Владислав Морозов - Охотник на вундерваффе

– Что тебе нужно для того, чтобы танк смог немедленно идти в бой, Потеряхин? – спросил капитан.

– Танк хоть исправен?

– Да, это я могу гарантировать.

– Тогда мне нужен экипаж. Два наводчика, три заряжающих, два пулеметчика для малых башен и толковый механик, желательно из тех, кто уже ездил на средних или тяжелых машинах. Итого восемь человек, не считая меня. Ну и, естественно, полные баки и боезапас.

На когда назначена атака?

– Я же сказал – командир дивизии приказал атаковать Нижние Грязи не позднее 12.00. То есть у нас на все про все часа четыре. Непосредственно танковой атакой будет руководить командир 1-й роты лейтенант Лавкин, он уже на исходных…

– Тогда надо быстрее ознакомиться с матчастью и готовиться.

– Хорошо.

– Крузанов и Гончаров пока свободны.

Двое сержантов вздохнули с облегчением.

– Кстати, товарищ капитан, – спросил я комбата. – А карта для меня у вас найдется?

– Какая карта? Зачем тебе карта, сержант? – удивился Брыкин.

– Для облегчения ориентировки на поле боя…

– Какая там, на хрен, ориентировка, если деревня, которую надо взять прямо перед нами, в трех верстах? Можно подумать, ты ее визуально не увидишь…

– Хорошо. Тогда, может, хотя бы бинокль найдете? – попросил я, понимая, что карты мне не дадут, поскольку карта здесь, похоже, всего одна на батальон, да и та у комбата. Все как всегда…

Брыкин усмехнулся, потом сходил за брезентовую занавеску и принес мне бинокль.

– На, сержант, – сказал он. – От себя, можно сказать, отрываю, но мне для героического дела ничего не жалко…

– Спасибо, товарищ капитан! – поблагодарил я его, повесив бинокль на шею.

Пока я таким манером беседовал с комбатом, Крузанов и Гончаров испарились из избы, а потом куда-то убежал и Кадин, прихвативший с собой и мотоциклиста.

Пользуясь некоторой паузой, я сел на лавку у стола, развязал вещмешок и, пока было время, на всякий случай поменял патроны в барабане своего «нагана» (все-таки вчера он в луже купался) на новые из выданной старшиной Горобцом пачки. Потом протер «наган», убрал в кобуру. Капитан смотрел на эти мои действия с заметной иронией. Он явно не мог взять в толк, как это танкист может всерьез готовиться к ближнему бою, во время которого ему может понадобиться даже личный револьвер.

Как раз в момент, когда я закончил манипуляции с «наганом», в избу вернулся лейтенант Кадин, и события завертелись в заметно убыстренном темпе.

На линию фронта меня привезли на «БА-20», видимо, за отсутствием другого транспорта. По первому впечатлению броневичок был очень тесный и не особо скоростной даже на подмерзшей грунтовой дороге. И с чего это его, интересно, в ту стародавнюю пору считали за «высокомобильное разведывательное средство»? Тем более что в этом конкретном броневике и никакой рации не было, хотя поручневая антенна и крепление под нее с прежних времен сохранились. Хотя в те времена никакой специальной разведывательной техники в Красной Армии не было, если не считать малых плавающих танков, но это было то еще недоразумение…

Через узкие, закрытые мутноватым пулестойким стеклом смотровые щели броневичка мало что было видно – со всех сторон мелькала уже привычная сельская местность, и не более того.

Из броневика меня высадили среди каких-то серых сараев непрезентабельного вида на юго-западной окраине тех самых Верхних Грязей. Я закинул «сидор» на плечо и вылез из машины на свежий воздух. Броневик простуженно зафырчал и уехал, мотаясь в колдобинах из стороны в сторону.

Канонада была совсем близко, и, по-моему, с этого места слышалась даже пулеметная стрельба. Сказывалось соседство с линией фронта, «передок», как он есть, в чистом и незамутненном виде…

Я поднял бинокль к глазам и посмотрел по сторонам. Наши пехотные позиции были, судя по всему, где-то впереди и с моей позиции совсем не просматривались.

Приглядевшись, я различил среди окружающих меня сараев с широкими воротами (или это все-таки были гаражи?) сеялку без колес, несколько ржавых катков от гусеничных тракторов весьма древнего образца и пару дырявых покрышек от «ЗИС-5», после чего понял, что вокруг меня, судя по всему, были постройки какой-то типичной бывшей МТС. То есть «машинно-тракторной станции». «Верхнегрязевская МТС», по-моему, звучит.

Кто не помнит МТС – это такой плод советской централизации, индустриализации, механизации, химизации и еще много чего. Сельхозтехника, сосредоточенная в подобных МТС районного подчинения, работала сразу на несколько колхозов или совхозов этого района. Якобы тем самым облегчался ремонт, упорядочивалась эксплуатация и прочее. Если кому нужны подробности – смотрите старые фильмы вроде тех же «Трактористов» с Крючковым и Ладыниной в главных ролях. Разогнали эти МТС вроде бы уже при Хрущеве, когда очень любили реформировать все подряд и заодно решили, что лучше будет, если каждый колхоз заимеет свою сугубо индивидуальную технику и соответственно сам станет ее чинить. Что это кому дало – не знаю, но сельское хозяйство в СССР, как известно, загнулось даже раньше, чем сам Советский Союз. В том числе и благодаря всем этим «реформам и реформаторам».

Ну и среди построек этой МТС действительно стояло несколько танков «Т-26».

А слева, у одного особо большого сарая, чуть в стороне от легких танков, стоял и искомый «Т-35».

Я опустил бинокль и скорым шагом направился к «тридцать пятому».

Конечно, я такой танк видел и раньше, и снаружи и внутри, но все равно он поражал воображение свежего человека.

Вот, блин, отгрохали же громадину – почти десять метров в длину, три с лишним в ширину при двухметровой высоте надгусеничных полок. Интересно, откуда этот сухопутный дредноут свалился на голову нашего отдельного танкового батальона? Судя по тому что танк был не из самых последних выпусков, с цилиндрическими башнями, скорее всего, из какого-нибудь училища или с полигона.

Больше в эту пору «Т-35» взять было явно неоткуда – абсолютное большинство его однотипных близнецов-ровесников было в 34-й танковой дивизии 8-го мехкорпуса и еще в июне – июле осталось ржаветь по полям и обочинам дорог Украины, от западной границы Союза до Киева.

Что еще сказать? Красивый был танк, большой, солидный – зеленый, с красными звездами на бортовых экранах, совсем чуть-чуть заляпанный грязью. И если наперед не знать, что у этой махины только в самом носу стоит узенькая бронеплита толщиной 50 миллиметров, а все остальное – не более 20–30 мм, можно подумать, что в нем заключена прямо-таки невероятная ударная мощь.

Ну натуральный имперский бронеход. Хотя, увы, какая империя, такие у нее тогда были и бронеходы – с броней, которая запросто пробивается из 37 или 40–45-мм пушки, обычной бронебойной болванкой, с нормальных прицельных дистанций. Время по-настоящему мощных танков, которых, не без веских на то оснований, боялся весь окружающий мир, еще не пришло…