Владислав Морозов - Охотник на вундерваффе

Особист пожал Заманухину руку и уехал восвояси вместе со своими Гераклами. Как мне тут же объяснил Никитин, дело здесь было даже в не требующей лишних доказательств вине этого душегуба и полицая, а в секретности нашей миссии и чрезвычайных полномочиях нашего полковника. А ему Москва не велела оставлять никаких лишних свидетелей.

Потом Заманухин похвалил нас за очень ценные сведения, но по-отечески пожурил за то, что не смогли взять живым немца. Мы молча кивали, виновато потупив очи. Сам бы попробовал в тех условиях взять немца живым, а то как командовать – у нас все сразу чатлане…

В тот же день, практически без паузы, была начата операция по уже более тщательной дезинформации. Разумеется, потеряв ночью двух человек (если, конечно, этого Куракова вообще можно было считать за человека), немцы перестали копошиться на том месте, куда я ездил, но Заманухин и Федотов благополучно подсунули им другой участок, километрах в пяти, юго-западнее Мракова. Этот район тоже был отмечен на взятой у убитого Номохановым немца карте и, похоже, арийские сверхчеловеки считали его вполне перспективным.

В общем, была обозначена переброска на этот участок, рядом с болотом самоходно-артиллерийского полка «Су-76М». Передвижения полка сопровождались практически открытыми переговорами в радиоэфире.

В течение дня полк пошумел в заданном районе, а потом его основные силы максимально тихо ушли. На месте осталась одна батарея «Су-76М», а по кустам вдоль лесной дороги было расставлено и неряшливо замаскировано два десятка грубых фанерных макетов, изображающих «Су-76». Быстрота, с которой удалось построить, покрасить и привезти на место эти макеты, внушала уважение. Получившаяся декорация изображала полк самоходок, рассредоточенный перед предстоящим наступлением. Оставшаяся батарея «Су-76М» имитировала бурную активность, с дымом и лязгом раскатывая по лесу туда-сюда. Под этот шум на место максимально тихо выдвинулась батарея тяжелых «Су-152», чьи экипажи имели вполне конкретный приказ.

Похоже, имитация некой деятельности в сочетании с макетами все-таки дала свой результат. За день над районом аж два раза летала «рама», которой особо не мешали, но для пущего натурализма обстреляли из зенитных автоматов.

Ну а ночью на болоте ожидаемо замельтешили неяркие желто-зеленые огоньки.

– Ну все, завтра к утру ждем гостей, – сказал Никитин, входя в избу, где мы ночевали, и добавил: – Собирайтесь.

В общем, ночевали мы уже в лесу, на предполагаемом участке появления загадочного немецкого танка. Судя по тому, что рядом с нами сидели на замаскированном НП снабженные рацией и стереотрубой арт-корректировщики, на сей раз немцев ждала весьма «горячая» встреча. Федотов и еще несколько офицеров и сержантов имели при себе фотоаппараты, а наш Заманухин даже притащил с собой оператора с кинокамерой. Видимо, вопрос отчетности о проделанной работе играл не последнюю роль, поскольку Никитин тоже снабдил кинокамерой нашу Татьяну Шевкопляс (откуда она была знакома с этой работой – не знаю, возможно, это был навык, полученный еще на предвоенных испытаниях техники), а младшего лейтенанта Асояна, который имел неосторожность проговориться, что до войны на гражданке пытался что-то там фотографировать, «довооружил» казенным фотоаппаратом. Подозреваю, что простым рапортам нашего начальства командование как 63-й армии, так и Брянского фронта могло и не поверить, поскольку случай, по их словам, был «вопиющий» и «из ряда вон выходящий».

Утро было осеннее, серое, и над болотом с ночи стоял довольно плотный туман.

Еще до рассвета немецкая дальнобойная артиллерия начала лениво кидать снаряды в нашу сторону. Но, вполне ожидаемо, обстреливался участок в паре-тройке километров от нас, где не было ничего, кроме рассредоточенных на местности подразделений какого-то стрелкового полка. Похоже, это действительно было то самое шумовое оформление, предназначенное исключительно для прикрытия чего-то большего.

– Так-так, все по плану! – сказал Никитин, потирая руки и в очередной раз рассматривая в бинокль местность перед нашим окопом.

Утыканный сухим камышом и осокой край болота с нашего наблюдательного пункта просматривался не лучшим образом, но я успел обратить внимание на то, что наползающий на нас со стороны болота туман ощутимо вонял какой-то химией. А раз так, получалось, что это действительно был не просто туман, а вполне себе рукотворная дымзавеса.

Тренькнул заранее протянутый в наш окопчик полевой телефон. Передовые наблюдатели, с прошлого вечера сидевшие у самого болота, доложили, что наконец-то наблюдают в тумане какое-то движение. Но конкретизировать, что именно они видят, наблюдатели не смогли.

За этим то ли дымом, то ли туманом им действительно мало что было видно.

Однако очень скоро мы услышали в тумане свист, переходящий в рев, а потом из него наконец появилось нечто, давно и, можно сказать, горячо нами ожидаемое. И все наши наличные бинокли и дальномеры уставились на это нечто жадными взглядами. Еле слышно застрекотали ручные кинокамеры.

Уж не знаю, почему фронтовая молва назвала этот танк «Белым Тигром». Может, потому, что он был не в совсем стандартном германском камуфляже – по базовому желтому фону были нанесены широкие волнистые полосы светло-серого (но отнюдь не белого!) цвета. Черно-белые балочные кресты на этом «чудо-оружии» присутствовали, а вот тактических номеров не было совсем.

А внешне то, что пафосно именовали «Белым Тигром», больше всего напоминало один из прототипов раннего «Королевского Тигра» с башней и ходовой частью Ф. Порше. Только этот танк был чуть короче, и на нем стояла не длинная пушка «Королевича» (она у него, как известно, была сделана из противотанковой «РАК-43», которую сами же немцы называли «амбарными воротами» за офигенные габариты и общую неподъемность – ворочать эту дуру с места на место без тягача было невозможно), а какое-то более короткое орудие, похоже, тот же «клон» 88-мм зенитки Flak 38/39, что и у стандартного «Тигра-I». А еще на этом танке явно для снижения массы и общих габаритов не было характерных для «Королевского Тигра» бортовых экранов. И гусеницы тоже, похоже, стояли более узкие, опять-таки в стиле обычного «Тигра». Хотя остальным моим сослуживцам внешность этого танка была еще явно в диковинку, ведь серийные «Королевичи» массово появились на фронте лишь почти через год, летом 1944-го.

Так или иначе по внешности этого танка нельзя было сказать, что он «имеет 250-мм лобовую броню, которую не берут снаряды „ИСов“ и САУ», то есть вся полусказочная болтовня на эту тему из наших времен так болтовней и осталась. Мы-то, в нашем грубом и циничном будущем, точно знаем, что непробиваемых танков в природе не существует и у нас там любой дурачок с ближневосточной помойки, с избытком неверно истолкованного Аллаха в голове и китайским «РПГ-7» в руках, способен, высунувшись из-за дувала, гарантированно сжечь хоть «Абамс», хоть «Леопард-2». Только до НАТО осознание этого упрямого факта дошло слишком поздно…