Алексей Евтушенко - Человек-Т, или Приключения экипажа «Пахаря»

– Когда внутри нет системы управления, – подал голос Механик, задумчиво глядя в небо (он сидел у в траве, прислонившись спиной к колесу и курил неизменную сигарету), – ищи её снаружи.

– О! – поднял вверх указательный палец Доктор. – В этом что-то есть. Механик, ты гений.

– Нет, я просто механик, – Механик, затушил окурок о колесо вездехода, не спеша поднялся с травы, подошёл к Доктору и с напускным безразличием уставился на развороченные внутренности мёртвого врага.

– Я сидел, слушал вас и думал, – сказал он. – Думал о том, что вы говорили. И сейчас, и тогда, когда мы только встретились с этим… кстати, как мы его назовём?

– Назовём… А разве надо? – спросила Вишня. – Уж больно неприятно.

– Всё должно иметь своё название, – сказал Капитан. – Особенно, если нам ещё предстоит сталкиваться с подобными э-э… существами. Не приведи господь, конечно.

– Ну да, – согласился Оружейник. – Не называть же его «яйцо» в самом деле. Обидно, знаете ли, за яйцо.

– Во всех смыслах, – добавил Штурман.

Механик захохотал.

– А что здесь смешного? – непонимающе обратилась Вишня к усмехающемуся Охотнику.

– Не обращайте внимания, Вишня, – успокоил её Механик. – Со мной иногда бывает. Слушай, Охотник, может ты дашь ему название? Твоя планета, как никак!

– Название… Ты хочешь сказать имя?

– Нет, я хочу сказать название. Имя – это имя.

– Хорошо. Я понял. Назовём его «жах».

– Жах? Почему «жах»? Что это значит?

– На каком-то древнем языке Земли это значит «ужас». Я не помню на каком.

– А что, – сказал Капитан, – мне нравится. Жах. Коротко и ясно.

– И, главное, отражает внутреннюю суть и внешнюю форму, – тихо, но так, что все услышали, сказала Вишня. – Кстати, о сути. Мы утратили нить разговора. Механик, вы собирались нам рассказать о том, что именно вы думали, когда нас слушали.

– Да, спасибо, я не забыл. Так вот. Я крутил в голове три слова: «робот», «киборг» и «мозг». И так, и эдак, пока что-то не щёлкнуло, и всё встало на свои места. А щёлкнуло, когда Доктор сказал слово «управление». Чёрт возьми, подумал я, любой, самой сложной машиной можно управлять снаружи, на расстоянии, и для этого вовсе не обязательно, чтобы у неё был хорошо развитый электронный мозг. А что, если то же самое можно проделать и с живыми, но искусственно созданными существами? Вот и получается, что жахом этим, вполне возможно, управляют на расстоянии. Поэтому и мозга нет. Достаточно вполне нервного узла.

– Интересная гипотеза, – сказал Оружейник с явным уважением. – А что нам это даёт?

– Пока это только гипотеза – практически ничего, – сказал Капитан. – Но, при случае, учтём и её… О, минуточку! Умник на связи… Да, Умник, слушаю тебя. Сколько? И ещё выползают? Понял, понял. Они тебя не заметили, надеюсь? Хорошо. Снимай наблюдение и дуй к нам. В смысле беги. Да, как можно скорее. Мы уходим. Всё, конец связи.

– Что, – спросил Капитана Оружейник, – снова полезли?

– Да, жахи. Умник насчитал четырёх. И говорит, что выползают пятый и шестой. Медленно выползают, с опаской. Не так, как первый. Вот что. Одним нам не справиться – нужна помощь. Охотник!

– Я здесь, Капитан.

– Ты говорил, что на побережье живут эти… как их… ну, которые амфибии…

– Гойты.

– Да, гойты. У вас, вроде, с ними были хорошие отношения?

– Хорошие. Я даже немного знаю их язык. А они наш.

– Много их?

– Я точно не знаю, Капитан, – никогда не считал. Я и был-то у них всего три раза. Но не очень много – меньше, чем было нас. Десятка три. Может быть, четыре.

– Как ты думаешь, если мы к ним обратимся, они нам помогут?

– В войне против жахов?

– Во всём. Нам нужно попасть в подземелье с золотым шаром, чтобы выяснить, что случилось с людьми. Но, если там теперь жахи – а они там, раз вылазят из тоннеля, то одним нам не справится. Да, чуть не забыл, скажите, Вишня, вы что-нибудь слышали об этих гойтах? Амфибиях-гуманоидах? Лично я не могу ничего припомнить. Но я всего лишь капитан грузовика, а вы – профессиональный политик галактического масштаба.

– Ну, уж прямо и галактического… Но вы правы, – я обязана знать больше.

– И?

– Обязана, но не знаю. То есть мне известно две разумные расы амфибий, но они, во-первых, не гуманоиды, а, во-вторых, называют себя иначе.

– Получается, – сказал Механик, что эти самые гойты не входят в Галактическое Сообщество. Иначе мы бы о них знали.

– Или хотя бы слышали, – добавил Оружейник.

– Ладно, – сказал Капитан. – На месте разберёмся. Главное, что они дружественны людям, как утверждает Охотник. А нам необходим союзник. Значит, решение следующее: плывём вниз по реке к гойтам, все им рассказываем и постараемся склонить их к активному сотрудничеству. Тем более, что-то мне подсказывает, что появление жахов – это проблема не только наша, а и всех разумных на Тайге. О! А вот и Умник! Ну, что там?

– Все, как я докладывал, – сказал робот, резко затормозив перед Капитаном. – Они медленно расползаются по округе. В воду пока не лезут и не взлетают. Когда я уходил, их из тоннеля вылезло уже шестеро. Все одинаковые – не отличишь одного от другого.

– Ясно. В машину, Умник, мы отправляемся. Да, теперь этих существ мы называем жахи. Это, если во множественном числе. В единственном будет – жах. Уразумел?

– Да, – ответил корабельный робот. – Уразумел. Жах. По-украински – ужас.

– Ну, слава богу, – пробормотал Капитан, – и язык определили.

Плыть вниз по реке – занятие очень приятное. Особенно, когда сзади не притаилась смертельная опасность. Но и в этом случае изрядная доля приятности остаётся всё равно. Потому что опасность пока явным образом за тобой не гонится, а если и погонится, то неусыпный Умник вовремя о ней предупредит. Так что можно сидеть наверху, свесив ноги с борта, подставлять лицо свежему, пахнущему чистой речной водой и лесом, встречному ветру, щурить глаза на синее небо с облаками, холмистые, покрытые все тем же лесом берега, на гладкую, зеленоватую от отражённых в ней деревьев, воду или, обернувшись, следить за двумя расходящимися от быстро плывущего «Мураша» волнами. Если просидеть так достаточно долго, то можно увидеть и всплеск от рыбьего хвоста, и незнакомых птиц, перелетающих с одного берега на другой и даже, чем-то напоминающего помесь коровы с оленем зверя, вышедшего к реке на водопой и удивлённо провожающего вездеход большими влажными глазами.

Хорошо!

Иногда даже закрадывается безумная мысль, что ради этих минут стоило перенести все тяготы и невзгоды последних недель. И даже вполне вероятная перспектива никогда не вернуться на Землю и сгинуть на этой безвестной планете не кажется уж столь ужасающей.

А ночью, когда невозможно яркая луна этого мира прокладывает по реке серебряную дорожку, и «Мураш» летит прямо по ней, чуть задрав нос и с шипением рассекая мелкую речную волну!