Александр Карпов - Приключения капитана Шпарина [CИ]

- Обозвала напоследок, - растерянно сказал Маралов. - Вот она - современная молодежь!

- Правду сказала. Ты кто есть? Пьянь и врун. Насчет хама погорячилась, а может и нет.

- Таких рассказчиков как ты, Миша, поискать надо. Я тебе в подметки не гожусь.

Скрипнула и лязгнула калитка. Из калитки вышел Ляхов и замер.

- Ну вы даете, капитан!

- Лёха! - сказал Стасик. - Лёха? Бухому за руль нельзя.

- Что ты тут делаешь, Стас? Отец всю полицию поставил на уши. Я поехал. Дел невпроворот. Не беспокойтесь, капитан, все идет по плану. Платье невесте купили, открытки гостям разослали, ресторан заарендовали.

Маралов затянул потуже пояс халата и любовно погладил сверкающий капот джипа.

- Алексей... Ты, это... Не гоняй, не повреди лакокрасочное покрытие. И дверью не хлопай.

Скрипнула и лязгнула калитка.

- Ии-их!.. - увидев Шпарина, растерянно произнес Додоня. - Здравия желаем, господин капитан. Сергей Николаич, еда стынет.

Шпарин поднялся на второй этаж, походил по коридору, открывая двери, и увидев большое фото в тёмной рамке на светлом комоде, вошел в пыльную комнату с разбросанными мужскими вещами. На цветной фотографии - он, собственной персоной, в зеленых плавках, и длинноволосая длинноногая красотка в алом бикини на каком-то пляже. Шпарин повернул фотографию: "Лазурное озеро, январь...". "Лазурное озеро" было выведено изящным женским подчерком, а ниже приписанные большие буквы Х и У и слово "дерево" нацарапаны явно мужским. Верхняя надпись выглядела полустертой, Х, У и "дерево" смотрелись намного свежее. К буквам и слову прилагался рисунок сосуда с крышкой. Шпарин бросил фотографию на двуспальную кровать, застеленную желтым покрывалом с чёрной пантерой, и открыл нараспашку высокий шкаф. Обозрев висящие на плечиках костюмы, военную форму, рубашки, постельное белье на полках, носки, стопки маек и трусов, с треском захлопнул. В секретере обнаружились наручные часы при тяжелом серебряном браслете, пакетик с белым порошком, многочисленные визитки, потертая записная книжка заполненная адресами, именами-фамилиями, номерами телефонов, паспорт и бумажник с долларами. В нижнем ящике под ворохом старых бумаг лежала зеленая тетрадь. "Каракули... Как курица лапой...". Шпарин положил тетрадь на комод и открыл паспорт.

- Шпарин Михаил Иванович. Здрасте, Михал Иваныч! Выдан Усольским уездным отделением полиции...

Шпарин подошел к зеркалу, прижав паспорт к стеклу, сравнил фото с отражением и поцокал языком: "Аналог... Дубликат". Пересчитал доллары, их оказалось ровно две тысячи, и изучил стодолларовую купюру. Серо-голубая с рыжиной банкнота выглядела настоящей, как в прошлой российской жизни - рельефный шероховатый оттиск по всей поверхности, большая цифра "сто". Если бы не портрет президента. На месте Франклина был изображен индеец в головном уборе из перьев.

- В этом мире коренные жители Америки перебили "бледнолицых".

Шпарин ковырнул ногтем синюю трехмерную ленту, вплетенную в бумагу, и наклонил банкноту. При наклоне колокольчик поменял цвет с медного на зеленый и прыгнул в чернильницу. Шпарин удовлетворенно кивнул, уложил портмоне во внутренний карман чёрного с отливом костюма и отправился в ванную. Почистил зубы и сбрил бородку. Приняв горячайший душ, сбросил покрывало с пантерой и, упав на кровать, забылся тяжелым сном.

Кошмары, кошмары, всю ночь дикие кошмары, Шпарин проснулся в холодном поту, опустил ноги на пол, посидел, приходя в себя, и протянул руку к зеленой тетради на комоде.

"... пытаемся разобраться насчет текущей ситуации. Додоня, слушая нас, сказал, что это все от пьянства и если мы не закончим усугублять, то в скором времени свихнемся, а он нас бросит и уйдет. Николаич разразился гневной тирадой о непозволительном тоне. Еле успокоил обоих. Роман идет туго. Ночью закончил третью главу. Почитал волшебнику. Николаич сказал, что я потерял хватку и стиль. Насчет хватки колдун, думаю, поторопился. Никуда она не делась. Карамельке девятнадцать. Девчонка толковая, но закидонистая. Каждый день вяжет новые узлы на головенке и красит хвостик. Родители в дипломатах за границей. Каждый месяц шлют деньги. Додоня молодец. Все готовит на жаровне. С дымком и выдумкой. Наши разговоры о дубликатах слушает внимательно, но пока не поддерживает. Сестричкам опять по двадцать пять. Перехаживают в невестах. Петя заметил: "Стройны, конечно, фасад отменный, но оторвы отъявленные, потому шансов охомутать капитана нет". Николаич выразился конкретнее: "Вот же дуры!".

