры. - Ты что же, Дружище, домой не хочешь? Выходи.

Недалеко от просеки Шпарин нашел осину, под которой когда-то перекусывал, кучу стружки - следы деятельности дятла, и фляжку с чаем. Открыл и, попробовав, заметил:

- Моя фляжечка. А чаёк как сегодня заварил. Вот только пальмы нет.

Шпарин повел экстрасенса на Юг, к озеру. Поблуждав по зарослям, друзья вышли к водоёму. В озере лежал полузатопленный двухмоторный самолет. Светило яркое солнце. Звенела тишина. Шпарин показал на стену сухих ёлок на косогоре.

- Нам туда. Если и тут ничего не изменилось.

- Духота. Воздух спертый, весь вспотел, - недовольно сказал Маралов, усаживаясь в тень. - Ты сначала в разведку сходи. В твой портал. Мало ли что.

- В самом деле - "мало ли что". Не скучай без меня. Я скоро. Надеюсь...

Шпарин, приглядываясь, походил вдоль ёлочный стенки, остановился, шагнул вперед и исчез. Экстрасенс обеспокоено смотрел на часы, стрелки которых бежали в обратную сторону, вставал, садился снова на траву, бродил у сухих ёлочек, и, сделав несколько попыток забраться за стену, в отчаянии прошептал:

- Миша... Ну где ты... Неужели опять бросил...

Когда обе стрелки остановились на цифре "двенадцать", Шпарин неожиданно вывалился из елок и сделал приглашающий жест.

- Всё на месте - поселок, тропинка, развилка, пенёк, и даже мухоморы. Того же роста и цвета. Как говорится: удивительное рядом. Вставай.

- Ты знал?..

- Немножко догадывался.

- Как немножко?

- Слегка. Чуть-чуть. И ближе к сегодняшним дням. Но...

- Я тебя сейчас убью! - сказал Маралов, кривясь лицом. - Что но, что но...

- Ты тогда в подземелье так не спросил, как я сюда попал.

Лесная тропинка вывела их к картофельному полю, друзья перешли его и остановились у кирпичного дома с коричневой крышей.

- Валера, какой сегодня день? - спросил Шпарин у мужчины вытирающего лобовое стекло серого "Форда".

- Воскресенье с утра, - буркнул Валера, бросая тряпку в ведро.

- А число?

- И число то же - двадцать пятое. Не смешно, Миша. В город поедешь?

- Не сегодня, - ответил Шпарин, открывая калитку. - Хеппи его в энд, Дружище. Наконец мы дома. Заходи.

Экстрасенс обнял Шпарина и вдруг заплакал.

- Ну-ну, Николаич, ты это, не раскисай... - растрогано сказал Шпарин, поглаживая друга по лысому черепу. - Жизнь не кончилась, жизнь продолжается и волосёнки опять отрастут.

Они приняли душ и после борща, которым накормила Евдокия Семеновна почему-то совсем не удивившись скорому возвращению, новому приятелю, другой одежде и Шпаринским ранам на лице, разомлевшие друзья вернулись к Шпарину и улеглись спать. Сергей Николаевич, как гость, почетно разместился на деревянной скрипучей кровати, Шпарин улегся на потёртый диван, долго вертелся, вздыхал и мучался сомнениями. Крыша дома казалось немного светлее, Евдокия Семеновна моложе, а у Валеры "Форд" вроде был белого цвета и без тонировки. Мысли Шпарина потихоньку перебрались к феномену "дубликатов" на территориях дежавю. Двойников в том или ином исполнении по самым скромным прикидкам выходило не менее девяти. "Но могут быть и неучтённые, моим пытливым умом, двойники (кто нас вездесущих считал?)". В этом месте ему вспомнилась давно придуманная другими пытливыми умами (а может и коллективным сознанием "дубликатов"!) эгоцентрическая модель устройства Вселенной, отравленная неимоверным солипсизмом, - множество Миров, квадрильонов Миров, в каждом из которых был он. В его тяжелом случае эта модель называлась: Я "пуп" Земли. Но и эта модель Вселенной не объясняла необыкновенных приключений, пока Шпарин не подкрался ещё к одной версии о существовании во всех Мирах подобных "Холмов" однажды вошедших в Резонанс... И породивших ХроноШторм. Со всеми вытекающими отсюда хронозавихрениями и чудесами. Все еще в сомнениях по поводу такой эгоцентрической Вселенной с бесчисленными "Холмами", Шпарин закрыл дверь в комнату, где начал похрапывать Сергей Николаевич, улегся обратно на диван и подумал: "Что я беспокоюсь? Даже если это и не моя среда обитания, то, во всяком случае, очень похожа. А я живу везде и мне везде хорошо. Брошу писать про любовь и займусь фэнтези. Материала на пару толстых книжек". Здесь ему в голову пришли мысли о киберсциентической модели Вселенной, МетаВселенной из бесконечно вложенных друг в друга Подобных Миров с неограниченнейшей вариабельностью. Решив поразмышлять об этом поутру вместе с Сергеем Николаевичем, Шпарин успокоился и уснул.