Дмитрий Силлов - Закон торговца

Впрочем, я справился. Уж больно не нравилась мне харя болотного ктулху, зависшая буквально в паре метров от меня. Щупальца – во все стороны, глаза навыкате, ноздри раздуты. Жуть… Плюс Харон уже реально стонал в голос, чуть не выл, сдерживая время, ставшее сейчас для нас общим. Вот я и пёр Кречетова, словно наскипидаренный ишак, надрываясь, но делая. Еще один рывок – и профессор ухнул в «кротовую нору». Как говорят десантники, второй пошел. Ну зашибись. Теперь татуированный.

На секунду я засомневался – надо ли его спасать? Уж больно устал я. Но с такой позиции, если разобраться, и Кречетова спасать не стоило. Да и Фыфа тоже. Прыгнул сам в портал – и нормально. А остальные пусть со своими проблемами самостоятельно разбираются.

На мгновение мне стало мерзко. От своих же собственных мыслей. Бывает такое, и, наверно, не у одного меня: подумаешь что-то – и удивишься, ну и урод же я! И чтобы как-то реабилитироваться перед самим собой, стискиваешь зубы и продолжаешь заведомо гиблое дело, осознавая, что Харон может в любой момент не выдержать, и тогда всем нам хана. Поэтому выход один – волочь татуированного к порталу как можно быстрее. И второго выхода просто нету.

Третья статуя из застывшей плоти исчезла в «кротовой норе». И тут я понял: еще секунда, и Харон больше не выдержит. И я его тащить тоже не смогу, потому что не супергерой я из комиксов, чтобы таскать на себе мутантов с приросшими к ним эзоскелетами. Поэтому я сделал единственное, что мог. Рванулся со всей дурацкой мочи, забежал за спину Харона, подпрыгнул – и изо всей силы нанес ему удар ногой между лопаток!

Главарь «монументовцев» покачнулся, сделал два шага – и обессиленно рухнул… прямо в «кротовую нору». Ага, получилось. Не зря ж я рассчитал, чтоб траектория моего удара, туша Харона и портал оказались на одной линии…

И тут прозрачный мёд, в котором завис весь окружающий мир, вздрогнул. Вместе со мной, когда я осознал, что болотный ктулху, зависший в воздухе, стремительно начинает движение в мою сторону!

А «кротовая нора» между тем начала стремительно сжиматься. Оно и понятно, три тела в нее провалилось. Как я понимаю, эти искусственные аномалии недолюбливают свою работу и при первой возможности стараются схлопнуться. Особенно когда сквозь них проносится инородное тело. А тут – целых четыре! Думаю, не работай я в режиме ускорения личного времени, «нора» б на Фыфе уже исчезла. А тут – не успела. И сейчас активно наверстывала упущенное.

Наверно, я никогда в жизни так не прыгал. Кенгуру б мне позавидовал, чесслово! Но когда прямо на тебя, раззявив ротовые щупальца, летит болотный ктулху, думаю, кто угодно так бы скакнул. Аж ноги жутко заныли, перекрывая этим своим нытьем адское жжение в ладонях, да позвоночник, похоже, в труселя осыпался. По крайней мере, нижняя его часть – точно. Но я уже летел в огненном тоннеле, стенки которого неумолимо сжимались, а позади меня остались разочарованный рёв болотного ктулху и недоуменный гул толпы зрителей, внезапно осознавших, что кроме мутантов на арене больше никого нет…

Пять шлепков слились в один. И я как-то сразу и не понял, с чего это из-под меня несется такой забористый мат. Правда, через мгновение осознал.

Оказывается, я грохнулся на кучу тел, попадавших друг на друга. При этом Фыф оказался внизу!

– Вашу мать, ублюдки, слезьте с меня, нах! – полумёртво-сдавленным голосом причитал шам. – Я вам чё, подставка для башни из придурков?

Я, как наименее пострадавший, сориентировался раньше остальных. Соскользнул с верхушки кучи-малы и принялся стаскивать с нее Харона, который в своем массивном экзо припечатал остальных словно стальной пресс.

Стащить его не получилось. А вот завалить всю кучу на себя – да. Еле отпрыгнул. И тут же присел от боли, накатившей отовсюду. Ладони, ноги, низ спины… Бллляхамуха, когда ж я сдохну уже нахрен? Не могу больше! Гори оно в аду, это грёбаное предназначение Меченосца мотаться по мирам в поисках приключений на нижнюю чакру! Задолбался нахрен!

– Охохонюшки, мать ты моя Зона! – послышалось рядом. – Погоди, сейчас легче станет, только аптечку достану.

В плечо кольнуло. И почти сразу по всему телу разлилось приятное тепло, словно съедающее боль на своем пути. Это у кого ж в Зоне такие крутые препараты водятся? Хотя можно не гадать. И так ясно.

Я поднял голову и посмотрел на Кречетова.

– Благодарю.

– Не сто́ит, – вздохнул тот. – Это что ж, получается, у меня теперь перед тобой Долг Жизни? Впрочем, можешь и не отвечать. Прискорбно. И почему я сейчас чувствую нечто похожее на угрызения совести?

– Может, потому, что ты меня продал, словно консерву? – предположил я.

– Может, и поэтому, – не стал спорить профессор. – Хотя что плохого в том, чтобы продать хороший хабар по хорошей цене?

Вопрос был чисто риторическим, поэтому я не стал отвечать и с опаской посмотрел на свои ладони. Надо же, целые, хотя по ощущениям было, что они прогорели до кости. Впрочем, пора б уже привыкнуть, что пламя «проводника» жжет нестерпимо, но теперь уже не обжигает. По крайней мере меня. Особенно – в последнее время. Неужто я и вправду каким-то немыслимым образом подружился с артефактом, которому калечить корешей западло?

Подошел татуированный, протянул здоровую руку. Сказал:

– Благодарю. За мной должок. Нож верну по возможности.

И ушел, хромая на обе ноги. Недалеко уйдет, сто процентов. Раненый, без снаряги, с одном ножом… Впрочем, когда-то я сам так ходил по Зоне, и не раз. Сейчас, кстати, у меня немногим лучше с оружием, продуктами и остальным. Так что остается лишь надеяться, что нам обоим повезет.

А вокруг была она самая. Зона. В худших ее проявлениях. Темная, жуткая… Справа черная стена леса. Прямо – болото с редкими пучками камыша, выросшего криво-косо, как и всё остальное, что растет на зараженной земле. Слева развалины какого-то села. Позади – поле, заросшее бурьяном. Сверху – знакомые свинцовые тучи, за которыми не видно солнца. Интересно, куда ж нас закинул Кэп, которому я в суматохе просто не успел мысленно указать точку выброса?

Мои размышления прервал Харон. Подошел – и замер, уставившись на меня взглядом тяжелым, словно его экзоскелет, намертво приросший к коже. Интересно, чего ему надо? Сейчас, когда общая опасность миновала, мы больше ни разу не боевые товарищи. А кто? Думаю, сейчас мы это выясним. Главное, успеть выхватить «Бритву», если Харон решит, что я слишком ценный хабар для того, чтобы бросить его вот так, посреди Зоны.

– Между нами больше нет долгов, – глухо проговорил главарь «монументовцев». – Сегодня ты рассчитался со мной. Твоя жизнь – за мою.

– Потрясающая новость, – усмехнулся я. – И что дальше?