Мария Быстрова - Шпионка поневоле

Коллекция карточек росла. На улице, в кафе, в парках — мне впихивали их везде, что порядком надоело. Как мы позже догадались, карточка означала приглашение к более близкому знакомству… Желание выяснять, насколько далеко могут простираться границы этой близости, у меня напрочь отсутствовало. Подмигивания, многозначительные взгляды, беспардонные ухмылки, а порой просто похабные окрики — всем этим я была сыта по горло! Хорошо, что Идара не солгала, озабоченные мужики не смели приближаться к нам, а от Хельги вообще шарахались в ужасе, и хотя выглядело это презабавно, но бывшая актриса начала впадать в депрессию и выискивать в себе недостатки перед зеркалом.

— Я уродка, да? — Она забралась на крышу кубрика, где мы расстелили циновку и вечерами рассматривали ночной город, освещенный тысячами факелов. — Ни одной карточки! Ни одной!

Подруга плюхнулась рядом и завистливо покосилась на мой бокал с вином. Я припасла для нее апельсиновый сок.

— Не говори ерунды. Ты — красотка, просто люди тут чужие… И традиции их чужие, вряд ли мы разберем, о чем они там думают, эти воленстирцы… Вот скоро вернемся в Регестор, и ты снова окажешься в центре внимания.

Хельга скептически взглянула на меня:

— Чушь! Что может быть в голове у мужчины? Да пусть он даже… о, проклятые боги, дал обет воздержания! Но! Он должен реагировать! А эти просто меня боятся… Почему? Импотенты? — Девушка сделала глубокий вдох и легла на циновку.

Может, ей и правда какого-нибудь местного отыскать… Новых впечатлений хватит до возвращения в школу. Интересно, как воспримет Идара мой вопрос о поиске любовника на час?

— Это все Милман виноват, — глухо продолжила актриса. — В театре нас учили не влюбляться. Привяжешься и потеряешь легкость, ифивость, твое сердце разобьется, а глаза перестанут притягательно сиять. Это сход с дистанции, дорогая. Я ведь рассказывала, чем мы там занимались… Хорошо, если девушка дальновидна и успела скопить себе деньжат на безбедную старость, а если нет? Может, и удастся снова завести любовника, но удержишь ли? Мужчины все равно каким-то образом распознают фальшь, или это мы не можем жить как прежде… Так что работай, веселись, но не люби. Немного романтики, флирта и чуть-чуть страсти. Ушел? Не беда. Не зацикливаемся, живем один раз, ищем следующего. Обязательно ищем. — Она перевернулась на спину и поглядела в звездное небо. — Женщина не должна быть одна, иначе она зачахнет без внимания и ласки, слишком сильно раскачает маятник эмоций, и когда встретит следующего, то пропадет в захвативших ее чувствах… — Хельга выразительно покосилась на меня. — Мы с Милманом очень долго были вместе. Я полюбила эту сволочь знаменитую! Тварь гадскую! Позволила ему крутить собой и раскачала свой маятник! И теперь внутри сломалось что-то важное. Ингрид права, больше никто не зовет меня на свидания, а воленстирцы в упор не видят! Я проиграла…

Вон как ее заштормило, и вроде трезвая…

— Ничего, — отхлебнула я из бокала. — Отыщем тебе местного мачо, и маятник остановится.

Она сокрушенно покачала головой:

— Нет. Ничего не выйдет.

И, шмыгнув носом, повернулась на бок. Не только она позволила себе влюбиться, разбередить душу, но и я потеряла бдительность. Как выразилась подруга, раскачала маятник, предалась неуместной жалости к себе одинокой, вновь и вновь прокручивая нереальные фантазии со скалистых островов… Как оголодавшая собака кидается на кость, так и я рванула навстречу крупицам чужой нежности. Поверила на миг, что фантазия стала правдой. В эту ловушку меня никто не загонял. Только, в отличие от Милмана, решившего все за Хельгу, шансов магистру не оставила я… И-ди-от-ка! Ведь мы даже толком не поговорили… А теперь… Страшно подумать, что будет по возвращении в школу…

Шоу огня начиналось после заката. Главная арена Тиреграда находилась на центральной площади, небольшое трехуровневое сооружение вмещало человек пятьсот. Люди шли туда нескончаемым потоком вдоль коридора из факелов, ехали на этих велоповозках. Силуэты женщин в легких балахонах и мужчин в свободных штанах и рубашках без рукавов скрывали клубы дыма. На одном из перекрестков мы влились в толпу, а у главной арки свернули в специальный коридор. Идара достала нам билеты на лучшие места — обособленную ложу в первом ряду, по соседству с местными аристократами и богачами.

Пока народ рассаживался, я огляделась и тут же наткнулась на десяток заинтересованных лиц. Таращиться по сторонам и любоваться архитектурой театра под открытым небом сразу расхотелось. Я им кто? Экзотическое насекомое под лупой? Как здорово, что наш отпуск подходит к концу и скоро мы вернемся домой!

Хельга сегодня оделась до безобразия неприлично — в короткую черную юбку, туфли и обтягивающую полупрозрачную рубашку. Вот она-то с интересом исследовала заполняющиеся трибуны.

На арене в железных ведрах пылал огонь, жаркий ветер уносил искры в ночное небо, над головами зрителей висел едва различимый красноватый туман. Некоторые местные нацепили маски. Почему мы не приобрели такие же? Глаза уже слезились… Представление началось после удара по железному диску, моя драгоценная подруга сразу оживилась и завороженно уставилась вниз. Ритмично забили барабаны, посреди арены вспыхнула огненная стена, и перед ней возник женский силуэт. Великолепно управляясь со стихией, девица грациозно закручивала пламя вокруг себя, будто одеяло, едва слышно звенела сила. Объятая огнем, она вскинула руки, и кокон раскрылся, превращаясь в пылающие крылья за ее спиной. Воленстирцы завизжали, зааплодировали. Пламенная бабочка рванула ввысь и исчезла среди звезд.

В тот вечер мы видели, как один человек одновременно управлял сотней огненных сфер, как пламя принимало форму разных животных, набрасывавшихся друг на друга, как факиры изрыгали огонь, а горящие искры зависали над зрителями сотнями ярких точек… Шоу и правда вышло достойным. Жаль, меня постоянно отвлекали. То маленький мальчик принесет карточку, то чья-то сестра или подруга… Передавали эти клочки бумаги с невероятным почтением, порой почти сгибаясь пополам в поклоне… Сердито взирая на растущую стопку, я ощущала себя дичью под прицелом охотников. О, демоны на них! В груди шевельнулся и стал расти комок раздражения.

Объявили перерыв, Хельга продолжала ахать от неописуемого восторга, а на пороге возникла следующая посыльная — черная как уголь босоногая дамочка со странной светящейся татуировкой на шее. Я попыталась не замечать ее, но фокус провалился, похоже, упрямая воленстирка вознамерилась стоять на пороге до конца представления.

— Снова приглашение? — хмыкнула Хельга. — Не хочешь принять его? Развеяться? Тебе было бы полезно.