Андрей Земляной - Альвари

Совет уже оценил происшедшие изменения в положительном ключе, мгновенно утверждая все назначения и прижимая особо шустрых критиков. Но была в этой истории какая-то глина, как выражались на родовой планете хандов — Маре. Ну, влезли во владения архимагистра. И вот на тебе, как случайно схлестнулись с полезшими туда кровососами. И это ещё полбеды, но откуда-то взялись ушастые, перекрывшие портал и врубившие так, что плохо стало и Военному корпусу, и рагварцам. А после того как кровососов размазали по граниту, вскрыли замок Ул Цисса и быстро договорились с ним о вхождении в правовое поле Альвари. Конечно, у архимагистра не было другого выхода, как отдаться на лучших условиях. На это, собственно, и был расчёт руководства ММП. Но то, как ловко всё было проделано, вызывало вполне здравые опасения. Уж больно несуразной фигурой выглядел этот лорд Тайр. Выглядел глупо, а играл как настоящий мастер.

Долгие годы жизни, приучили Харина Борго просчитывать все варианты, а плохие — особенно тщательно. И теперь он понимал, что если этот мальчишка затеет игру против полиции Тысячемирья, у них, в смысле у полиции, будут большие проблемы. Выиграет или нет, неважно. Важно, что проблемы будут точно. А генерал в ближайшие пять-десять лет не хотел никаких проблем. Просто нахлебался уже досыта. И тут можно сделать один хитрый удар киркой.

Старшего прокурора столичного округа, генерала Арсу Шаной, он знал лично, и знал как честного и добросовестного служаку. Истового врага всяким жуликам и бандитам и терпеливую к подчинённым и ученикам, которых у неё было великое множество. И некоторые из них служили в ММП.

Аппарат защищённой связи коротко пиликнул, устанавливая соединения и согласуя протоколы, и через минуту на экране возникла чуть всклокоченная, но всё равно прекрасная в своём совершенстве голова столичного прокурора.

— Вар Арса. — Борго поклонился, прижав ладони к груди.

— Ночь же, Харин. Что случилось? — Прокурорша зевнула и, ловко пройдясь по волосам раскрытой ладонью, привела их в относительный порядок.

— Прости, не посмотрел, который у вас час.

— Ладно уже. Говори.

— Я по поводу некоего Тайра, лорда…

— Дома Огненной плети, — закончила за ханда альви. — Ну, есть такая заноза в моей пятке. А вы всё не можете успокоиться, что мальчик надрал столько жоп?

— Не в этом дело. — Борго помедлил. — Я тут прикинул да почитал аналитику… Сила за ним стоит, конечно, немалая, но и сам парнишка очень недурён. Двух архимагистров завалить, да со всей свитой…

— Ты и половины его подвигов не знаешь. — Прокурор усмехнулась. — Как ты думаешь, кто устроил побег из «Чёрной дыры», а? Вот то-то же. Вытащил к себе полтысячи отморозков, и, по моим данным, они уже приняли покровительство дома. И как ты понимаешь, они не здесь у нас будут резвиться.

— Вот и я о том же. — Генерал кивнул.

— Ты учти, я против него не пойду. Там такие силы, что меня сдует и пылью припорошит сверху.

— Не нужно против. — Ханд покачал головой. — Я всё-таки знаю вас, ушастых. Вы порядок и правила цените больше нас.

— Хочешь договориться? — Арса усмехнулась и задумчиво покрутила локон на щеке. — Не лишено смысла. Есть один деятель, к которому я могу обратиться напрямую. Но учти. Одно нарушение с твоей стороны, и договор расторгнут.

— А кто, если не секрет?

— Да какой уж там секрет. — Прокурор вздохнула. — Это принц императорского дома лорд Эсверан.

Принц Эсверан сидел в любимой беседке императора в Рассветном саду, любуясь на игру солнечных лучей в переплетении соцветий хрустальных роз. Очередной кризис разрешился с относительно малыми потерями, и теперь можно было немного расслабиться, любуясь роскошным парком и приятной неторопливой беседой.

Принц знал, как важно иногда просто выговориться, поделившись своими страхами с кем-то близким, и именно поэтому по первому зову отца был рядом с ним, чтобы хоть немного развеять напряжение, не отпускавшее императора с момента нападения кровососов на дворец.

— Неопределенность. — Император Никар пожал плечами. — Но если два месяца назад это была неопределенность поражения, то сейчас неопределенность выбора. Ситуация улучшилась, и очень значительно. Папа вмешался в игру в лучшем своём стиле — ногой перевернув игровой стол, и пока игроки обтекали, взял всё, что ему было нужно, и ушёл. Теперь все подсчитывают убытки, а этот старый хрен…

— Молодой хрен, — поправил принц.

— Ну, да. Молодой хрен. Так вот теперь он наблюдает за всеми нами и чистит свои любимые сапоги.

— А сапоги-то зачем? — Глава внутреннего контроля удивлённо поднял брови.

— А чтобы след от пинка оставался. — Император хмыкнул. — Мама, если ты знаешь, была настоящим мастером интриги. Когда они встретились, ей было шестьсот лет, но это не помешало их бурному роману. Но кроме того что леди Красс была его женой, она же была и его учителем. Именно ему она оставила весь свой жизненный багаж, агентуру и свои связи. Недаром она протащила его по всем аспектам государственного управления, от командования штурмовиками до места на мостике крупнейшей эскадры нашего флота. Проще сказать, где он не был, чем перечислять, где он отметился.

Ещё пятьсот лет папа оттачивал свои навыки манипуляции людьми и событиями, влезая в такие авантюры, перед которыми эта — просто лёгкая шалость. Так что скажу честно. Я, конечно, рад, что он снова в деле и на нашей стороне. Но видит Творец, я до жути боюсь того, что может сделать этот отморозок.

— Да. Теперь у него есть опыт, средства и новая жизнь, и нет никаких сдерживающих факторов в виде старых обязательств. — Эсверан кивнул. — Вон, даже нам отказал в доступе к информации.

— Это как раз ерунда. — Никар вздохнул. — Хуже, что я не знаю, что он задумал дальше, и возможно, наши интересы могут столкнуться.

— А тут я тебе могу ответить твоими словами: это ерунда. — Эсверан негромко рассмеялся. — Дед никогда не сделает того, что навредило бы нам и альвари в целом. Он в каком-то смысле фанатик нашего общества. Тут, в Вейдари, пара десятков улиц, которые названы в честь событий, где он принимал участие или был главным героем. Но где-то ты прав, и наше общество он обязательно раскачает. Раскачает и вытащит из болота.

Альвинживут до пятисот лет, и возраст до сорока считается юностью, после сорока и до ста — молодостью, а от ста и до четырёхсот — зрелостью. Но при этом дееспособность и самостоятельность у них наступает в двадцать лет.

Бизаро— костюм полувоенного кроя, используемый в качестве официальной одежды теми, кто не имеет действительной должности, в том числе и отставниками.