Четверг.

Карамелька умотала к тете в город. Завтракали овсянкой и клубникой, пили кофе и разговаривали о сложной жизни. До обеда гуляли. Вокруг деревни сажают картошку. Ленюсь. Дни ползут. Я вроде как в отпуске и до конца отпуска ещё далеко. Рисовал шифровки двойникам. Смотрел телевизор и читал свежую прессу. Прессой снабжает Ляхов. После обеда приехали будущий тесть, Древака и долговязая девчонка. Инеев готовится к дембелю. Довольный, как слоник. Папаша попенял за медлительность и долгие раздумья. Сделал маневр, успокоил - решение на подходе. Мужчине надо созреть. Медленный дрейф к семейному счастью. Не просто выбрать из таких офигительных красавиц. Инеев расплылся и предложил выпить. Древаке заявил об увольнении из рядов Воруженных Сил и убытии в эмиграцию. Древака долго смотрел на меня, потом сказал, что я дурак, но это моё дело. Долговязую звал смешным именем. То ли Кобылка, то ли Рысачка. Я её раньше не видел. По-моему, он с ней спит. Вечером вернулась Карамелька, показала пакетик с белым порошком и предложила нюхнуть. Где взяла не говорит. Забрал для исследования. Была истерика. Разругались. Неужели сыпала в багровый напиток? Вот отчего в голове туман.

Пятница.

Домой решили не возвращаться. Что там делать? Долго выбирали новую среду обитания. Рассматривали атласы и карты. Рванём в Конфедерацию. Сошлись на Семихолмске. Ни в какую Европу. У них там нашествие саранчи. Ни-ни. Может потом. Когда-нибудь. Насчет Родины... В свете новых открытий решил наведаться на горку и уговорил Ляхова свозить за Боровск, к границе. Николаич ехать отказался. Завел бабу. Или она его. Миленькая вдовушка из 35 дома. Муж был большим человеком в Департаменте Юстиции. Это заметно по домику. Домик трехэтажный, с колоннами и прудом. За Боровском леса гуще. Опять странность - заблудились в трех соснах, а места вроде знакомые. В унылой деревушке остановились у колодца. Попили водички. Спросил у дедули с ведром, что за возвышенность довлеет над местностью. Дедуля глянул косо: "Когда-то военные и "наука" возились, пока однажды не звездануло. На гору не лазьте. Не вернетесь". На клеверном поле обломки металлических конструкций. Бродят длинношерстные кабаны чёрного цвета. Ляхов сник и засомневался. Предложил ему остаться со старичком. Леша согласился, хотя болтать с дедом ему, понятно, не очень хотелось. Забрал у Ляхова часы, сверил хронометры и поехал. Часок растянулся на три. У подножия горы стрелки замерли, затем удивительным образом понеслись и опять остановились. Часовая стрелка бежала быстрее минутной. На электронных часах Ляхова циферки превратились в нули. Гора давила. Состояние тягостное. Звучали голоса в воздушном пространстве. Проехал под высоковольткой. Искать поломанный столб не стал. И так ясно. Озеро и самолет в озере, вот что мне надо. По бетонке забрался на полгоры. Отсюда все видно. Хотел выше, но не смог - сделались ватными ноги и общая слабость. В бетоне трещины, в трещинах высокая трава. Тени от меня нет, а от машины есть. Летали голубые плоские ленты. Волосы искрили. Раскаты грома и шум невидимого ливня. Над головой реденькие облака, за облаками блеклое образование. Похоже на линзу - отсвечивает. На вершине горы высотные башни и металлические мачты. Разглядывал окрестности - ангары, площадки с техникой, ряды ящиков и три синих озера. Выбрал правое и спустился вниз. Самолет в озере, косогор, стена сухих ёлочек, пенек, мухоморы. По тропинке прибыл в деревню. Домик точно дедов. Ставни голубые, крыша зелёная и лист жести загнут у трубы. Всё некогда было поправить. В город не поехал, ограничился деревней. Посидел, поговорил со стариками, посмотрел телевизор. Хватило получаса. Ничего хорошего, никакого позитива и просвета. Всё уныло. Всё то же и так же. Самое интересное - число двадцать пятое! Когда ушёл на электричку! Это хорошо. Всегда можешь вернуться туда, откуда пришел и причем в тот же день. По возвращении опять гости. Выпили коньяку, привезенным будущим тестем, и сели играть в карты. Наличные деньги Инеев продул моментально. Не знает с кем сел играть. Николаич, нагло улыбаясь, предложил сыграть на дом в городе. Лёша оттянул близкую развязку на себя, предложив сыграть на что-нибудь другое. На его новенький джип, на котором мы ездили под Боровск, чем и подписал джипу быстрый приговор. Хотел пощадить будущих родственников и объявить игру недействительной, но передумал. Счаз-з вам, как говорит Петя. Насилу отправил сынка с папашей в город на машине папаши.