Владислав Морозов - Охотник на вундерваффе

В изданной Минобороны РФ в конце 1990-х «Книге Памяти» мне как-то попалась такая запись: «Чемоданов Сергей Григорьевич. 1923 г. р. Майор. Начальник штаба танкового батальона, 64-й танковый полк, 32-я гвардейская мехдивизия. Погиб 4 ноября 1956 г. в Будапеште. Похоронен на кладбище Керепеши в Будапеште».

Из всех прочих участвовавших в моем крайнем «деле» танкистов в архивных документах мне почти случайно встретилась только фамилия чемодановского механика-водителя Максима Красикова, да и то я узнал только о том, что он демобилизовался из рядов Советской Армии в ноябре 1946 г. и, к тому же был практически моим земляком – из-под Краснобельска, из райцентра Силитромак.

Шевкопляс Татьяна Петровна после войны служила на НИИБТ-полигоне, потом преподавала в Академии бронетанковых войск и нескольких технических ВУЗах. Последнее звание в Советской Армии – инженер-полковник. Прожила долгую жизнь и, как мне кажется, была вполне счастлива. Умерла в Москве в 2002 г. В конце 1990-х гг. в специализированных изданиях вышло несколько статей, где упоминалось про ее участие в предвоенных испытаниях легкого плавающего танка «Т-40». Именно благодаря этим статьям я узнал что ее внук живет в Москве, а внучка – в Питере. Разумеется, я внимательно перечитал эти статьи уже после своего «возвращения с войны», когда их героиня давно покоилась на кладбище. А 1990-е, в момент когда эти публикации только вышли, я практически не обратил на них внимания, поскольку тогда еще ничего не мог знать о ней…

Антанас Сигизмундович Рупсюс, наш бессменный шофер Сигизмундыч, в 1945 г. почему-то вернулся в Польшу, где, видимо, продолжал шоферить. Во всяком случае его фамилия оказалась в списке тех, кто погиб вместе с первым министром обороны Народной Польши генералом брони Каролем Сверчевским, во время нападения УПА на министерский кортеж, в ходе роковой инспекционной поездки 28 марта 1947 г.

Никитин Сергей Константинович после войны занимал различные должности в ГАБТУ, в середине 1950-х гг. служил начальником НИИБТ полигона, затем долгое время был советником при генеральном штабе Национальной народной армии ГДР. Уволился в запас в 1965 г. в звании генерал-майора. Умер в 1983 г.

Наш бравый полковник Заманухин Павел Андреевич дослужился до генерал-лейтенанта бронетанковых войск, и, судя по его официальной биографии, в 1950–1970-е годы изрядно помотался по миру, от Северной Кореи до Кубы. Затем он долгое время занимал руководящие должности в Министерстве транспортного машиностроения. Некоторые историки считают его одним из тех, кто в свое время настоял на принятии на вооружение танка «Т-72». Умер в Москве в 1996 году.

В 1981-м году московский «Воениздат» выпустил книгу его воспоминаний «Броневая Рапсодия». Как тогда было принято в те годы для литературы подобного рода (все знают, что обычно в позднем СССР мемуары писал не сам автор, а некий присланный издательством сотрудник, который записывал «устные рассказы» героя, сразу же правя и «приглаживая» их), содержание книги было довольно странным. Автор много написал (при этом то ли он сам, то ли неизвестные редакторы из ГлавПУРа изрядно приврали) о своем участии в предвоенных испытаниях танка «Т-34» (о чем я, естественно, не знал, а значит, проверить не мог) и в сто двадцать пятый раз о контрмерах, предпринятых в ответ на появление «Тигров», «Пантер» и «Фердинандов» после Курской битвы. В книге также было много написано о роли в нашей победе КПСС (упоминалась, в частности, мимолетная фронтовая встреча автора с полковником Л. И. Брежневым, в этом смысле наскоро перекуривший вместе с будущим генсеком Заманухин переплюнул маршала Г. К. Жукова, который, как это написано в первом издании его мемуаров, только хотел «посоветоваться с полковником Брежневым»), а вот о деятельности «спецгрупп», типа той, в которой числился я, разумеется, не было сказано ни слова.

Кстати говоря, пытаясь отыскать в прошлых временах собственные «следы», я с удивлением обнаружил, что документов о том, что я (а точнее – старшина Потеряхин) погиб или пропал без вести, в природе не существует.

Моя фамилия стояла в списке личного состава на получение всех видов довольствия «Особой группы материально-технического обеспечения № 115 Третьего спец. тех. отдела при ГАБТУ БТ и МВ КА» за апрель 1945 г. А вот в аналогичной майской ведомости моей фамилии уже почему-то не было и в помине. Кроме меня, там отсутствовали фамилии еще двух офицеров, техников-лейтенантов Кулоткина и Радофинникова, но относительно них в документе была сделана приписка о том, что они оба «выбыли в связи с переводом в другую часть», а вот относительно меня – увы.

Получается, что старшина Потеряхин просто растворился в истории Великой Отечественной войны, словно кусок рафинада в стакане горячего чая…

Размышления невеселым утром. Наше время. 24 июня 20… года. г. Краснобельск. Урал. Россия.

В общем, вернулся я назад. В до тошноты милую сердцу реальность, где успешность определяется наличием подвешенного языка и полным отсутствием совести, а телевидение, где реклама дешевой жрачки, средств от геморроя и ушибов вкупе с торговыми скидками и снижением тарифов на мобильную связь почему-то все время перемежается рекламой элитных автомобилей, косметики и недвижимости (нам что – таким вот способом напоминают о том, что мы все еще «часть большого мира», хоть и старательно отодвигаемая все дальше на его задворки?) либо демонстрирует бесконечные песни, пляски, а также просто кривляния и прококаиненный заднепроходный юмор (с участием в подобных шоу людей любых социальных групп, пола и возраста), либо показывает в прямом эфире хорошо одетых и накормленных разномастных врагов России (как отечественной выделки, так и импортных), которые публично и весьма артистично демонстрируют свою безмерную ненависть к нам и при этом получают за это гонорары от наших же федеральных каналов (нашу беспредельную терпимость демонстрируем за казенный счет?)…

В наше «веселое время», где те, кто постарше, дурманят последние оставшиеся в голове извилины скверным алкоголем, а те, кто помоложе, предпочитают иную дурь посильнее либо намертво залипли перед дисплеями, провалившись в заменивший реальность виртуальный мир. И ведь и у тех и других, если верить моей знакомой дамочке из будущего, впереди чудовищная война, по сравнению с которой даже Вторая мировая – просто тьфу. А коли так, и те и другие, скорее всего, умрут, так и не успев понять, что умерли. И при этом и тех и других почему-то ну ни чуточки не жалко…

В общем, как сказано у А. Твардовского – светит месяц, ночь ясна, чарка выпита до дна, час настал, войне отбой… Я сидел, дочитывая дневник. Совершенно трезвый, но настроение у меня при этом было самое что ни на есть невеселое. А за окнами была уже не ночь, а раннее-раннее утро летнего понедельника, но я в эту ночь так и не лег спать и даже постели не разобрал…